Как будет развиваться макроэкономическая ситуация в Казахстане и что происходит в сегменте стратегического консалтинга? На эти и другие вопросы «Къ» ответил управляющий партнер Dasco Consulting Group Дармен Садвакасов.
– Ранее Вы работали в Центре стратегических инициатив. С чем связано решение создать Dasco Consulting Group спустя менее чем два года? Все ли получилось, что планировали сделать?
– За полтора года я получил уникальный опыт построения качественной консалтинговой команды, способной достойно конкурировать с ведущими зарубежными компаниями. Создав Dasco Consulting Group, удалось собрать профессиональную команду, состоящую из бывших и новых коллег с опытом работы как в «большой четверке», так и других ведущих организациях. Услуги стратегического консалтинга являются нашей основой и визитной карточкой. В Dasco мы совершенствовали управленческие подходы, сделав упор на эффективность и реализацию сложных проектов. При этом понимая потребности клиентов, мы привлекли высококлассных экспертов, создав в Dasco юридический, налоговый и таможенный консалтинг, что значительно усилило нашу представленность на рынке консалтинговых услуг и повысило долю клиентов из частного сектора.
– Каков период выхода на окупаемость в новых консалтинговых компаниях? Что является ключевым в поиске новых клиентов? Есть ли такой момент, когда клиент идет за конкретным экспертом?
– Если говорить про взлет консалтинговых компаний, то все зависит от совокупности условий, в которых компания развивается. От потребностей рынка, конкурентоспособности, качества и востребованности услуг компании. С точки зрения окупаемости такие виды деятельности требуют «посевного» периода. Нужно посеять, а урожай будет собираться позже. На рынке всегда требуется зарекомендовать себя, эффективно провести «домашнюю» работу, выстроить процессы. Я считаю, что главное – это репутация компании. Мы стремимся качественно и своевременно оказывать услуги, обеспечивая защиту интересов и удовлетворённость клиентов.
– Госорганы периодически сообщают о тех или иных рекомендациях/выводах иностранных экспертных организаций, нанятых Казахстаном. Есть ли возможность у отечественных организаций заместить это предложение? Реально ли предоставлять эти услуги госорганам и квазигоскомпаниям на уровне не ниже международных и с учетом местной специфики?
– Это уже происходит, но рынок достаточно большой. Если сегодня все международные консалтинговые компании уйдут из Казахстана, то местным компаниям не удастся их полноценно заменить. Нет такого масштаба, накопленной базы знаний, наличия широкой сети экспертов. Но точечно в каждом сегменте растут казахстанские компании. На мой взгляд, такой рынок должен развиваться органично.
– Если взять этот консалтинговый «пирог» в Казахстане в денежном выражении, то каковы доли международных компаний и местных? И сколько он составляет в деньгах?
– Консалтинг бывает разный и он отражает большой сегмент деловых услуг. Внутри он делится на разные виды. В стратегическом консалтинге я бы оценил размер рынка до $100 млн в год. На нем доминируют международные компании. Доля иностранного участия составляет порядка 90%.
– Мнения о криптовалюте в Казахстане разделились. Глава Национального банка Данияр Акишев заявлял, что не очень понимает, что такое криптовалюта с профессиональной точки зрения. Вместе с тем Международный финансовый центр «Астана», возглавляемый экс-главой Нацбанка Кайратом Келимбетовым, планирует активно развивать криптовалюту, а министерство финансов обещает использовать технологию блокчейн в администрировании НДС.
– Криптовалюта – это данность, которую тяжело отрицать. Объемы рынка криптовалют большие и растут. Кто-то приводит опыт «доткомов» начала 2000-х, где, добавляя в название «.com», можно было повысить свою капитализацию, но я думаю в данном случае всё по-другому. Технология блокчейн для криптовалют является ключевой и позволяет надежно управлять информацией. Блокчейн применяется не только для криптовалют, но и в других сегментах, например, для администрирования НДС или создания реестров. Проблема с НДС в Казахстане актуальна, и правильное применение технологии позволяет решить эту проблему. Для этого создаются отдельные потоки для контрольных и текущих счетов, что затрудняет или делает невозможными уклонение от уплаты НДС, а также вкупе с имеющимися информационными системами снижает риск осуществления бестоварных сделок. Государство получит уверенность в сборе НДС, так как с контрольных счетов деньги не могут быть использованы, кроме как для перечисления на контрольные счета других налогоплательщиков или в бюджет. То есть в конечном итоге государство получит причитающийся НДС в полном объеме.
– Какие у вашей компании есть компетенции в это области?
– Мы недавно договорились о сотрудничестве с глобальным лидером по внедрению блокчейн-технологий – компанией BitFury. Готовимся к реализации совместных проектов в Казахстане.
– Какие вызовы несёт развитие таких технологий для Казахстана в целом?
– Необходимо быть в тренде, на острие технологического развития. При правильном формировании госполитики и распределении госсредств между стартапами, IT-компаниями, можно создать эко-среду, в которой будут вырастать технологические лидеры. Но в Казахстане спрос на IT сильно дисбалансирован. С одной стороны – средства госсектором выделяются большие. Через госструктуры и нацкомпании. Большие подряды. С другой стороны – обычно крупные заказы забирают крупные международные IT-компании, а местные компании остаются без заказов либо вынуждены выполнять не всегда коммерчески выгодные субподряды. Важно обеспечить создание конкурентных условий с диверсифицированным спросом. Тогда лучшие казахстанские компании будут расти и реализовывать проекты глобального уровня, не уступающие мировым компаниям. Мы видим, такие примеры в других странах постсоветского пространства, например, в Беларуси реализован ряд глобальных проектов: World of Tanks, Viber и др. Думаю, что в Казахстане вполне по силам в ближайшие три года создать две-три компании глобального уровня. Но для этого нужно выполнить три ключевых условия: сохранение или увеличение текущего уровня государственного финансирования, создать реальную конкуренцию с диверсификацией участников и обеспечить долю местного содержания во всех без исключения крупных IT-проектах на уровне как минимум 30-40%.
– Казахстан готовится ко всеобщему декларированию доходов, однако его введение ранее было перенесено на более поздний срок. Что нужно сделать, чтобы в результате это принесло выгоду всем сторонам процесса, и возможно ли это в принципе?
– Всеобщее декларирование связано с вопросами теневого сектора, направлено на снижение коррупции, повышение транспарентности. Однако, не все хотят, чтобы раскрывались, декларировались и отслеживались денежные потоки, которые, в том числе, возникают вокруг госсектора. Надо будет отвечать на вопросы, как расходы покрываются доходами и т. п. Очевидно, что есть сопротивление на различных уровнях. Задержки с переходом ко всеобщему декларированию в какой-то мере неизбежны.
– Большая доля граждан не делает регулярных отчислений в АО «ЕНПФ». Недавно представители профильных министерств озвучили идею об установлении обязательного «единого совокупного платежа» в размере 1 МРП с целью легализации неформально занятого населения. Как Вы относитесь к этой идее? Какова, на Ваш взгляд, реальная картина с безработицей в Казахстане?
– Идея обязательных платежей не стимулирует переход населения из одной категории в другую. По нашему мнению, необходимы более эффективные механизмы, мотивирующие неформально занятое население выходить из теневого сектора. А сегодня при внедрении обязательной системы медицинского страхования возникли сложности с подсчетом количества неформально занятого населения. При этом, по нашим оценкам, доля работоспособного населения с потребностью в постоянной работе составляет порядка 40% от общего числа работоспособного населения, или около 3 млн человек. Это не означает, что у людей нет работы. Кто-то задействован на неполный рабочий день, кто-то задействован на непостоянных, сезонных работах, кто-то трудится в теневом секторе. Но масштабы проблемы существенные. Она усугубляется другими факторами. Например, при трансформации или приватизации квазигосударственных компаний можно ожидать сокращения персонала. На сегодня нацкомпании выступают скорее в роли инструмента реализации региональной политики по стабилизации социального самочувствия. Задачи по их трансформации и повышению эффективности национальных компаний часто идут вразрез с задачами стабильности социального самочувствия в регионах. Инициативы по цифровизации в конечном итоге должны привести к росту производительности труда и снижению количества работников в организациях. Таким образом необходимо будет обеспечить создание новых рабочих мест.
– Есть разные оценки по размерам теневой экономики в нашей стране. Каковы они по Вашим оценкам, и снизились ли они по сравнению с 2000-ми годами? Почему часть бизнеса предпочитает работать за наличные и по различным схемам, несмотря на попытки государства создать комфортные условия для предпринимателей?
– Вопрос как снижать долю теневой экономики – это один из приоритетов экономической политики. Он начинается с эффективности таможенного администрирования и создания цивилизованного торгового сектора. По нашим оценкам, доля теневого сектора в розничной торговле составляет на сегодня более 90%, в торговле в целом – более 70%. Предприниматели предпочитают работать в теневом секторе, потому что не исключены возможности для этого, есть неправильные стимулы, которые в итоге снижают рост экономики. Вокруг этих потоков мог бы выстраиваться целый комплекс сопутствующих видов деятельности, деловых услуг.
– После смены руководства, Узбекистан все чаще мелькает в информационном пространстве, посылая положительные импульсы для инвесторов, туристов и других лиц. Каковы перспективы Узбекистана в привлечении инвестиций и в целом любой другой активности, и не приведет ли это к негативному косвенному эффекту для Казахстана?
– Казахстан долгие годы доминировал в регионе по привлечению иностранных инвестиций. Еще не так давно 80% всех иностранных инвестиций в Центральную Азию приходились на Казахстан. Сейчас мы видим смену парадигмы – орбита интереса инвесторов смещается.
– Насколько правильно для Казахстана развивать сразу два финансовых центра: традиционный финцентр в Алматы с Казахстанской фондовой биржей, Нацбанком и другой инфраструктурой, и МФЦА? Есть ли смысл подтянуть всю эту инфраструктуру в Астану или же две площадки сумеют каким-то образом поделить небольшой рынок?
– На мой взгляд, эффективнее будет сфокусировать ресурсы на одном направлении. Тем более, что задача по созданию международного финансового сектора сверхсложная. Позвольте провести аналогию с футболом. Постройте футбольный стадион, пригласите арбитров и зрителей, даже поставьте мяч в середину поля. Футбола вы не получите. Для этого нужны игроки. Это ключевое условие. Я вижу большой прогресс на МФЦА за прошедший период. В начале июля мы увидим открытие биржи. Стадион построен. Надежда на то, что МФЦА станет новой точкой экономического роста – есть. Но важно обеспечить наполнение биржи заинтересованными участниками, покупателями и продавцами.
– Казахстан планирует в ближайшие годы в какой-то мере вернуть утраченные ранее темпы роста экономики. Какие отрасли или процессы станут драйвером для этого?
– Нефтегазовый сектор на фоне повышения цен на нефть и объемов добычи останется локомотивом экономики. Мы видим реализацию проекта будущего расширения на Тенгизе с большим ростом добычи нефти. Кашаган начал добывать нефть в промышленных масштабах и будет постепенно выходить на заявленные мощности – до 370 тыс., потом до 450 тыс. баррелей в сутки. Мы можем ожидать в ближайшие годы расширения Карачаганака. Таким образом нефтегазовый сектор будет драйвить экономический рост. С точки зрения диверсификации это не самая лучшая тенденция, но с точки зрения экономического роста – это позитив. Несмотря на зависимость от углеводородного сырья, есть и другие точки роста. К примеру, развитие обрабатывающего сектора, сельского хозяйства и пищевой промышленности имеет ключевое значение для устойчивого роста экономики и создания постоянных рабочих мест.
Дармен Садвакасов, Управляющий партнёр ТОО «Dasco Consulting Group», биография:
Родился: 28 апреля 1979 года, г. Астана.
Образование:
1996 — 2000 гг. — Евразийский Национальный Университет им. Л. Гумилева. Факультет иностранных языков.
2007 — 2009 гг. — Университет Карнеги Меллон, Питсбург, США. Магистратура государственного управления.
2011 — 2015 гг. — Казахстанско-Британский технический университет, Алматы. Докторантура (PhD in Management).
Опыт работы:
2000 г. — исполнительный директор — Федерация шахмат Республики Казахстан
2001 — 2004 гг. — директор шахматной школы — Евразийский Национальный Университет
2004 — 2006 гг. — начальник отдела/главный специалист Департамента корпоративного развития — АО «НК «Казахстан Темир Жолы»
2009 — 2010 гг. — консультант Центра стратегических разработок и анализа — Администрация Президента Республики Казахстан
2010 — 2012 гг. — заведующий сектором Центра стратегических разработок и анализа — Администрация Президента Республики Казахстан
2012 — 2013 гг. — заведующий Отделом планирования и внешних связей — Агентство Республики Казахстанпо делам государственной службы
2013 г. — директор департамента аналитики и прогнозирования — АО «НК «КазМунайГаз»
2013 — 2016 гг. — директор департамента стратегии и сводно-координационной работы — АО «НК «КазМунайГаз»
2016 — 2018 гг. — старший партнёр — ТОО «Центр стратегических инициатив»
2018 — настоящее время — управляющий партнёр — ТОО«Dasco Consulting Group»
Общественная деятельность: Вице-президент Федерации шахмат РК 2011 — 2014 гг., Член Совета Ассоциации выпускников программы «Болашак» 2010 — 2015 гг., Член Общественного совета по контролю выполнения социальных инициатив Президента РК, 2018 г.
Профессиональные интересы: Стратегическое управление, Финансы, инвестиции и экономика, Нефтегазовый сектор, Информационные и цифровые технологии
Фото: Аскар АХМЕТУЛЛИН
