Придуманный мир, где небо похоже на таблицу настройки телевизора. Герои живут в нем и строят свой рай на земле. А настоящий телевизор отец преподносит своей слепой дочери Вере в качестве собаки-поводыря. И однажды все кардинально меняется…
Об иллюзиях жизни и жестокой правде, о человеческих отношениях и религии в рок-оперетте «The телелюди & слепая Вера», премьера которой ожидается в мае в театре драмы имени Ауэзова, поведал режиссер Виктор Немченко.
Когда-то главный режиссер Немецкого драматического театра, ныне — креативный директор одного рекламного агентства Виктор Немченко написал пьесу «Слепая Вера», которую известный московский театральный критик Павел Руднев назвал в числе девяти лучших пьес постсоветских драматургов. Текст «Слепой Веры» и лег в основу ожидаемой постановки, в которой органично соединились психологизм драматического театра, технологии кино и живое выступление рок-группы.
— Как родилась идея создания пьесы?
— Пьесу мы писали для актеров Немецкого театра. Она родилась из тех мыслей, когда ты ловишь себя на мысли, что ничего светлого, пуританского больше не осталось и начинаешь над этим смеяться. Смеяться над самим собой. Я хотел вступить в диалог с людьми, поделиться внутренней дилеммой. Когда залезаешь на высочайшую гору, хочется повернуться и сказать: «А ты это видишь?» И не слышать в ответ пустое эхо.
— На какой вы сейчас стадии?
— Разобрали полностью материал, по-актерски сумели заразиться им, полностью собрали состав. Сейчас репетируем с музыкой, хореографией. Параллельно очень много работы делается. Поэтому два месяца кажутся нереально коротким сроком.
— Расскажите о фабуле.
— Мы постарались сделать все, чтобы сюжет был похож на крутые американские горки. Это для того, чтобы завладеть вниманием зрителей, но рассказать ему немного другую историю.
Мы, как люди, которые живут на пересечении цивилизации — Востока и Запада, свой образ жизни принимаем за норму. Это такие состояния, на которые, если посмотреть со стороны, представляют очень интересные явления. Мы — человечки полузападные, полувосточные. Полные противоречий, внутренних конфликтов. Встретились две цивилизации, и получилась очень странная формация людей. Противоречивых не с точки зрения культуры, а с точки зрения восприятия духовного и материального. Очень много среди нас тех, кто чуть-чуть верит в бога, а чуть-чуть воруют. И это считается естественным. Пошел — украл, помолился. Взятку взял, пришел в мечеть или церковь, раскаялся. Мы — люди сомневающиеся, а от церкви до публичного дома один шаг. И это стало нормой! И в этой норме исчезли чистые идеалы.
— Это плохо?
— Это, по меньшей мере, смешно. За этим очень интересно наблюдать. Я тоже такой, например. Прихожу к человеку, которого считаю своим другом, и предлагаю ему осуществить постановочный проект. И после того как я предложил другу помочь мне, я начинаю продавать себя, предлагать ему что-то взамен. Необходимы две вещи: моральное удовлетворение и удовлетворение в денежном эквиваленте. Жизнь в социуме довела отношение обмена до такого совершенства, что границы между ценой и ценностью полностью стерлись. Люди мечутся между двух огней: между своими идеалами и своими потребностями, им приходится назначать цену за свои ценности, чтобы чего-то достичь в этой жизни.
— Но ведь подобное отношение к жизни диктует само время…
— Да, и мы про это. Но есть ли в этом времени вера в том идеальном виде, котором мы привыкли слышать в сказках? Это риторический вопрос, которым мы задаемся в этой постановке. Попытка проследить, как же человек относится к вере по отношению к простому человечку. И к слепой вере, как к слепому человеку. Это ряд интересных коллизий, которые прослеживаются по ходу пьесы. Но, с другой стороны, замирает сердце, когда видишь, как люди XXI века, повзрослев, теряют веру в чудеса. Сегодня точно никто не верит в Деда Мороза.
— А вы сами верите в чудеса?
— Для меня чудо, когда я узнаю что-то новое. К примеру, из квантовой физики и других наук. Там происходят вещи, о которых мы и не подозреваем. Ученые находят антиматерию, строят гипотезы о возможном существовании параллельных миров и т.п. Но веры в те чудеса, которые существовали в христианском мире тысячи лет назад, уже нет. Было язычество, греческие боги, где они? Их нет, их сменили другие веры. К счастью или нет, все в этом мире живет и умирает. Для меня та религия, которая существовала, изжила себя. Наша фантазия рождает новые идеалы, которые могущественнее, сильнее и, что самое удивительное, полезнее нам. Странная дилемма происходит сегодня в обществе — степень веры определяется степенью религии. Например, завтра, если я помолюсь богу, и на следующий день у меня в кармане окажется 1000 долларов, я буду молиться этому богу 24 часа в сутки. Это чудесное, потрясающее время, в котором люди ищут новые ориентиры, идеалы. И они, безусловно, их найдут.
— Как вы оцениваете состав актеров?
— Нам повезло, это очень органичные ребята. Мы взяли самых лучших и талантливых. Может, здесь как раз мы и поверили в чудо.
