Отечественный рынок ГСМ можно назвать не только одним из самых доходных, но и одним из самых проблемных секторов казахстанской экономики. За последние два года правительство приняло не один законопроект, чтобы упорядочить оборот нефтепродуктов и цены на них.
О том, как обстоит дело с качеством продаваемого топлива на АЗС и что именно мы заливаем в бак, «Къ» рассказала директор ТОО «Независимый центр экспертизы нефтепродуктов Organic» и эксперт-аудитор по нефтепродуктам Акмарал Калмуратова.
– Акмарал Абдуллаевна, рынок ГСМ в Казахстане в последнее время постоянно находится под пристальным вниманием и властей, и общественности. Вы, можно сказать, знаете все его проблемы изнутри. Какова сейчас реальная картина качества реализуемого автомоторного топлива по Казахстану?
– На сегодняшний день все три казахстанских завода перешли на выпуск автомоторного топлива, соответствующих экологическому классу Евро-2. Поэтому никакой особой критики заводского топлива быть не может, так как производители следуют планам, утвержденным властями. По поводу того, что продается на рынке, сказать реально сложно.
– Почему?
– Потому что нет систематического контроля качества нефтепродуктов при отпуске, реализации и хранении. Естественно, не имея никаких фактов, мы не можем сказать, что на рынке продается продукт, с теми же характеристиками, которые выпускаются на заводе. Однако акимат города Алматы совместно с нами ежегодно проводит мониторинг, и по результатам проверок видно, что качество автомоторного топлива не всегда соответствует нормам не только международного стандарта, но и нашим обычным ГОСТам и техническим условиям. Часто бывает, что бензин продается под определенной высокооктановой маркой, но реально оказывается, что это топливо октановым числом ниже. Под видом 92-го продают 80-й, под видом 96-го – 92-й или 93-й.
Или, например, мы все прекрасно знаем, что временами дизельное топливо дороже, чем бензин с октановым числом 80. При этом в дизельном топливе часто обнаруживается несоответствие по показателю температуры вспышки (данный показатель по правилам должен быть не ниже 40 градусов). У нас были неоднократные случаи, когда выявлялось, что дизтопливо не соответствовало по этому показателю, что говорит о присутствии бензина в топливе.
– Когда Вы проводили испытания проб бензина и дизтоплива в последний раз? Что показали результаты?
– Наши эксперты периодически объезжают ряд заправочных станций и нефтебаз в Алмате и отбирают образцы топлива. Мы проводили проверки в прошлом году с марта по декабрь. В марте выявлений несоответствия было очень много. Ближе к декабрю реализаторы ГСМ дисциплинируются, благодаря нашим выездам – происходит минимизация выявлений.
– Скажите, а на заправках по Казахстану можно продавать только сертифицированное горючее?
– Обязательно! Но не у всех есть сертификаты на продаваемое ими топливо. Не всегда и не все обращаются за экспертизой. Вообще, на каждой АЗС должен быть сертификат, подтверждающий соответствие качества топлива на каждую новую партию товара. Но, опять же, обращаются более-менее регулярно только относительно крупные сети.
– Какой процент АЗС не обращается за экспертизой и сертификатами вообще?
– Обращаются всего-навсего одна – две АЗС из общего количества работающих. Из крупных сетей могу назвать тех, кто действительно дорожит своим именем. Например, «Син Ойл» постоянно проводит экспертизу абсолютно на все, что продает на своих заправках, проводится экспертиза и на нефтебазе, и на заводе, а также после реализации. Так они выявляют всех менеджеров, которые продают фальшивый бензин.
– А как тогда решается проблема с добросовестностью на всех наших АЗС?
– Вообще, госнадзор имеет право проверить АЗС только 1 раз в год. По сути, потом можно продавать все что угодно! Мы проводим мониторинг для акимата, у них там есть все списки по результатам проверок на качество продукции по атозаправкам. Мы выявляем случаи, а они принимают меры.
Бывает, что на АЗС, где в результате экспертизы обнаруживается несоответствие качества продукта, сертификат на этот товар в порядке! Понятно, что его выдавал либо дилетант, либо… Ну, вы сами понимаете, как получают такого рода документы.
– А эти списки обнародуют?
– Еще как обнародуют. Все могут их почитать. Результаты проверок, как я уже сказала, есть в акимате.
– Значит, по идее, на любой АЗС покупатель может попросить сертификат произведенной экспертизы и ему должны его показать?
– Да, может попросить, но только на тот продукт, который покупает. Любая организация обязана предоставить сертификат, а с выходом техрегламентов – и паспорт качества.
– Если говорить о бензине казахстанских нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ), каким бензином Вы заправляли бы свой автомобиль?
– Они, конечно, разные по качеству. Но это зависит от самого сырья, из которого это топливо производят. На Павлодарский нефтехимический завод нефть идет из Сибири, она более тяжелая, чем на ШНОСе – бензин сделанный из легкой нефти быстро испаряется. Получается, летом лучше заливать павлодарский, зимой – шымкентский.
– Если взять последние, к примеру, лет пять, можно сказать, что качество бензина нашего производства становится или стало лучше?
– Нет, бензин такой же. Сейчас модернизацию на НПЗ только собираются проводить. Но дизельное топливо по качеству стало лучше.
– Что изменилось?
– В дизтопливе в последнее время экспертов радует то, что заводы стали выпускать экологически чистые продукты, эти марки есть и на АНПЗ, и на ШНОСе. Единственное, что нужно отметить, когда это топливо попадает на рынок и смешивается с маркой дизеля Л-0,5, где массовая доля серы 0,5 %, то смываются все экологические характеристики. Если уж наши заводы перешли на экологически чистое дизтопливо, то его нужно и хранить, и отпускать, и реализовывать в отдельных резервуарах, чтобы не мешать со старыми ГОСТовскими марками. А так, фактически, можно порадоваться более экологичному дизелю. Оно соответствует где-то экоклассу-3.
– А как давно меняли ГОСТы на бензин?
– Буквально две недели назад вышли новые стандарты, я была как раз на их обсуждении. Что вызвало у меня немалое удивление, так это то, что поменяли требования только по снижению содержания серы. По металлосодержащим присадкам все оставили так же. Это, конечно, с точки зрения экологии, да и мировых стандартов, поставит наш отечественный бензин не в лучшие ряды. В Европе постоянно вводят ужесточение требований к качеству топлива.
– Октановое число бензина в Казахстане увеличивают с помощью присадок? Ведь на Павлодарском нефтехимическом заводе есть процессы для выпуска высокооктанового бензина без них.
– В любом случае, все заводы-изготовители применяют присадки. Единственное, что хочу отметить в продукции ПНХЗ – он выпускает 93-й бензин с хорошим запасом качества по октановому числу. Есть заводы, которые выпускают именно по норме, без учета различных факторов. А есть такие, которые заранее предусматривают, что оно будет где-то храниться, испаряться. В павлодарском бензине октановое число на 1,5-2 октана выше декларируемого на выпуске. Это плюс и для потребителя, и для завода. Ведь если есть запас по октановому числу, это никак не стукнет по двигателю. А если его нет, «пальцы» стучат и другие проблемы появляются.
– А чем отличается от обыкновенного бензина, биобензин, который на внутреннем рынке реализуется с 2008 года (бензин с добавлением высокооктанового биокомпонента)? Этот биокомпонет тоже присадка?
– Да, биокомпонент – это присадка, биоэтанол на основе спирта. Но спирт растворяется в воде. Если в вашем баке есть капля воды, то вся присадка переходит в водную фазу, и бензин падает по октановому числу.
– Акмарал Абдуллаевна, а зачем нам равняться на Европу по качеству моторного топлива?
– Европа сейчас – это Евро-5, а мы – Евро-2. Мы еще по содержанию серы, бензола и по ароматическим углеводородам далеки от Европы. Заметьте, если вы едете на машине по Европе – совершенно другой бензин чувствуется. У них нет и тех экологических проблем, которые есть у нас. В наших горах обнаруживается и свинец, и другие тяжелые металлы. В отличие от нас, Россия запретила введение металлосодержащих присадок.
– Многие считают и даже утверждают, что на нашем рынке доля российского высокооктанового бензина больше, чем бензина собственного производства. Так ли это? Можно ли сравнить их по качеству?
– Доля бензина России на казахстанском рынке в среднем обычно 30-40%, это приблизительно, конечно. Точных цифр у меня нет. Бензина, который выпускают наши НПЗ не хватает, потребностей в нем на внутреннем рынке больше.
Если говорить о качестве, бывает, и российский хуже. Тут надо смотреть, кто привозит. Крупные реализаторы все-таки заботятся о своем имидже, да и поставляют бензин они не от какого придется производителя. Например, омский бензин очень хорош. Если это мелкий импортер, то зачем ему везти сюда Евро-3 или Евро-4? Везет, что дешевле.
– По данным прошлого года, основные технические требования к характеристикам топлива для автотранспортных средств в Казахстане вводятся в следующие сроки: Евро-2 с 1 января 2010 года, Евро-3 с 1 января 2011 года, Евро-4 с 1 января 2014 года. Со сроками нет пока проблем?
– Нет, теперь другие сроки. Евро-3 – с 2014 года, а Евро-4 – с 2016 года. Эти изменения были внесены 12 марта этого года. Правительство выделило деньги на реконструкцию трех наших НПЗ. Павлодарский завод, кажется, собирается перейти досрочно на Евро-3.
– Так мы уже в основном заливаем Евро-2?
– Заливаете ли вы Евро-2, я сказать точно не могу, потому что нет систематического контроля за тем, как ГСМ реализуется. То, что крупные компании имеют ведомственные лаборатории не решает проблему, потому что они связаны корпоративными интересами.
АКМАРАЛ КАЛМУРАТОВА, директор ТОО «НЦЭН ORGANIС»Родилась 11 мая 1968 года в г. Шымкент.
Акмарал Калмуратова является директором ТОО «НЦЭН ORGANIC» и возглавляет компанию с ноября 2002 года.
До повышения по служебной лестнице работала ведущим специалистом лаборатории в ТОО «НЦЭН ORGANIC».
Закончила химический факультет Казахского государственного университета (нынешний КазНУ им. Аль-Фараби) в 1990 году, а в 1995 – аспирантуру Института химических наук (НАН РК).
С 1995 по 1997 год являлась старшим преподавателем Медицинского института им. Асфендиярова.
С 1997 по 1998 год – научный сотрудник в Институте химических наук.
В 2006 году получила степень MBA в области корпоративного менеджмента.
Кроме занимаемой должности директора, является кандидатом химических наук, магистром делового администрирования, экспертом-аудитором по нефтепродуктам.
