Таможенный союз является самой обсуждаемой темой уже более полугода. Тем не менее до сих пор остается масса неясных моментов как для бизнеса, так и для потребителей. О том, какие изменения уже произошли в Казахстане с начала создания ТС, что ждать казахстанцам в ближайшее время от таможенного альянса, «Къ» рассказал председатель Ассоциации таможенных брокеров Казахстана Геннадий Шестаков.
– Геннадий Алексеевич, как меняется ситуация на казахстанском рынке в рамках Таможенного союза (ТС)?
– Ситуация меняется достаточно серьезно. Уже есть попытки российских компаний войти в казахстанский бизнес. И я больше чем уверен, что часть таких попыток будет сопровождаться рейдерскими захватами. Сейчас казахстанскими и российскими бизнесменами прогнозируются и просчитываются экономические модели предприятий. Проводятся маркетинговые исследования, пересматриваются бизнес-планы с учетом предложений российской стороны. И если требования казахстанских представителей покажутся дорогими для российских партнеров, то сценарий рейдерских захватов вполне может быть апробирован.
Также возможно создание альянсов с государственными структурами и национальными компаниями по предоставлению казахстанцам ненужных услуг. То есть по закону они не нужны, но на практике эти услуги можно предоставить и заставить ими пользоваться.
– Каким образом будут осуществляться таможенные процедуры, и как будет проходить деление по тарифному регулированию?
– Ставка по тарифным поступлениям в бюджеты трех стран уже утверждена. 88% получит Россия, около 8% – Казахстан, и 4% – Беларусь. Но эта модель несовершенна, она будет постоянно меняться. Россия, как основной экономический игрок, не даст возможности каким-то образом себя подчинить. И здесь питать иллюзии о том, что Россия поступится в чью-то пользу своими интересами, – серьезная ошибка, этого никогда не будет.
– Вы сказали, что российские компании проявляют интерес к Казахстану. К каким именно отраслям?
– Это сельскохозяйственная переработка, нефтяной сектор и алюминий. Интерес в нефтяном секторе связан с реализацией. И не стоит надеяться, что россияне будут строить новый нефтяной завод. Этого никто делать не станет. Не стоит также думать, что у нас будет нескольких уровней переработки нефти, появятся изделия, которые делают из нашей же нефти, а потом продают нам обратно. Этого тоже не будет. Просто произойдет перераспределение в части реализации.
– Во сколько раз сократился ввоз продуктов питания, в связи с повышением пошлин?
– Пошлины возросли от 8 до 20%, что привело к сокращению ввоза на 30%. Но цены пока существенно не поднялись, так как есть еще контрабанда узбекской и кыргызской свежей овощной продукции. Идет контрабанда из Китая, и все это работает как сдерживающий фактор. С Кыргызстаном дела обстоят хуже, так как граница закрыта, хотя, может быть, это сыграет свою роль – и у нас начнут соображать, что продукты питания быстро портятся, и скоро продавать будет нечего. Но сейчас пошли местные овощи, так что повышения цен, как таковых, нет.
Казахстан обеспечивает себя различными продуктами на 20-40%. Часть импортных продуктов питания идет из России, но другую половину мы завозим из третьих стран, и данная продуктовая линейка сократилась достаточно серьезно. Это видно по прилавкам магазинов – многих продуктов мы уже не видим. Есть аналогичные товары российских брендов, и люди вынуждены брать их. Вся продуктовая линейка сохранилась только в дорогих магазинах, но цены там существенно возросли.
– Насколько повысятся цены на одежду, ведь большую ее часть мы завозим из Китая?
– Цены, конечно, поднимутся. С одной стороны, хорошо, что цены станут выше, китайские экспортеры задумаются о повышении качества. Но стоит отметить, что качество одежды уже улучшилось. Если сравнить товары, которые завозятся сегодня и те, что завозились пять лет назад, разница будет существенной. Сейчас в Китае работают программы по улучшению качества. Китай производит 30-50% одежды для всего мира. И в той же Америке или Европе китайская одежда просто великолепна. С возникновения ТС китайские производители вынуждены улучшать свою продукцию, так как конкуренция будет огромная.
– Одним из плюсов вхождения Казахстана в ТС чиновники называют увеличение поступлений в бюджет. За счет чего или кого это будет происходить?
– У нас так повелось, что всегда говорят первую часть, а о второй умалчивают. Чиновники говорят: «Да, поступлений в бюджет будет больше, таможенные пошлины станут выше». У нас 15-20% товаров из 14 тыс. позиций, тариф на которые не изменился, плюс порядка 400 позиций, которые должны быть с определенным сроком ввода таможенного тарифа. На остальные товары тарифные пошлины повысились. И вот это остальное покупаем мы с вами. То есть любой предприниматель завезет товар, будь то сырье или технологическое оборудование. Мы все будем покупать гораздо дороже, вот за счет этого и пополнится бюджет. Не за счет создания новых рабочих мест или новых налоговых баз, а за счет того, что с одной и той же козы еще одну шкуру снимут, но шкуры-то могут закончиться…
На компоненты ни в коем случае нельзя поднимать пошлины, на них должна быть нулевая ставка, чтобы создать казахстанским производителям равные условия, хотя бы на начальной стадии производства. У нас ведь многое завозится из третьих стран.
– Надо ли гармонизировать среди стран-участниц ТС Налоговый кодекс и административные нормы?
– Когда в Казахстане в 2008 году принимался Налоговый кодекс, все признавали, что налог на добавленную стоимость (НДС) плохой и надо менять методологию, переходить на европейскую систему, то есть брать налог только с наценки. А у нас НДС – это условное название. Есть определенная методология налога на добавленную стоимость, налога с продаж и оборота. Наша – это гремучая смесь данных налогов. Непонятно, почему ее назвали налогом на добавленную стоимость, ведь по позициям к НДС она имеет далекое отношение. Были даже разговоры о том, что Казахстан начнет плавно переходить к этой модели в течение 3-5 лет. И тогда, по новой методологии, 12% для нас были бы сказкой. Но есть волшебное слово «бюджет», и если бы сразу в 2008 году поменяли методологию НДС и оставили 12%, это привело бы к тому, что поступления в бюджет уменьшились на 30-40%. Но такое решение, безусловно, простимулировало бы рост производства. На третий-четвертый год такие изменения могут вызвать рост мультипликативных производств, соответственно облагаемых налогами, что, в свою очередь, повысило бы содержание бюджета, но этот период ожидания для правительства не совсем приемлем.
– Будет ли сейчас меняться НДС?
– Теперь НДС придется менять очень быстро. Уже заявлено, что в 2012 году у нас будет единое экономическое пространство и единые экономические модели субъектов, которые требуют одинаковых стандартов. Должна быть гармонизация Налогового кодекса. Но как быстро это произойдет, зависит от позиции властей. Конечно, хочется, чтобы это произошло как можно скорее. У нас до сих пор нет ни одного торгового бренда, который поначалу был малым бизнесом и благодаря налоговому законодательству перешел в средний, а потом и в крупный. Сейчас, это просто невозможно.
– Какими, на Ваш взгляд, должны быть процедуры прохождения через таможню в ТС?
– Та система взимания косвенных налогов, которая предусматривается при виртуальном импортере и экспортере, на сегодняшний день просто убьет легальную взаимоторговлю между Россией и Казахстаном. Потому что экспортер никогда не получит возврата НДС. По той системе, которая была в Казахстане, в России с этим не было проблем, но система, которая предлагается на сегодняшний день, просто нелепа. Идеология взимания и возмещения НДС будет сводиться к тому, что либо в России, либо в Казахстане импортер продаст товар и рассчитается по НДС за импорт товара, после этого базы данных каким-то образом должны еще совпасть, тогда экспортеру деньги вернутся. У нас нефтяники – все экспортеры, они продали и не ждут каких-то подтверждений налоговой службы Италии или Германии. Такого бремени нигде не было. Помимо НДС, у нас есть масса вещей, которые позволяют импортеру не выплачивать в определенный срок платежи. Это законом установленные нормы в Таможенном и Налоговом кодексах. Получится, что экспортер, как Россия, так и Казахстан, может своих денег просто не увидеть.
– Что вы предлагаете?
– Мы разработали программу штрихкодирования и готовы передать ее. То есть человек заполнил заявление о намерении экспортировать или импортировать товар, в электронном виде передает его в налоговую службу, потом получает ответ с штрихкодом, который можно распечатать. Так или иначе, таможенный контроль поэтапно будет сниматься. Вот эта бумага со штрихкодом и будет доказательством того, что сделка совершается легально.
На границе информацию считывают, если она совпадает, значит, все легально. Если нет, значит, это контрабанда, которую пытаются легализовать. Пусть налоговые службы также обмениваются информацией, но это будет дополнительное подтверждение. Оно не помешает, а, наоборот, ускорит процесс и не вызовет удорожания процедуры.
– Какие меры, по Вашему мнению, необходимы для защиты отечественного производителя?
– Мы много говорим, хочется быть услышанными. У чиновников одна позиция – «все будет хорошо». Но когда будет? По сравнению с тем, что имеем, мы теряем очень много. Хорошо не становится. Несмотря на то, что пошлины из третьих стран повысились, отечественные производители себя лучше не почувствовали, потому что нет экономического стимула развития определенного сектора бизнеса. Чтобы развить сектор, выделяются государственные деньги, но это ни к чему не приводит. Производят ненужную продукцию, не пользующуюся покупательским спросом. В России додумались до того, что все программы надо передавать бизнесу, пусть он сам регулирует отношения. Как делают у нас? Например, стране нужны пуговицы. Запускают завод по производству пуговиц, который становится монополистом, пуговиц, вроде, в достатке стало, но цены на них выросли. Хотя, по уму, можно просто в этой отрасли ввести компенсацию и субсидии. Чтобы все были на равных условиях. И налогообложение сделать для всех одинаковым. Это будет стимулировать производителей и создавать конкуренцию. У нас пока такого нет. Чтобы все исправить, нужны совершенно простые вещи. Передать систему госзакупа в отраслевые ассоциации – то, что делается везде. Только обговаривать требуемое качество, и все, остальные вопросы ассоциация решит сама.
– Почему все программы, нацеленные на создание собственного производства, не дали ожидаемого результата?
– У нас было очень много программ, и ничего из них не получилось. Не просчитана экономическая модель в целом. Поэтому изначально вложение денег будет неэффективным. Нужна одна программа среднего класса. То, что во всех странах явилось хребтом экономики. Это единственная программа, которая может помочь. Все остальное не будет работать в силу нашей ментальности и потому, что экономическая модель не просчитывается.
– Будут ли товары из России и Беларуси дешевле?
– Не будут, для этого нет никаких предпосылок. На сегодняшний день нормы, которые были, остались. Как пошлин не было, так их и не будет. Ранее пошлины исчислялись, но не взимались. Чиновники говорили о том, что цены на ввозимые товары из стран ТС могут быть дешевле, но опять это – сказка, которая рассказывается не до конца. Безусловно, за счет логистики товар может быть дешевле, потому что для автоперевозок в России не будет таможенных процедур по экспорту, транзитного таможенного оформления, простаивания, не будет также таможенного оформления по импорту. Снижение стоимости товара в расчете на один грузовик составит – $600-800. Вторая часть сказки такова, что у нас пошлина на ввоз грузовых автомобилей стала 20%. Ввоз новых автомобилей итак сократился из-за кризиса. А те, которые есть, на ладан дышат. Если сравнить эксплутационные расходы на новые и старые автомобили на один километр, разница будет доходить до 14 раз. И возить товар нам придется на этом металлоломе.
– Будет ли сейчас меняться пошлина на ввоз грузовых автомашин?
– Таможенный тариф экономически не просчитывался никем. Все уделяли внимание только увеличению поступления в бюджет. Министры транспорта трех стран с начала года говорят о том, что надо убрать пошлины на грузовые автомобили и автобусы, которые соответствуют стандарту «Евро-5» и выше, чтобы ввозить их без пошлин, поддержать автопарк в Таможенном союзе и не отдать рынок перевозок в Европу. Сейчас Прибалтика и Украина с удовольствием будут возить к нам. Беларуские грузовики, которые якобы производятся с заявленными стандартами, – совершенная неправда. Продалось не больше 500 машин и именно в Беларуси. И ни один из этих грузовиков не въехал в Евросоюз, потому что он по своим параметрам не попадает ни под «Евро-4», ни, тем более, под «Евро-5». Эта ситуация не просчитывалась и не прогнозировалась. В итоге, плохое выдается за хорошее. «Бюджет будет выше? – Да! – За чей счет? – Неважно. – Национальным производителям будет хорошо? – Конечно, пошлины же стали выше». А дальше экономическая модель не просчитана. Мы на сырье подняли пошлины, естественно, бюджет будет выше, а то, что в результате добили нашего производителя, который на высокотехнологичном оборудовании что-то производит в Казахстане – это неважно.
– Но в долгосрочной перспективе Таможенный союз – это хорошая или плохая идея?
– В долгосрочной перспективе мы повысим ВВП за счет того, что предприниматель, так или иначе, захочет выжить. Мы пережили 90 годы, дефолт в России, дефолт в Казахстане . Нам никто ничем не помог, ни одна правительственная программа не дала желаемых результатов. Несмотря ни на что, предприниматели хотят жить, хотят зарабатывать. Сейчас кризис очередной переживем, и, говорят, через 4-5 лет у нас ВВП повысится. Конечно, будет влияние Таможенного союза, но не доминирующее.
Бесспорно, хорошо, что бюджет увеличится, но услышьте нас, отдайте деньги в ассоциации, они лучше знают, что делать, разберитесь с НДС. Тогда и будет положительный результат.
– Идут разговоры о вступлении стран-участниц ТС в ВТО. Насколько сейчас это целесообразно?
– Казахстану сейчас надо бежать в ВТО. Вступление во Всемирную торговую организацию сейчас нас может спасти. Там ряд требований, которые обязательны к исполнению. Одно из требований – это свободная торговля.
В странах, которые входят в ВТО, пошлины от 4 до 8%. До ТС мы фактически по критерию либеральной торговли проходили в эту организацию. Я был одним из противников ВТО. Теперь только «за». То, что мы потеряли бы при вступлении в ВТО, гораздо меньше, чем мы теряем сейчас при вступлении в ТС. Если рассматривать ВТО, то мы спасем правительство и местного предпринимателя, и потребителя. Правительство спасется, потому что в альянсе России с Казахстаном и Беларусью надо будет показать себя с лучшей стороны. Осуществляющим какие-то технологические прорывы. В ВТО будет конкуренция между правительствами, в Таможенном союзе – нет. Для производителя в ВТО, безусловно, другие условия. На сырье были бы нулевые таможенные ставки. Так или иначе, это будет стимулировать производителя. А для потребителя товар был бы дешевле.
Геннадий Шестаков, председатель совета Казахстанской ассоциации таможенных брокеровВ 1976 году окончил Оренбургский сельскохозяйственный институт, по специальности инженер-механик.
После окончания института работал в различных государственных и коммерческих организациях.
С 1998 года – генеральный директор СП «Казахстанская логистическая служба».
C 2000 года – председатель совета Казахстанской ассоциации таможенных брокеров.
Член совета Министерства финансов РК, Министерства транспорта и коммуникаций РК, Министерства юстиции РК, член консультативного совета КТК МФ РК, ДТК по г. Алматы
