Неизвестный мир после кризиса

Кризис поставил под сомнение нынешнюю финансовую систему как Казахстана, так и мира. Однако в отличие от предыдущих коллапсов изменения далеко не кардинальные, а носят, скорее, частичный характер. Возможно, Казахстан не извлек из него должного урока.

Кризис является одной из фаз экономического цикла и неотъемлемой частью экономического развития. Но каждый раз после окончания экономического цикла в мире появляется что-то новое. После экономического кризиса 1900-1903 годов произошел резкий скачок концентрации производства и капитала, появления крупных корпораций и больших инвестиций в науку. После великой депрессии 1930-х годов появилась теория Кейнса, и такое явление в экономике, как монетарная политика. Но нынешний кризис пока ничего существенного миру не дал, кроме как множество вопросов о финансовой и валютной системе.

Экономическая волна
Одним из тех, кто выдвинул теорию больших циклов экономической конъюнктуры, был русский и советский экономист Николай Кондратьев. Он предложил идею существования экономических циклов продолжительностью 48-55 лет. Кондратьев считал процесс накопления, концентрации, распыления и обесценивания капитала циклическим и рассматривал его как фактор развития капитализма.

В дальнейшем Кондратьев и его последователи стали считать, что в фазе депрессии, когда присутствует очень низкий спрос и перепроизводство в устаревших отраслях экономики, делаются не только важные технические изобретения, но и появляются новые парадигмы в образовании.

Сам по себе кризис по этой теории является чем-то вроде «невидимой руки», только в более радикальной форме, которая поправляет экономику. Тем самым после кризиса помимо технических и экономических новшеств происходит перераспределение между отраслями, исчезновение устаревших.

Каждый раз после кризиса создается новая волна, которая является очередным витком развития . Например, с 1803 до 1841-43 годов – развитие текстильных фабрик и промышленное использование каменного угля; с 1844-51 до 1890-96 годов – развитие угледобычи и черной металлургии, масштабное железнодорожное строительство, использование парового двигателя; с 1891-96 до 1945-47 годов – появление тяжелого машиностроения, электроэнергетики, неорганической химии, производство стали и электрических двигателей; с 1945-47 до 1981-83 годов – производство автомобилей и других машин, распространение химической промышленности, нефтепереработки и двигателей внутреннего сгорания, массовое производство; с 1983 года по наши дни – развитие электроники, робототехники, вычислительной, лазерной и телекоммуникационной техники. Последователи Кондратьева утверждают, что следующая волна даст развитие нано-, био-, информационных и когнитивных технологий. Однако нынешний кризис носит не просто экономический характер, а с финансовым уклоном, и как он отразится именно в нано- и биосекторах, непонятно. Скорее всего, стоит ожидать, что именно в финансовой сфере будут наибольшие изменения.

Исправление ошибок
По классической теории причиной кризиса является перегрев экономики, в случае с нашей страной – перегрев финансового сектора. Стоить отметить, что в каждой стране перегрев был хоть и похожим, но все же разным. В США, откуда и начался кризис, перегрев произошел в ипотечном секторе из-за чрезмерного наращивания ипотечного портфеля, за счет ипотечных деривативов, которые создавали ощущение низких рисков, и уже оттуда распространился на банковский сектор. Затем благодаря международной экономическо-финансовой интеграции кризис из Вашингтона распространился на весь мир. Что касается Казахстана, то помимо интегрированности в мировую экономику кризис носил и локальный характер в виде спекулятивных настроений в сфере недвижимости. Это привело к высокому росту цен на рынке недвижимости и его перегреву в конечном итоге, а также агрессивной кредитной политике большинства коммерческих банков, и, конечно же, высокой зависимости от мировых цен на добываемое в стране сырье.

Кризис в странах СНГ во многом похож на азиатский кризис десятилетней давности, когда очень быстро развивались финансовые системы на основе притока капиталов. А когда приток остановился, началось массовое падение. А в результате – сдувание пузыря, снижение потребительского бума, недостроенные небоскребы, считает руководитель Центра макроэкономических исследований Сбербанка России Ксения Юдаева.

В настоящий момент становится понятным, что финансовая система, как мировая, так и казахстанская, имеет свои сбои и погрешности. Отечественный финансовый сектор уже извлек уроки. Многие аналитики, банки сейчас переосмысливают систему риск-менеджмента и свои позиции касательно внешних заимствований. БВУ стали больше акцентировать внимание на рынках внутреннего заимствования, и не только потому, что внешние рынки финансирования для Казахстана на время закрыты. Ведь после того как они возобновятся, банки не побегут вновь наступать на те же грабли. К примеру, депозитная база банковского сектора на 1 апреля составила 6,8 трлн тенге, что составляет 57% от всех активов банков. Маловероятным представляется и массовое кредитование всех и вся. Скорее всего, банки будут кредитовать более осторожно, кризис навсегда отпечатал новые аспекты понимания рисков. Регулятор также извлек уроки и уже не допустит их появления вновь. Он ужесточил регулирование по резервным ставкам, ограничил внешние заимствования, обязал улучшить систему риск-менеджмента.

АФН в практике регулирования финансового рынка будет придерживаться трех основных принципов. Прежде всего это контрцикличность, второе – целостность регулирования, и третье – предсказуемость. Акценты смещены в направлении реализации мер раннего предупреждения, или раннего реагирования. В практике надзора основной упор будет делаться не на соблюдение нормативов, а на понимание бизнеса компании как целостного организма, и рисков, которые несет этот организм. Кроме того, будут отслеживаться реальные практики и процедуры риск-менеджмента в компаниях и реализации принципов корпоративного управления, сказала председатель Агентства Республики Казахстан по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций Елена Бахмутова.

«На базе этих трех принципов, нам представляется, будет обеспечена конкурентоспособность финансового сектора при одновременном обеспечении его стабильности, естественно, в целях защиты интересов вкладчиков и клиентов», – отметила она.

В мире же обсуждается введение дополнительного налога на финансовые институты для сдерживания чрезмерного роста и появления «пузырей». А из полученных средств предлагается создать фонд для помощи финансовой системе на случай следующего кризиса. Также Евросоюз планирует уйти от нынешней системы оценок и рейтингов, которая не смогла правильно оценить рухнувшие компании. Обсуждается даже уход от нынешней долларовой мировой валютной системы.

Однако речь идет лишь об исправлении ошибок, которые выявил нынешний кризис. Но ведь следующий кризис может начаться не в финансовом секторе, а если даже и в финансовом, то проявится совсем в другом ракурсе, о котором ни регулятор, ни финансовая система в целом и не подозревали. Регулятор всегда на шаг отстает от финансового сектора с его появляющимися новыми инструментами, схемами и механизмами. Само по себе развитие идет через систему проб и ошибок. Сейчас уже понятно, что не стоит так бурно развивать рынок деривативов и нужно изменить систему рисков. Хотя после азиатского кризиса 1997-2000 годов система риск-менеджмента тоже была переосмыслена, но не помогла.

Заместитель директора Центра анализа общественных проблем Канат Берентаев считает, что теперь кризисы будут не V-образные, и не W-образные, а «пилообразныe». То есть спады-падения будут не очень сильными, но промежутки сократятся. Уже в 2014-16 годах может произойти следующий спад. Ужесточения регулирования не помогут. Соглашение в Базеле принимали для ужесточения банковского контроля, по сути Базель-2 – это последствие азиатского кризиса. Сейчас разрабатывают Базель-3. И это тоже не поможет, на любую придумку регулятора найдется лазейка.

Причина в том, считает Канат Берентаев, что деньги лишились своей сущности – они потеряли меру стоимости и превратились в бумагу. Надо менять валютную систему. Отказ от доллара как резерва. Золото ничего не меняет – оно тоже измеряется в долларе. Нужна новая мировая валюта, которая не привязана к биржевому товару. Лучше виртуальная, типа переводного рубля СЭВ (Совет экономической взаимопомощи, куда входили СССР и соцстраны Восточной Европы – Къ).

Само по себе развитие экономики похоже на ходьбу человека с завязанными глазами: идем до того, пока не уперлись в стенку, поняли, что дальше продолжать путь в этом направлении нельзя, идем в другом, пока не наткнемся на новую стенку. А все меры предприняты для того чтобы не упереться в старые стенки. Система контрцикличности и введение дополнительного налога дает лишь средства для борьбы с последствиями кризиса, но не предотвращает его как такового.

Хотя стоит отметить, что система регулирования начинает меняться в лучшую сторону, и после азиатского и нынешнего кризисов уходит от метода «бизнес делает все, чтобы заработать деньги, а регулятор его контролирует». С помощью внедрения риск-менеджмента на предприятиях и повышения осознания рисков регуляторы пытаются внедрить частичное саморегулирование предприятий, возможно, следующей ступенью станет частичное саморегулирование отдельных секторов. А в дальнейшем – полный переход на саморегулирование. Но сколько еще кризисов нужно для этого пережить, пока неизвестно.

Изменения
Кризис в Казахстане привел не к кардинальным изменениям, а скорее, к косметическим. Общий вид банковской системы не сильно поменялся, изменились стратегии многих банков на более консервативные. Национализация трех крупных банков и их реструктуризация носит характер перераспределения капитала, ведь в скором времени фонд национального благосостояния «Самрук-Казына» выйдет из состава акционеров, и его место займут новые лица.

Лопнувший пузырь в ипотечном секторе ввел более значительные изменения. Если раньше недвижимость была чуть ли не единственной альтернативой депозитам для большинства частных инвесторов и некоторых коммерческих банков, которые как раз и оказались в затруднительном положении, то сейчас ценные бумаги и ПИФы стоят в одном ряду с недвижимостью по привлекательности. К тому же появились новые инструменты приумножения и сохранения средств в виде золота и некоторых страховых продуктов.

Ценные изменения произошли и в бизнесе в целом. Помимо появления новых источников финансирования, таких как фонды прямых инвестиций, венчурные фонды, факторинговые компании, которые в любом случаи займут малую часть рынка финансирования, более значима для бизнеса оптимизация расходной части практически по всем статьям. Предприятия стали более эффективно использовать свои ресурсы, что увеличивает конкурентоспособность отечественных компаний. Также произошла очистка от неконкурентоспособных компаний во многих секторах. Но в любом случае в отличие от мировых тенденций в Казахстане не было массовых сделок по слиянию и поглощению.

Ну и самое главное, кризис показал на практике, что следует диверсифицировать экономику страны и уйти от сырьевой направленности. Стало очевидно, насколько мы зависим от мировых цен на сырье.

Если же говорить о мировых тенденциях, то тут сразу бросается в глаза проблема еврозоны. Нынешняя модель Евросоюза имеет множество существенных недоработок, и скорее всего, сильно изменится. Либо страны еще больше консолидируются, создав единый механизм и практически единую страну, либо наоборот, произойдет отстранение во взаимодействии между странами внутри Европы. Вопрос возникает и с валютой евро, которая претерпит изменения.

Кризис показал несостоятельность нынешней модели либерального отношения к экономической интеграции, доказав, что это очень сложный процесс. Группа G20 уже сейчас рассматривает вопросы по созданию более гармоничного механизма финансово-экономических взаимоотношений.

Однако страны, наученные прошлыми кризисами, смогли смягчить падения экономик, и потому для мира удар показался не столь сильным. Не втянувшись в глубокую депрессию, международное сообщество не увидело всей критичности ошибок и погрешностей. Возможно, именно поэтому мы не видим и радикальных изменений во всем мире.

Директор департамента управления активами компании «Тройка Диалог Казахстан» Евгений Попов-­ Какие изменения в мировую экономику принес кризис?
­- Этот кризис показал очень много изъянов той системы, которая существовала, и нельзя сказать, что она полностью перестала существовать. Люди начали смотреть на деньги и на инвестиции немного по­другому. Однако сдувание одного пузыря не исключает надувание другого. На сегодняшний момент мы сфокусировались на решении текущих проблем, и стали так или иначе массово печатать деньги , и никто пока не задумывается, что это может вылиться в инфляционное ожидание. Пока мы этого не видим, точно так же, как не видели кризис, наступивший 2 августа 2007 года, когда все инвесторы проснулись и поняли, что недвижимость им не нужна. Не стоит исключать, что когда­нибудь люди проснутся и поймут – у них так много наличных денег, начнут все массово скупать, а это выльется в инфляцию. В мировой практике изменится сырьевая направленность многих экономик и валют. Очень много было рассуждений о другой валюте, или отказе от валюты, но для этого нужно придумать новый механизм этой валюты. Вполне возможно, что парой доллару станет не новая валюта, а какая­нибудь ныне существующая, к примеру, юань.

­ Как изменится политика регуляторов, возможно ли создание саморегулирующейся системы?
­- Это принцип капитализма – каждый бизнесмен заинтересован, чтобы заработать, и хотя есть нормы и уставы, первостепенной остается прибыль, нежели логический и здравый ум, потому­то у нас и есть регуляторы, и государство. Скорее всего, регулирование в некоторых аспектах станет жестче, но при этом те компании, которые смогут извлечь уроки из кризиса и построить правильную модель оценки и управления рисками, останутся в дальнейшем в выигрыше. Регуляторный институт останется, возможно появление глобальных и международных регуляторов, но отдать регулирование в руки самих компаний – этого не произойдет, по крайне мере, в ближайшее время.

Другие экономические циклыЦиклы Китчина — краткосрочные экономические циклы с характерным периодом 3­4 года. В современной экономической теории механизм генерирования этих циклов обычно связывают с запаздываниями по времени в движении информации, влияющими на принятие решений коммерческими фирмами.
Циклы Жюгляра — среднесрочные экономические циклы с характерным периодом в 7­11 лет. Циклы связаны с временными лагами между принятием инвестиционных решений и возведением соответствующих производственных мощностей.
Ритмы Кузнеца — экономические циклы с характерным периодом 15­20 лет. Волны связывают с демографическими процессами, в частности, с притоком иммигрантов и строительными изменениями.