Глава ФНБ «Самрук-Казына» Кайрат Келимбетов не устает «двигать в массы» мысль, что диверсифицикация экономики Казахстана должна использовать особенности страны и развиваться на базе именно сырьевых отраслей, в первую очередь – нефти, обслуживая производственные, финансовые, технические и прочие потребности экспортеров. Но даже среднему бизнесу, не говоря уже о малом, не так-то просто со стороны зайти на этот самый устойчивый и потому плотно «закрышованный» рынок. Впрочем, относительно успешные примеры есть. О том, каково на практике развивать машиностроительное производство, «заточенное» на нефтедобывающий сектор, «Къ» рассказал генеральный директор Актюбинского завода нефтяного оборудования Виктор Гиенко. Не вполне, впрочем, откровенно…
– Виктор Владимирович, Ваш завод – одно из немногих машиностроительных предприятий Казахстана, которое не является продолжением какого-нибудь советского. Причем начинали Вы принципиально новое для республики производство как раз в то время, когда машиностроение здесь, мягко говоря, стало выходить из моды…
– В девяностых я, профессиональный строитель, был вынужден, как и полстраны, пойти в коммерсанты. До челночного бизнеса, правда, дело не дошло, занимался поставками разного оборудования и сырья. В том числе и нефтяного. А потом подумалось: почему бы вместо того, чтобы покупать-продавать, не попробовать самому производить? Так мы с моим российским партнером и решили построить в Актюбинске завод по выпуску нефтегазопромыслового оборудования (АЗНО), и в 2001 году возникло ТОО «Актюбинский завод нефтяного оборудования». Его мы построили на территории бывшего производственного комплекса АО «Трактор», который в советское время занимался капремонтом тракторов К-700, а к 2001 году практически встал. С нашим приходом корпуса вновь ожили.
50% в ТОО принадлежало знаменитым пермским Матовилихинским заводам, которые поставили нам все первоначальное оборудование и дали технологии. Мировой известности, кстати, завод, в лучшие времена на нем работало до 170 тыс. человек – целый областной город. Мне, как генеральному директору, пришлось лично заниматься и организацией, и строительством. Стали выпускать насосно-компрессорные трубы, насосные штанги с муфтами, штанговые глубинные насосы, а также детали и запчасти к ним. Рынок мы знали хорошо, так что нишу заняли быстро. На заводе работало 500 человек, и первую продукцию мы выпустили в середине 2002 года. Наш главный продукт – насосные штанги – оказался очень востребован на рынке. Тем более, что производили мы их по собственной технологии – наши инженеры усовершенствовали российскую разработку, добившись большей прочности и надежности.
– А что это вообще за штука такая?
– Качалку нефтяную видели? А штанга – это такой стальной прут, который приводит ее в движение. Как в колонке для воды. Кстати, казахстанский стандарт на него мы разрабатывали. Кроме нас, никто в Казахстане подобное оборудование не производит до сих пор. Да и на всем постсоветском пространстве всего три таких завода, кроме нашего. Два в России – один в Перми, другой в Пермской области. АЗНО имеет государственную лицензию, выданную Министерством энергетики и минеральных ресурсов РК, на право изготовления нефтегазопромыслового оборудования. Всю продукцию по гарантии обслуживает сервисная служба завода, которая собирает информацию о работе оборудования и предложения по повышению технических и эксплуатационных характеристик. На предприятии внедрена и сертифицирована система менеджмента качества ISO 9001:2000. Нами заключено соглашение с английской компанией «БМ ТРАДА Сертификейшн Лимитед» о ежегодном проведении инспекционного контроля СМК.
– Но сейчас у завода другие владельцы…
– Да, в 2004 году ТОО «Актюбинский завод нефтяного оборудования» было преобразовано в акционерное общество с уставным капиталом 800 млн тенге и единственным учредителем АО «Корпорация Ордабасы». По разным причинам, скажем так. Впрочем, смена собственника добавила нашему заводу масштаба. Ценные бумаги стали торговаться на Казахстанской фондовой бирже. Суммарная рыночная стоимость акций компании, торгуемых на KASE – 653 млн тенге ($4 млн). Взяли кредит в «Казкоммерцбанке» на расширение производства – $9 млн, потом рефинасировали его, увеличили до $11 млн. К 2006 году выручка компании составила около $40 млн. Акционеры в текущую деятельность завода особо не вмешиваются.
– Поддержку властей чувствовали?
– Вы знаете, да. Наше становление пришлось как раз на период программы импортозамещения. Нас освободили от налогов. В 2003 году АЗНО заключил контракт с Комитетом по инвестициям Министерства индустрии и торговли РК. Документ предоставил инвестиционные преференции на 7 лет. Объектом инвестиционной деятельности стала организация полного цикла производства насосных штанг, а также производства насосно-компрессорных и штанговых глубинных насосов. Программа предусматривала вложение инвестиций в фиксированные активы с IV квартала 2004 года по II квартал 2005 года включительно. Сумма инвестиций составила 980,3 млн тенге. Это позволило значительно увеличить производственную мощность. В 2004 году инвестировали в основное производство 275 392 тыс. тенге.
С 2005 года стали работать в режиме свободного склада, что не только позволило упростить процедуру таможенного оформления документов, но и стало существенным финансовым подспорьем. В обычном режиме НДС платишь сразу. Это сейчас 13%, а когда мы начинали, было 20%. Суммы, извините, немалые. Представляете, купил сырья на 1 млрд – сразу отдай 200 млн. В режиме свободного склада мы платим, когда продукция уже переработана. За оборудование, которое мы закупали в последнее время, вообще НДС не платили. Заплатим только в том случае, если надумаем продавать завод или что-то из этого оборудования. Это, скажем так, очень серьезная помощь.
– Странно получается – и продукция востребована, и государство всяческое содействие оказывает, а не идет бизнес в машиностроение, и все тут. Почему?
– Мне трудно судить. Может быть, потому, что в стране много дешевой нефти, которую можно без особых затрат и с большой выгодой перепродать. И все это – быстро. В машиностроении, да и вообще в производстве, таких процентов прибыли просто нет.
– Как пережили кризис?
– Если честно – очень трудно. В 2006 году мы произвели около 6 тыс. штук насосов, более 10 тыс. тонн труб, потребность в штангах (в 2005 году) доходила до 200 тыс. штук в год! В 2006 году был даже небольшой экспорт в Узбекистан и Азербайджан. Но в 2007 году начался спад. К 2009 году мы первые полгода практически не работали. Вторые полгода работали, но очень слабо. Отправляли своих сотрудников в вынужденные отпуска, выплачивая 50% зарплаты. Коллектив удалось сохранить, а он у нас высокопрофессональный. Такие кадры найти невозможно, вырастить нужно. У меня есть работник, которому 74 года – заменить просто некем. Это технический консультант, легенда нефтяников Казахстана, Василий Иванович Тимохин. Он организовывал первое на Мангышлаке КРС – управление по капитальному ремонту скважин. Да и вообще многие технологии нефтедобычи были апробированы и внедрены в Казахстане с его участием.
С другой стороны, студентам технических вузов и на практику-то идти некуда. В Актобе – только мы да «Актюбрентген». А как мне брать практиканта – зарплата ему в бюджете не заложена. В технические вузы сейчас идут ребята из таких семей, для которых заработок – вещь важная. Ценности немного в нашем обществе поменялись, не занимаемся молодежью.
Но вернемся к кризису. Нам повезло, что буквально в канун его мы освободились от всех обязательств, закрыли кредитные линии. Почистили все полностью, как чувствовали, что что-то грядет. Тем, кто вошел в кризис с долгами, пришлось не в пример труднее, до сих пор выбраться не могут. Хорошо еще, что все сравнительно быстро закончилось.
– Вы считаете, что все уже закончилось?
– Во всяком случае, у нас на заводе – «эпоха возрождения». Если за I квартал 2009 года наш доход составил 2 054 тыс. тенге, то в первые три месяца 2010 года – 247 236 тыс. тенге. Разница – в 120 раз!
– А почему, кстати, спад у Вас начался в 2007 году? Ведь тогда кризис коснулся только банков и строителей, а нефть только дорожала, аж до середины 2008-го…
– Да тут не кризис… В 2007 году мы вынуждены были остановить линию по производству насосно-компрессорных труб. Потому что в это время на полную мощность «Кастинг» запустил Павлодарский металлургический завод, и все развернули на Павлодар.
– Ваша продукция не выдержала конкуренции?
– Не в конкуренции дело. Мне не хотелось бы это комментировать.
– Так на чем основан Ваш теперешний «Ренессанс»?
– Если бы не политика государства, направленная на увеличение казахстанского содержания, такого роста, конечно, не было бы. Сейчас нам очень здорово помогает акимат. Прямо-таки серьезно взялись за поддержку отечественного товаропроизводителя. На тендерах присутствуют представители партии «Нур Отан».
Проектная мощность нашего завода составляет 500 тыс. штук штанги в год. Сейчас работаем на 60% своих мощностей, и это, я считаю, очень неплохо по нынешним временам. С начала года уже заключены контракты на 2 млдр 100 тыс. тенге. Основной заказчик на протяжении многих лет – РД КМГ. Но только в этом году АЗНО «застолбил» за собой гарантированный объем. Производственный филиал «УзеньМунайГаз» АО «РД КазМунайГаз» подписал контракт на сумму в 882 млн тенге. Подписанию выгодного в условиях кризиса соглашения предшествовала долгая кропотливая работа. Первая сделка была заключена в прошлом году на I форуме предпринимателей в Атырау. Подписали меморандум с «УзеньМунайГазом» на сумму в 727 млн 600 тыс. тенге. В этом году другой производственный филиал АО «РД КМГ», «Эмбамунайгаз», закупил штанги на 35 млн тенге. На атырауские нефтяные предприятия СП «Матин» и «Арнаойл» поставили с начала года винтовые насосы, трубы и штанги на сумму более 200 млн тенге. Они, кстати, и поддерживали нас в период кризиса, поскольку тоже принадлежат АО «Ордабасы». «МангистауМунайГаз» приобрел штанги на сумму 103 млн тенге и заключил контракт еще на 562 млн тенге. С «МангыстауМунайГаз», кстати, у нас началось очень плотное сотрудничество после того, как он перешел в собственность государства. Раньше мы могли поставлять туда только через «Кастинг» и то всего 30% от общего объема потребности в штангах, теперь 100% наши.
Да и иностранные компании уже не ведут себя так, как раньше. Благодаря законодательству по казахстанскому содержанию нам удалось заключить контракт с АО «СНПС Актобемунайгаз» на 33 млн тенге. Не такая уж большая сумма, конечно, но раньше и этого не было – все везли с Китая, на тендер выставляли одну мелочевку.
– Вы проигрываете китайцам в цене?
– Для китайцев цена не имеет значения, это не американцы. Причина проста – им нужно, находясь здесь, развивать свою экономику там. Там же на них тоже давят, да еще как. Сначала была одна CNPC, за ней потихоньку потянулись. Сейчас в городе масса китайских компаний: и проектных, и строительных. Это теперь только, как стали прижимать с казахстанским содержанием, они пошли к нам с предложениями создать совместные предприятия, чтобы хотя бы сырье сюда поставлять или сборку организовать.
– А Вы для себя сырье где берете? С «Карметом» работаете?
– Нет, Темиртау для нас ничего не делает. Наша продукция требует только высокопрочного металла. Работаем с Россией, частично с Китаем. В России – только со Старым Осколом.
– Таможенный союз у нас теперь. Конкуренции со стороны бывших партнеров не боитесь?
– Так поддержку отечественного производителя никто же не отменял. Это они в России и Беларуси думают, что все, ворота открыты. Так что для нашего завода, полагаю, ничего особенно не изменится. Приятно, правда, что стали получать грузы из России без растаможки. Но насколько это существенно скажется на экономике, можно будет определить только месяца через три.
Сейчас вот рассматриваем вопрос совместного производства с Воткинским (это под Ижевском) заводом «Техновек» – запорной арматуры. Не путать со строительной: запорная арматура – это достаточно сложная машиностроительная номенклатура: задвижки и так далее. Правда, аналогичную продукцию в Казахстане уже выпускают – в Усть-Каменогорске (но у них она только большого диаметра) и петропавловский «Казнефтегазмаш». Думаю, места на нашем рынке сейчас всем хватит. Зачем это «Техновеку»? Помните, я говорил, что китайцы СП предлагают? По этой же причине и россияне сейчас к нам потянутся – чтобы войти на рынок Казахстана, надо сотрудничать с местным производителем.
