Кунг-фу на благо революции

Создатели гонконгского фильма «Телохранители и убийцы» попытались совместить патриотическое кино и боевое искусство (mortial art). Казалось бы, хороший пример для режиссеров – снять кино при господдержке и, заманив зрителя развлекательными элементами, заработать в прокате. Есть, правда, подозрение, что на 1/6 части суши фильм пройдет «мимо кассы» – от аллергии на пропаганду мы еще не излечились.

История Китая удивительно кинематографична – какой период ни возьми, все может быть с успехом экранизировано. Так, вероятно, казалось и Тедди Чану, автору «Телохранителей и убийц», известному, прежде всего, по фильмам «Случайный шпион» с Джеки Чаном и «Подожди, когда вырастишь» с Энди Лау. Для экранизации он выбрал не столь значительный, как может показаться зрителю, эпизод 1905 года. Маньчжурская династия Цин (последняя в истории Китая) теряет силу, внутри страны зреют революционные настроения.

Фильм повествует о том, как в Гонконг приезжает революционер Сунь Ятсен, чтобы поднять народ на восстание. Однако самая длительная и самая ненавистная для китайцев маньчжурская империя еще не потеряла хватку. Императрица Цыси (вот уж персонаж, достойный экранизации) отправляет наемных убийц помешать Ятсену. В самом Гонконге тоже бдят и поднимают на защиту Суня – «Конфуция реальной политики» – уличных бродяг (один из них – мастер mortial art Донни Ен), торговцев, рикш и подобных сознательных граждан.

Тедди Чан с боевыми искусствами, как и с историческими персоналиями, раньше не работал. Соединить это вместе – тоже задача не из легких. Собственно экшн появляется только после первого часа, все остальное время в «Телохранителях» занимает революционная риторика. По классической схеме «Семи самураев» первая половина фильма отдана рассказу о судьбах защитников, сборах и подготовке, вторая – самому сражению, в котором им придется продемонстрировать чудеса героизма и самопожертвования. Характерный персонаж – бомж (Леон Лай) отряхивает свои лохмотья, причесывается и, достав стальной веер, кромсает наемников императрицы. К нему присоединяется гигантский продавец тофу (баскетболист Менке Батыр, кстати, маньчжур по происхождению), а затем остальные. И все погибают, стараясь потянуть время, чтобы господин Сунь сумел выполнить свою миссию. Как тут не вспомнить про пламенных революционеров, гибнущих, чтобы кто-нибудь с броневика, засунув руку в пройму жилетки, прочел пламенную речь.

Если не задумываться о целесообразности таких жертв, то в «Телохранителях» можно было бы насладиться прекрасно поставленными боевыми сценами. Но слушать половину фильма агитацию о том, что «революция даст сотням миллионов людей жить свободно» и после этого взирать на длинный крупный план главного революционера, воспринимающего жертвы как должное, можно только с китайской покорностью.