«Темiрбанк» провел самый быстрый процесс реструктуризации из трех банков. О том, какие моменты были ключевыми, рассказывает председатель правления банка Ержан Шайкенов.
— Реструктуризация Темiрбанка была проделана за рекордно короткие сроки. Какие факторы повлияли на столь эффективную работу?
— Нам изначально давали сжатые сроки на подписание term sheet, и если бы мы не успели, то АФН отозвало бы лицензию и закрыло банк. При этом переговоры велись практически круглые сутки! Один из факторов, повлиявших на столь быстрый процесс, — готовность самих кредиторов к сотрудничеству. Мы объяснили, что и «Самрук-Казына», и менеджмент банка позиционирует себя, прежде всего, партнёром иностранных инвесторов, что наши интересы полностью совпадают с интересами иностранных инвесторов, а именно – спасти банк. Большой вклад в этот процесс внесли начавшиеся переговоры с Dubai World, ведь размеры реструктуризации этого проекта были значительно больше, чем у того же БТА банка. Фонды и компании, которые участвовали в реструктуризации Dubai, были и нашими кредиторами. Поэтому эти люди прекрасно понимали, что проблема не локальная и имеет глобальных характер.
Другим фактором стало и то, что мы сразу четко определили для себя и для кредиторов условия реструктуризации. Мы объясняли кредиторам, что все цифры рассчитаны с финансовых показателей, и большей суммы выплат банк элементарно не сможет потянуть. Также у реструктуризации Темiрбанка была отличительная черта простота схемы. Ведь чем проще схема, тем меньше споров, тем легче её понять, и тем быстрее может быть принято решение. На мой взгляд, упрощенная модель оправдала ожидания и внесла свою лепту в столь быстрый процесс реструктуризации.
— В составе кредиторов были различные группы игроков, с разных регионов, у каждого свои интересы. Как вам удавалось балансировать?
— Это было очень сложно. Но всегда было понятно, кто уже согласен на нынешние условия, а кто нет. Иногда приходилось с каждым инвестором работать отдельно, приводить доводы, которые относились только к нему. Были и те, кто выдерживали жесткую позицию, и в какой-то момент их уже доводы и экономические обоснования переставали интересовать. Как раз с этой категорией и были самые сложные переговоры.
— В рамках реструктуризации Темiрбанк выпустил евробонды с очень высокой доходностью. По каким причинам был выбран именно этот инструмент?
— Да, действительно, «Темiрбанк» выпустил евробонды на сумму $ 60 млн. 750 тыс. с купоном 14%, и учитывая то, что это ставка для долларового инструмента, — она достаточно высока. Но на этом привлекательность этих евробондов не ограничивается. Если банк удовлетворяет пруденциальные нормативы по капиталу в течении 5 лет, то сумма долга вырастает до $75 млн. Это сделано для того, чтобы показать кредиторам, что в случае восстановлении капитала, банк готов поделиться с теми, кто сделал себе поступления во время реструктуризации. Конечно, можно было бы дать большую сумму, но под меньшие проценты, но в этом случае на капитал ложилась бы большая нагрузка сразу, а так мы её равномерно распределили.
— Следующим этапом для Темiрбанка станет очистка кредитного портфеля компании. Хотелось бы узнать, будут ли применяться нововведения в этой работе? Или банк будет оперировать каноническими инструментами?
— Все методы классические, однако подход будет немного другим. Лучше потратить на одного клиента немного больше времени, разобраться в его делах и поставить единожды такие условия, чтобы он смог встать на ноги, нежели мы просто будем, возможно, не один раз отсрочивать ему платеж. Стоит понимать, что в то время, когда выдавался кредит, ситуация в стране была совсем другая, нежели сейчас. Поэтому и обновлённые условия ему нужно ставить, учитывая, что экономическое положение изменилось. Это позволит провести реструктуризацию один раз, при этом — на весь срок займа.
— А по каким займам наибольшие проблемы?
— Нужно заметить, что в 2006-2007 годах был пик роста цен на недвижимость, а Темiрбанк в то время специализировался именно на кредитах под недвижимость. Не секрет, что большая часть займов была выдана именно в пик роста цен. Так вышло, что портфель был не диверсифицирован, и около 80% займов были выданы под залог разного рода недвижимости. Все проблемы как раз из-за этого. Ведь с падением цен на недвижимость стимул платить за неё у многих исчез.
— Учитывая, что цены на недвижимость не будут бурно расти в ближайшее время, как вы планируете решать эту проблему?
— Тут стоит отметить, что у 60% заемщиков, которые взяли кредит под недвижимость, цена залога превышает сумму займа, так что в любом случае им придется выплачивать свой долг. В других случаях мы предлагаем понижение ставок и продлеваем срок. Банк предлагает такие условия, чтобы заемщик мог их потянуть. Конечно, он может скрываться и не платить кредит, но в любом случае этот долг будет висеть на нем, и с этим он ничего не сможет сделать. При этом у заемщика остаётся потребность в недвижимости, допустим в квартире, которую он купил на кредитные средства и поставил под залог. Самому же банку выгоднее предоставить более удобные для клиента условия, чем получить этот залог.
— Насколько отличается руководство банка в кризисный период, если сравнивать со стабильным временем?
— Отличия колоссальные. Во-первых, в первом случае проводится большая и тесная работа с коллективом, ведь в такой момент персонал подвержен пессимистическим настроениям. Надо мотивировать людей и пытаться сохранить его. Я как председатель банка каждые два месяца высылал всем сотрудникам письмо с отчётом о положении вещей и о дальнейших планах банка. Во-вторых, в кризисной время всё управление перешло практически на ручной режим, ведь любая оплошность могла еще более усугубить положение. Было много ещё технических моментов — работа с клиентами, работа с регулятором. Тем не менее, это был огромный опыт.
