Глава АФН Елена Бахмутова предлагает пенсионным фондам расширять состав акционеров путем привлечения розничных инвесторов, однако НПФ не торопятся с выходом на фондовый рынок. Председатель совета Ассоциации пенсионных фондов РК Айдар Алибаев рассказал «Къ», почему так происходит.
– Айдар Байдаулетович, насколько сильно отразился кризис на пенсионной системе Казахстана?
– Поскольку кризис отразился на государстве, на экономике в целом, естественно, он отразился и на пенсионных фондах. Если пенсионные фонды и до кризиса не блистали доходностью, то сегодня они прочно засели в ее отрицательной зоне. На данный момент пока не видно реальных путей достижения постоянной положительной доходности. Я бы разделил кризис на две части: кризис, который пришел к нам извне, и кризис, который мы создали сами. На мой взгляд, даже если бы не было в мире никакого кризиса, то у нас он все равно бы произошел из-за неэффективного управления, отсутствия развитой инфраструктуры, промышленности.
– Какой фонд пережил кризисный период с наилучшими результатами по прибыльности?
– Я бы не стал говорить о том, какой фонд пережил кризис с большим плюсом, а скорее бы сказал, что крупные пенсионные фонды, в учредителях которых находятся крупные банки, пострадали больше всего. Потому что они не являются независимыми в своей инвестиционной политике. Логика пенсионного фонда и логика банка, как в двух различных финансовых институтах, – разная. Банк однозначно заточен на извлечение прибыли любым путем. А у пенсионного фонда акценты перемещены. Я считаю, что пенсионный фонд, наряду с доходностью, о которой ему, конечно, не стоит забывать, должен, в первую очередь, все-таки думать о сохранности накоплений, о стабильности. Незадолго до кризиса несколько крупных пенсионных фондов под влиянием банков набрали акций нефтяных компаний, после чего, соответственно, понесли существенные убытки. А вот средние и небольшие пенсионные фонды, имеющие самостоятельную политику и не ввязавшиеся в погоню за неф-тяными бумагами, перенесли эту ситуацию менее болезненно и более спокойно.
– Как отразится на пенсионном рынке то, что банки будут иметь меньшее влияние на свои пенсионные «дочки»?
– На мой взгляд, хорошо. Это правильно, потому что банки будут иметь меньше влияния на инвестиционную политику фондов. Тем самым у самих пенсионных фондов будет больше свободы в части принятия инвестиционных решений.
– В настоящее время несколько НПФ прошли или проходят процедуру слияний и реструктуризаций. С чем это связано? К чему это может привести?
– Это нормальный технический процесс, когда пенсионные фонды, допустим, не могут увеличить уставный капитал в соответствии с требованиями рынка. Или когда акционеры фондов в силу собственных соображений решили покинуть этот рынок. Или, например, акционеры крупных фондов предложили хорошую цену другому. Могут быть и другие причины, в силу которых какие-то фонды принимают решение объединяться, сливаться, или один поглощается другим. Это нормальные рыночные процессы, как и в любой другой сфере бизнеса, к которым нужно относиться спокойно. Интересы вкладчиков при этом не страдают. И если вкладчику в силу ряда причин эта процедура не нравится, он имеет право взять свои накопления и перейти в другой пенсионный фонд. Единственное, на чем я всегда настаиваю, чтобы в этот процесс слияния пенсионных фондов не вмешивалось государство. Пусть все происходит так, как решает рынок и сами участники между собой, то есть естественным путем.
– Отразился ли на пенсионном рынке переход НПФ «ҰларҮмiт» в руки «БТА банка»?
– Этот вопрос нужно разделить на вкладчиков и на пенсионную систему. На вкладчиках это никак не отразилось. Я уверен, что 80% вкладчиков, если не больше, об этом даже и не знают. Сказать, что как-то изменилась политика пенсионного фонда, я тоже не могу. То есть, каких-то принципиальных скачкообразных изменений в политике и поведении фонда, в его влиянии на рынок, на мой взгляд, не произошло.
– А насколько честна конкуренция между НПФ?
– Между собой открытые накопительные пенсионные фонды конкурируют достаточно остро и жестко, с применением всех запрещенных и незапрещенных приемов. В своей конкурентной борьбе они руководствуются простым девизом: «Для достижения цели – все средства хороши».
– Да, кстати, на протяжении 2010 года представители пенсионных фондов предлагают вкладчикам за переход в их НПФ наличные деньги. Скажите, насколько это законно? И не опасно ли это для самих пенсионных фондов?
– Это действительно серьезный вопрос. Агентами пенсионных фондов выплачиваются определенные вознаграждения при переходе вкладчиков с одного пенсионного фонда в другой. Дело в том, что пенсионные фонды официально, законно, выплачивают своим агентам комиссионные вознаграждения за каждого привлеченного вкладчика. Сегодня вкладчики стали лакомыми кусочками для всех пенсионных фондов, потому что вместе с вкладчиком переходят и его тринадцатилетние накопления. И поэтому разные пенсионные фонды дают комиссию от 1 до 2,5%. Это делается вполне законно и не может быть противозаконно даже по логике – не будет же агент давать вкладчику комиссию из собственного кармана. Ведь тогда пропадает в этом весь смысл. Однако сейчас, насколько мне известно, Агентством финансового надзора размер этой комиссии официальным фондам уменьшен до 1 или 1,5%. И это правильно, потому что начала выхолащиваться сама суть перехода вкладчика из одного фонда в другой.
– Какие еще проблемы в пенсионной системе Казахстана актуальны в настоящее время?
– Самая главная проблема – пенсионным фондам некуда инвестировать. Это то, что надо развивать. Несмотря на полученный большой отрицательный опыт, надо все равно вкладывать в реальный сектор посредством реализации инфраструктурных проектов. Главное, к реализации этого надо подходить более жестко со стороны государства. Необходимо более четко следить за использованием пенсионных активов, чтобы не было никаких технических и прочих дефолтов. Я уверен, что все это можно положительно и эффективно реализовывать. Этот механизм работает. Просто надо четко соблюдать правила игры.
– Не уходя далеко от темы, Айдар Байдаулетович, в рамках форума «Фондовый рынок Казахстана. IPO на KASE» Елена Бахмутова предложила казахстанским НПФ решать вопросы привлечения дополнительного капитала путем расширения состава своих акционеров, в том числе за счет привлечения розничных инвесторов. Как Вы считаете, насколько сегодня готовы НПФ выходить на фондовый рынок?
– Само по себе предложение имеет право на существование. НПФ сильно не торопятся выходить на этот рынок. Каждый пенсионный фонд по-своему решает этот вопрос. Некоторые боятся, что бумаги будут скупаться не теми людьми, или же будут происходить другие нежелательные процессы в этом направлении. Рассчитывать на то, что розничные инвесторы кинутся покупать эти бумаги тоже не стоит. Во-первых, наш розничный инвестор достаточно пассивен, инертен и малограмотен. Во-вторых, в условиях реалий сегодняшней жизни эти ценные бумаги просто не нужны. Это показала практика, когда Министерством финансов выпускались бумаги для физических лиц – они не покупались, а скупались совсем другими людьми. Поэтому это предложение не особо востребовано на рынке.
– Тогда каким образом НПФ собираются увеличить доходность на фоне ужесточения требований к ним и избыточной ликвидности на рынке?
– Мы об этом говорим на протяжении почти всех лет пенсионной реформы. Дело не в фоне и не в избыточной ликвидности. У пенсионных фондов просто нет реальных возможностей увеличивать доходность. И когда обвиняют фонды в том, что они дают отрицательную доходность, это не совсем правильно. Руководители пенсионных фондов, также как его сотрудники и вкладчики, заинтересованы в большей доходности. Интересы фонда и его вкладчиков совпадают, потому что чем больше доходность фонда, тем больше комиссии. У фондов отрицательные доходы не потому, что они не хотят или не умеют. Им просто-напросто некуда вкладывать – нет бумаг, которые бы давали доходность выше инфляции. Ни государственных бумаг, ни негосударственных, ни зарубежных, ни отечественных – никаких нет. С учетом отсутствия промышленности, инфраструктуры, с учетом слабой фондовой биржи, с учетом отсутствия на фондовой бирже интересных эмитентов, как наших, так и зарубежных, фондам неоткуда взять положительную доходность. И, на мой взгляд, к сожалению, сейчас и в ближайшее время говорить об этом не приходится.
– А как же инвестиции в зарубежные активы?
– Наши пенсионные фонды инвестируют в зарубежные активы. Другое дело, что им неинтересно туда вкладывать, потому что зарубежные ценные бумаги имеют меньшую доходность. Конечно, есть какая-то часть портфеля, которая инвестирована в зарубежные бумаги, но пенсионные фонды этим не особо увлекаются. Хотя наши фонды неплохо инвестируют в российские бумаги, в частности, те же нефтяные компании.
– Будут ли предприниматься какие-либо шаги для увеличения прозрачности инвестиционных вложений для НПФ?
– Шаги предпринимались и предпринимаются. Ежегодно вкладчики информируются пенсионными фондами. НПФ «ҰларҮмiт», к примеру, до последнего времени публиковал свой портфель. Я считаю, это был положительный шаг, направленный навстречу вкладчику, на увеличение его доверия, на повышение открытости и прозрачности пенсионных фондов. Сейчас навстречу вкладчикам делают шаги и другие пенсионные фонды. Насколько мне известно, следующий шаг Агентства финансового надзора – это реальная оценка портфеля фонда. Дело в том, что многие пенсионные фонды имеют в своем портфеле бумаги, которые не соответствуют той цене, по которой они их покупали. То есть, условно говоря, фонд купил бумагу за 100 тенге два года назад, но рынок сегодня за эту бумагу дает цену – 50 тенге. Значит, реально портфель стоит меньше в два раза, а фонд продолжает вести учет из расчета, что бумага стоит 100 тенге. Получается некая надутость. И опять же, некоторые пенсионные фонды привели свои портфели в соответствие с рыночной стоимостью. Конечно, суммарная окончательная стоимость их упала, но зато они немного очистились. В этом смысле рыночно они стали более реальны в соответствии своей цены. Но это сделали еще не все пенсионные фонды. Поэтому, я считаю, когда работа в этом направлении станет осуществляться всеми пенсионными фондами, это тоже будет шаг навстречу вкладчикам.
– Когда будут внедрены различные инвестиционные стратегии для вкладчиков и насколько это будет персонализировано?
– Сейчас речь идет о том, что в 2012 году будет введен мультипортфель. Вокруг этого ведется много дискуссий на протяжении всей пенсионной реформы. Учитывая пожелания вкладчиков, появилось предложение о том, что каждый пенсионный фонд будет вести три инвестиционных политики: консервативную, среднюю и агрессивную. Это позволит каждому вкладчику выбрать для себя то, что ему больше подходит. Например, агрессивная политика предполагает большую доходность, но соответственно и больше рисков. Но сначала для всех вкладчиков будет заведен усредненный портфель, который в будущем по желанию вкладчика может быть изменен. Однако есть сложность в реализации всего этого. На данный момент в Казахстане свыше 8 млн вкладчиков. Во-первых, их всех надо найти. Дело в том, что у нас сегодня очень много вкладчиков даже не получают конверты, потому что они поменяли адреса и не уведомили об этом свои пенсионные фонды. Во-вторых, я уверен, что 85% вкладчиков просто даже не поймут, в чем собственно разница и что от них хотят. Но, даже преодолев первые два барьера, мало кто придет, и об этом говорит 13-летний опыт реформы. А в результате новшество так и останется на бумаге и масштабно реализовано не будет.
– А какие-то другие поправки в пенсионное законодательство будут внесены?
– Какие поправки будут внесены, я не знаю. Недавно обсуждалось повышение пенсионного возраста у женщин, однако Министерство труда выступило против. Но это тоже спорный вопрос. С одной стороны, есть некоторые обстоятельства, дающие основания об этом говорить. Во-первых, как известно, мужчины в среднем живут примерно на 10 лет меньше, чем женщины. В то же время мужчины выходят на пенсию на 5 лет позже. И в этом присутствует какая-то нелогичность. Во-вторых, Казахстан сегодня является страной с одним из самых низких возрастов выхода на пенсию, в частности, у женщин. А все-таки, жизнь у нас сейчас все равно куда лучше, чем 10 или 20 лет назад, соответственно и показатели продолжительности жизни тоже выше. В то же время, в качестве контр-аргументов я бы привел то, что сегодня ситуация в экономике кризисная и довольно-таки тяжелая: высокая инфляция, низкие доходы, отсутствие рабочих мест, низкие зарплаты, высокие цены, в том числе на коммунальные услуги. С учетом всех этих факторов вести речь о повышении пенсионного возраста у женщин рано и нецелесообразно.
– В развитых странах пенсионное страхование является основой пенсионной системы. Ожидается ли у нас полный переход на аннуитетное страхование?
– Аннуитетное страхование у нас уже давно разрешено, но пока этот процесс находится на начальной стадии, и он еще не получил широкого применения. Хотя, мировая практика показывает, что со временем, когда пенсионные накопления прилично вырастают, многим выходящим на пенсию это становится интересно. Тем более, сегодня законодательство позволяет за пять лет до выхода на пенсию перевести накопления. И, возможно, со временем в этой части еще будут какие-то стимуляции. Поэтому аннуитетная часть рынка, я считаю, вполне имеет право на существование. И, самое главное, что наши вкладчики такое право имеют. У каждого вкладчика есть свобода выбора.
– Айдар Байдаулетович, Вы – один из основателей настоящей пенсионной системы Казахстана. Все ли Ваши первоначальные планы осуществились на данный момент? И какие Вы можете дать прогнозы на 2011 год?
– По поводу планов – конечно, нет. С организационно-правовой точки зрения, пенсионная реформа состоялась. В свое время были созданы финансовые институты в лице управляющих компаний самих пенсионных фондов, банков-кастодианов. Для страны это было новое дело: создали новый закон, очень много новых нормативно-правовых актов. Все начало функционировать, состоялось. Пенсионные фонды работают, накопления выплачиваются. Но мои надежды на то, что аккумулированные в пенсионных фондах накопления наших граждан начнут работать на реальный сектор экономики Казахстана, не исполнились до сих пор. Я не могу сегодня показать ни одного реального объекта, за исключением небольшого отрезка железной дороги Шар-Усть-Каменогорск, по которой был объявлен технический дефолт. Других каких-то примеров, к сожалению, нет. Наши деньги, аккумулированные в пенсионных фондах, не дают добавленной стоимости. Они не работают и не приносят новые деньги. Прежняя доходность не обеспечивалась добавленной стоимостью. Это была доходность, которую гарантировали государственные ценные бумаги за счет бюджета, то есть опять же за счет денег населения, так как бюджет формируется из наших налогов. Иными словами, эти деньги не работают так, как мы хотели бы. Касательно будущего, я бы хотел, чтобы эти деньги заработали в реальном секторе экономики и начали приносить добавленную стоимость. В противном случае, можно сказать, что пенсионная реформа не состоялась. И поэтому все разговоры о том, что надо снова отдать все в руки государству, создать большой национальный пенсионный фонд, являются следствием неэффективности нынешней пенсионной системы. А когда мы видим, что пенсионные фонды месяцами, а то и годами, находятся в отрицательной зоне доходности, это только усугубляет пессимистичные разговоры. Хотя мой ответ немного пессимистичен, я был и остаюсь сторонником нынешней пенсионной системы и надеюсь, что все проблемы будут решены, и пенсионная система все-таки нормально заработает.
