Труба на восток: мираж или реальность?

Тема индийского направления транспортировки углеводородов муссируется на правительственном уровне уже несколько лет подряд. Однако пока это больше пожелание, поскольку дальше заявлений о том, что подобное сотрудничество выгодно всем и жизненно необходимо для развития региона, идея нефтетрубы в Индию так и остается идеей.

Еще 5 лет назад, на бизнес-форуме в Астане директор по разведке индийской нефтегазовой компании ONGC Videsh Анил Бхандари уверено вещал, что в данный момент Индия и Казахстан рассматривают различные варианты транспортировки нефти и газа из Казахстана. В том числе, и присоединение Казахстана к проекту ТАПИ (проектируемый магистральный газопровод протяженностью 1,735 км из Туркмении в Афганистан, Пакистан и Индию). «Это случится, потому что у Казахстана большой избыток нефти и газа. И Индия нуждается в нефти и газе и это мог бы быть очень хороший коридор для поставок нефти и газа в Индию», — сказал тогда представитель индийских нефтяников. Но несмотря на подобные ежегодные речи, как с индийской, так и с казахстанской сторон, вопрос поставок оставался открытым.

В этом году дело, казалось бы, сдвинулось с мертвой точки. На недавнем форуме Kazenergy генеральный директор АО «КазТрансОйл» Каиргельды Кабылдин, отметил, что диверсификация возможности поставок нефти и газа на международные рынки будет одним из стратегических направлений деятельности национальной компании «КазМунайГаз» и компании «КазТрансОйл». При этом он ясно обозначил приоритетные азиатские страны.

— «Есть два огромных покупателя — Китай и Индия, которые от Казахстана находятся на расстоянии вытянутой руки. Мы уже в Китай дошли, есть перспективное направление на Индию, это всего лишь 2,5 тысячи километров, это тоже возможно решить», — сказал он. Этому очередномузаявлению предшествовало два события. Так в июне состоялась встреча министра энергетики Казахстана Владимира Школьника, и министра нефтяной промышленности Индии г-на Д. Прадхана. Итогом встречи стало создание рабочей группы по оценке целесообразности транспортировки нефти, трубопроводного и сжиженного газа из Казахстана в Индию. В июле, в ходе своего визита в Казахстан, глава Правительства Индии г-н Н. Моди заявил о намерении запустить совместный проект по бурению первой нефтяной скважины с участием индийской компании.

Однако индийское направление сегодня надо рассматривать именно с точки зрения перспектив в далеком будущем, считает эксперт Олжас Байдильдинов.

«Следует учитывать высокие риски при транспортировке углеводородов в Индию. Знаменитый газопровод ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) так и остался на бумаге, хотя разговоры о нем ведутся более 10 лет. И это учитывая, что Туркменистан действительно располагает необходимыми ресурсами и производственными мощностями для поставок природного газа в Индию, отмечает О. Байдильдинов, — Казахстан и центрально-азиатские страны фактически не имеют опыта срыва транзитных поставок из-за нестабильности или военных атак на транспортную инфраструктуру, вследствие чего маршрут в 2,5-3 тыс км может казаться привлекательным, однако защитить его в случае каких-либо политических обострений — непосильная задача для всех рассматриваемых стран», — говорит эксперт.

Кроме того, по мнению эксперта, практическое «наполнение» сотрудничества наших стран в нефтедобывающей сфере в настоящее время невелико. В первую очередь, это участок «Сатпаев» в Каспийском море, оператором которого является ТОО «Сатпаев Оперейтинг» — СП Казмунайгаза (75%) и индийской ONGC Videsh Limited (25%) (именно о бурении на этом месторождении и говорил глава Правительства Индии в июле «Къ»).

«Геологические запасы этого месторождения предварительно оцениваются в 200-250 млн. тонн нефти, но фактические запасы станут известны лишь после бурения и выполнения необходимых геолого-разведочных работ, то есть не ранее, чем через 1,5-2 года. Даже если извлекаемые запасы подтвердятся по верхней границе оценок, этого все равно мало, чтобы говорить о необходимости строительства трубопровода в Индию, который на таком расстоянии экономически рентабелен при мощностях свыше 25-30 млн. тонн в год», — считает О. Байдильдинов. Еще один проект, который обсуждается с индийской стороной, это блок «Абай», о котором давно нет ни каких практических новостей, и скорее всего по каким-то причинам обсуждение вопросов по «Абаю» было «заморожено».

Таким образом, говорить о реальном воплощении идеи поставок углеводородов в Индию рано. Индийские компании даже не ведут добычу в РК и не спешат с инвестициями, скорее сами ждут их от Казахстана, в отличие, кстати, от их прямых конкурентов — китайских госкорпораций, которые уже имеют полную технологическую цепочку в Казахстане — нефтегазовые месторождения, трубопроводы, перерабатывающие мощности и в скором будущем нефтехимический комплекс. Поэтому для Китая нефтегазовое сотрудничество с Казахстаном действительно стратегическое направление бизнеса, и скорее можно говорить об увеличении поставок в Поднебесную.

Так потребление нефти в Индии в 2014 году, согласно данным BP Statistical Review of World Energy, составило 180,7 млн. тонн. Рост по сравнению с 2013 годом составил 3%. С 2000 года потребление выросло в 1,7 раза и сейчас доля Индии в глобальном потреблении нефти составляет 4,3%. Но этот рынок, при схожести с Китаем по количеству населения, уступает Поднебесной по многим показателям. Для сравнения: только потребление нефти в КНР, в 2014 году, составило 520,3 млн. тонн (доля — 12,4%), т.е. китайский нефтяной рынок почти в 3 раза превышает индийский. А если посмотреть на данные потребления первичной энергии (нефть, газ, уголь, атомная энергия, возобновляемая и др.), то преимущество становится еще более очевидным: 2,9 млрд. тонн против 638 млн. тонн нефтяного эквивалента (больше в 4,6 раза). По доле потребления энергии (всех возможных видов) Китай занимает первое место в мире — 23%, тогда как доля Индии составляет лишь 4,9%.

Кроме того, по мнению эксперта, действующие транспортирующие мощности РК на данный момент недогружены. Это, кстати, отметил и К. Кабылдин. Правда глава «КазТрансОйла» о полупустых трубах нефтепровода говорил со знаком «плюс». — «Есть сегодня у западносибирского бассейна нефтепровод Омск-Павлодар-Шымкент производительностью до 25 млн тонн, на сегодня не загружен (полностью — ИФ-К), есть нефтепровод Казахстан — Китай, который до 20 млн имеет мощность, тоже полностью не загружен, то есть сегодня инфраструктура находится на границах направления на Индию», — сказал г-н Кабылдин.

По мнению Байдильдинова, для того чтобы открывать новые каналы в этом направлении, необходимо сначала полностью загрузить существующие. При этом он подчеркивает, что в интересах Казахстана необходима диверсификация каналов и направлений поставок, однако надо четко разделять Индию и Китай. Поднебесная располагает финансовыми и технологическими возможностями добычи, переработки и поставок углеводородов, к примеру, газопровод из Центральной Азии в Китай (до Шанхая) на сегодняшний день является самым протяженным в мире — почти 9 тыс км, при этом планово-административная экономика КНР для нас, как для поставщиков, более предпочтительна и стабильна, нежели «балансирующая» система Индии.

Кроме того Китаю, в контексте противостояния с США, необходимы альтернативные каналы поставок углеводородов, снижающие возможные риски в случае блокировки морских поставок из стран Персидского залива, и он готов вкладывать существенные инвестиции в близлежащие страны. Перед Индией такие геополитические задачи не стоят, потребление нефти и газа не так велико, кроме того до нефтедобывающих стран ОПЕК «рукой подать», а морская транспортировка в разы дешевле строительства и поддержания трубопроводной инфраструктуры.

"Особых преимуществ и перспектив у проектов по транспортировке нефти и газа в Индию нет ни для добывающих стран, ни для самой Индии. Транспортировка в Индию стала бы актуальной в случае проблем с поставками казахстанской нефти в Европу или с началом добычи нефти на совместных проектах в Каспийском море через своп-поставки Казахстан-Иран и Иран-Индия, видимо поэтому в индийском «сериале» не хотят ставить точку, хотя о практической реализации подобных проектов речи пока нет" — сказал О. Байдильдинов.