Бизнес с чистыми помыслами

Мария Монтессори, известный итальянский педагог 19 века, по методике которой и по сей день работают во всем мире, однажды заметила: «Создайте детям комфортную среду, в которой они смогут развиваться, и вы увидите отличный результат». Именно этому принципу следует семейная пара Арсений Тарасов и Алеся Нугаева, которая занимается весьма необычным производством в Алматы. Сначала они создают экологически чистую детскую мебель и продают ее, а потом на вырученную прибыль строят детские площадки и отдают их в безвозмездное пользование. Къ решил узнать, на каких условиях работает такая бизнес-модель в современном обществе и есть ли у нее перспективы.

— Алеся, расскажите, как все начиналось?

— Идея родилась из социального проекта «ЭТО-Двор». Два года назад мы захотели установить несколько детских площадок во дворах Алматы и искали спонсоров. Когда проект был осуществлен, мы поняли, что нам необходима стабильность, чтобы была возможность делать доброе дело и при этом быть финансово независимыми. Именно из таких соображений мы открыли свою собственную мастерскую и дизайн-студию под названием «Теплая».

— То есть, вы просто решили создавать мебель. Разве для этого не нужно учиться?

— До этого мы с мужем имели навыки работы с деревом, а также навыки в дизайне. Решили попробовать. Это переросло в небольшой бизнес. Часть доходов мы отдаем на постройку детских площадок в детских домах и жилых дворах, которые в этом нуждаются. Дети из этих дворов нам во всем помогают, с ними мы сажаем деревья, попутно рассказывая о том, как бережно нужно относиться ко всему, что нас окружает. Соответственно, мы хотим, чтобы находясь внутри помещения, дети также были окружены экологически чистой мебелью. Именно такую мебель мы и производим.

— Какая мебель вредна для здоровья?

— Например, та мебель, которая делается из ДСП или из не очень качественной фанеры, она фенол содержащая, т.е. пагубно сказывается на здоровье человека. В европейских странах запрещено ставить в жилое помещение мебель из непроверенных материалов. У нас же рынок заполнен некачественными товарами из Китая и других стран, которые мало заботятся о последствиях.

— Какие инвестиции потребовались для открытия производства?

— Для запуска того объема, с которым мы работаем, и с той сложностью, с которой мы имеем дело нам понадобились инвестиции в размере $35 тыс. Оборудование мы покупали в России и Китае. Но с тех пор прошло два года. Сейчас многое изменилось. Последний станок мы купили в Усть-Каменогорске у одного предприятия, которое в недавнем времени разорилось. Кстати, сейчас можно заметить не очень хорошую тенденцию: продается очень много оборудования, компании просто не справляются. В то же время возникает очень много новых предприятий. Это парадокс кризиса: что-то рушится, а что-то строится. А вообще, количество инвестиций глубоко индивидуально. К примеру, ценовой диапазон одного из фрезерно-гравивовальных станков очень разный. Можно приобрести такой станок за $5 тыс., а можно и за $50 тыс. Срок эксплуатации оборудования с которым мы работаем около семи лет. Трудно сказать, какой объем ты успеешь на нем выполнить. В целом, можно подойти к работе с очень разными капиталами, но получить при этом схожий результат.

— А где вы закупаете материалы?

— К сожалению, рынок сырья в Казахстане очень плохо развит. В частности, если дерево и экологически чистое, сертифицированное покрытие можно найти здесь, то фанеру мы заказываем из России.

— Наверное, такая мебель очень дорогая?

— Цены разные и зависят они, прежде всего от того, насколько плотно мы подходим к тому или иному клиенту. Кто-то заказывает просто шкаф или полку, кто-то весь комплекс услуг, включая дизайн, производство и установку. Стол с четырьмя стульями — где-то от 50 тыс. тенге. Кровать от 100 тыс. тенге. Конечно, это не самый дешевый сегмент на рынке, но опять же это потому, что мы используем качественные и проверенные материалы. У одного из известных производителей на местном рынке, мебель из переработанных материалов стоит намного дороже, в придачу никто не ручается за ее долговечность. В целом, наша ценовая политика такова, что мы стараемся идти навстречу клиенту, предлагаем различные варианты.

— Вы занимаетесь производством только детской мебели?

— Мы также производим и офисную мебель, если к нам поступают такие заказы. Бывают и корпоративные клиенты. Но с детьми нам работать комфортнее, потому что они для нас намного важнее.

— Сколько человек трудится на производстве?

— На данный момент пять человек. Но мы сейчас направлены на расширение, потому что хотим запустить линейку серийного производства. Нам необходимо развиваться, потому что чем больше мы заработаем, тем больше направим на социальные проекты. В ближайшем будущем планируем достичь республиканского уровня. Наша цель ничего и ни у кого не просить, достичь самостоятельности.

— Какую часть прибыли вы отдаете на благотворительность?

— По — разному. Иногда часть прибыли, а иногда всю сумму. Если мы в какой-то момент видим, что нам не нужны вложения в оборудование, то мы можем сгенерировать средства и отдать их на какой-то срочный благотворительный проект.

— Как вы узнаете о том, что кому-то требуется ваша помощь?

— Мы принимаем заявки и устраиваем конкурс. К нам приходят заявки из других городов, но мы пока не можем их покрыть, потому что производство наше локальное. Если у нас получится масштабировать наш бизнес, выйти на серийное производство, то мы сможем тиражировать наш социальный проект и на другие города. Можно сказать, что наша миссия находится в зависимости от нашего роста. Нам часто задают вопрос: может вам лучше остаться локальным, семейным бизнесом, потому что таких производителей не так много? Но мы определились в своих целях: нам важно, чтобы добро, которое мы делаем — тиражировалось.

— Как потребитель узнает о вашей компании?

— В основном через интернет, и на дизайнерских и мебельных выставках.

— Кто является вашим конкурентом на рынке?

— Производителей на самом деле не так много. Рынок по производству мебели в Казахстане на 70% состоит из экспорта. Все, что сейчас можно приобрести – это либо типовая дешевая мебель, либо очень элитная и дорогая. Средний сегмент пустует. При этом, у каждой мебельной компании, которая более — менее успешно работает на рынке, есть сегмент по производству детской мебели. Но иногда смотришь на нее и понимаешь, что за этой мебелью ребенка то нет…. Я, как человек, который знаком с этим производством, при первом взгляде понимаю, что за эти деньги можно купить что-то более качественное.

— Наверное, чтобы изготовить мебель, которая понравится ребенку, нужно понимать его потребности. Часто ли вы опираетесь на мнение своих маленьких клиентов?

— Конечно. Когда я работала психологом, ко мне приходили родители с жалобами на то, что их ребенок не рисует, не учится… Потом выяснялось, что у него просто нет своего организованного места, элементарного стола в комнате, где он может заниматься. Естественно, у него даже не возникает потребности сесть порисовать или слепить что-нибудь. Важно, чтобы все было в доступе, важно чтобы ребенок чувствовал себя хозяином на своем рабочем месте. Мы стараемся создавать такую атмосферу, как в домашних условиях, так и на дворовых площадках. Поэтому обязательно прислушиваемся к его просьбам.

— Какой этап производства в вашей работе самый сложный?

— Самый пикантный момент – это «сонастройка» с клиентом, когда у него еще нет никакого видения того, что он хочет, а ты еще не знаешь, что ему предложить. Мы пытаемся друг другу объяснить что-то на словах и это всегда непросто. Вместе с тем, это одновременно и очень интересная часть нашей работы. Момент, когда из слова рождается комната – это незабываемо.

— Что бы вы посоветовали людям, которые задумываются об открытии нового бизнеса в такой нестабильный момент для страны?

— Свое производство – это очень важно и именно оно сможет вытащить нашу страну из кризиса. Поэтому если есть способности, желание и стремление, не стоит бояться каких-то начинаний. Сейчас мы учувствуем в конкурсе на расширение своих мощностей. Я обращаю внимание, что чаще всего поддерживают именно тех, кто занимается именно производством. Потому что это всегда аванс на перспективу. «Купи-продай» уже не работает.