Проблема неформальной занятости наиболее остро ощущается в моногородах
За последний год в Казахстане резко увеличилось число ничем не занятой молодежи, а также молодых людей, трудоустроенных неформально. Проблема неформальной занятости сегодня особенно актуальна для моногородов и малых населенных пунктов, но вскоре ее масштабы могут оказаться куда более значительными, отмечали участники дискуссии, организованной аналитической группой «Кипр».
Согласно данным, озвученным председателем попечительского совета центра прикладных исследований «Талап» Рахимом Ошакбаевым, за счет так называемых «непродуктивно самозанятых» и «неактивных» казахстанцев фактический уровень безработицы может быть недооценен в три раза, до 15% от реально экономически активного населения.
За последний год доля молодых людей, которые нигде не работают и нигде не учатся, выросла до 9,5% от общего количества населения в возрасте 15-28 лет. Особенно высок этот показатель в Мангыстауской и Карагандинской областях, где ничем не занят каждый шестой. В ближайшие пять лет, полагает эксперт, ситуация только ухудшится, поскольку в результате более высокой рождаемости на рынок труда выйдут более 1 млн молодых людей, а сальдо (за минусом выбытия в результате достижения пенсионного возраста, инвалидности и смерти) превысит 100 тыс. человек.
По мнению социолога Серика Бейсембаева, говоря о ситуации на казахстанском рынке труда, необходимо определиться с понятиями. «У нас много говорят про самозанятость, а про неформальную занятость практически не говорят. Если главный вопрос заключается в том, что люди работают, но не делают никаких налоговых и социальных отчислений, никак не оформляют отношения с работодателем, то логично скорее говорить о неформальной занятости», — считает он. В свою очередь, отмечает эксперт, неформальная занятость – тоже явление неоднородное. Некоторые сознательно делают свой выбор в пользу неформальной занятости. Как правило, это специалисты высокой квалификации, занятые, например, в сфере IT, в индустрии красоты, в образовании, той-бизнесе, и неформальная занятость не мешает им развиваться, профессионально расти и обеспечивать хороший заработок.
По-настоящему в тяжелой ситуации находятся люди, которые берутся за любую работу на любых условиях от безысходности (чаще всего строители, разнорабочие, работники торговли и общепита), и из-за низкой квалификации и случайного характера занятости имеют нестабильный и зачастую невысокий доход. Тот факт, что их трудовые отношения никак не оформляются, автоматически исключает их из систем социальной, правовой защиты и страхования, они не могут получить доступ к банковским услугам. И выбраться из замкнутого круга собственной ненужности представителям «нижнего слоя» неформально занятых казахстанцев нелегко: эти люди привыкли рассчитывать на собственные силы, не доверяют государственным программам и госструктурам и как следствие – не обращаются в центры занятости.
«Неформальная занятость является результатом системных проблем в нашей экономике и в системе образования. Среди неформально занятых есть люди, имеющие откровенно плохое среднее, специальное или высшее образование, и в результате дипломированные юристы и экономисты, не имеющие навыков работы по специальности, трудятся официантами в кафе или таксистами.
Вторая проблема связана с качеством человеческого капитала. Самые амбициозные молодые люди уезжают из моногородов в столицы или крупные города. Остаются пассивные, те, чей уровень ожиданий низок, а место уехавших занимают жители близлежащих сел», — комментирует г-н Бейсембаев. Исследования, проведенные социологами в таких моногородах, как Джезказган, Аркалык, Аксай, наряду с безработицей и узостью рынка труда выявили такие «болевые точки», как неразвитость сферы услуг, низкий уровень заработка, коррупционный барьер для формального трудоустройства.
Руководитель центра бизнес-информации, социологических и маркетинговых исследований BISAM Central Asia Леонид Гуревич считает неслучайным тот факт, что проблема неформальной занятости наиболее остро ощущается в моногородах. Дело в том, считает он, что политика государства в отношении моногородов не учитывает многообразия их специфики – историко-культурной составляющей, последствий экономических реформ 1990-х. «Позитивными эти последствия не были в любом случае, но если для таких городов, как Риддер или Зыряновск они оказались серьезными, то для Курчатова или Серебрянска – катастрофическими. Курчатов рухнул, и восстановили его чудом, а Серебрянск сливается с сельской средой, и основное его население – это неработающие самозанятые»,- отмечает эксперт. Эту классификацию, по мнению г-на Гуревича, учитывать очень важно, поскольку она сказывается на социальных настроениях жителей моногородов.
Поколение современных 20-40-летних, отмечает руководитель Центра прикладной урбанистики (Россия, Москва) Святослав Мурунов, предъявляет к городской среде совсем другие требования, чем их родители. Молодым людям нужен город с современными пешеходными зонами, современной инфраструктурой потребления, а не населенный пункт советского образца, какими до сих пор остаются многие моногорода. Вместе с тем, в моногородах не слишком активно развивается средний бизнес, который во многом и формирует спрос на современные услуги, например, в сфере IT или организации мероприятий.
Государство предлагает варианты решения проблемы неформальной занятости. Одна из последних инициатив в этой области связана с принятием Программы развития продуктивной занятости и малого предпринимательства, но эксперты считают, что она, возможно, не решит проблему через стандартные инструменты обучения и кредитования для открытия собственного дела. Опросы показали, что лишь 15% безработных готовы переобучаться и менее 1% искали ресурсы для открытия бизнеса. Точно так же проблема неформальной занятости молодежи стоит шире тематики моногородов, поскольку данный слой населения мобилен и готов к переезду в крупные города, в которых, как потом выясняется, также нет спроса на их труд.
По мнению Рахима Ошакбаева, в такой ситуации государственная политика должна быть направлена на создание рабочих мест – по расчетам, примерно 1,5 млн до 2030 года. Через централизованные каналы обеспечить такой объем не под силу, поэтому большое значение принимает развитие предпринимательства в целом. Однако, отмечает эксперт, в последнее время налицо снижение предпринимательской активности. На фоне роста нагрузки на фонд оплаты труда малый средний бизнес уходит «в тень», что, в свою очередь, опять-таки спровоцирует рост неофициальной занятости.
В связи с этим, полагают эксперты, действия госорганов по сокращению неформального трудоустройства должны быть направлены на создание наиболее благоприятного бизнес-климата, включая снижение налоговых, коррупционных и регулятивных издержек. Только в этом случае креативные предприниматели увидят целесообразность перехода в частный сектор и начнут создавать официальные рабочие места, в том числе и для молодежи, вне зависимости от места проживания.
