«Почему есть Капитан Америка, но нет Капитана Армения?» — задумались как-то Сарик и Гевонд Адреасяны и решили снять свое супергеройское кино. Сказано – сделано. На экраны вышел первый российский кинокомикс, который имеет все шансы вырасти в полноценную франшизу. Итак, о тонкостях съемочного процесса нам рассказали продюсер фильма Гевонд Андреасян и исполнители главных ролей Антон Пампушный (Арсис), Санжар Мади (Хан), Алина Ланина (Ксения) и Себастьян Сисак Григорян (Лер).
Про идею и интернациональную дружбу
Гевонд Андреасян: «Этот фильм сделан сердцем. Объясню почему. В прошлом году я пошел с сыном в церковь – мы каждое воскресенье зажигаем свечи за всех близких. Так вот, когда осталась последняя свеча, сын попросил ее просто поставить и не спрашивать за кого. Я, конечно же, заинтересовался и, в конце концов, сын признался, что хочет поставить свечу за Капитана Америку. Я это к чему рассказываю: я не против американского кино, которое возродило наш кинотеатральный бизнес, но пришло время создавать своих героев. Пришло время говорить на том языке, который понятен молодежи. Мы долго думали, с чего начать и решили взять за основу национальности. Я учился в городе Кустанай, и в моем классе было 14 национальностей. И был «мир-дружба-жвачка». Потому что, в первую очередь, мы были хорошими людьми, а уже потом все остальное. Это кино как раз об этом. О том, что мы все — друзья, братья, одноментальные люди. Знаете, это особенно чувствуется, когда мы приезжаем за границу и сразу выделяем тех, кто говорит по-русски. И мы специально сделали это кино простым, для того чтобы оно было интересно и понятно молодому поколению – 8-12 лет, а потом мы будем вместе с ними расти. И тогда уже будет больше философии, каких-то сложных перипетий».
Про стремления и планы
Гевонд Андреасян: «У нас уже пишется вторая часть. Сейчас мы ждем фитбэк от первой части и учтем все наши ошибки, без которых не бывает. В конце концов, мы практически на ощупь делали то, чего в нашей стране до сих пор никто никогда не делал. И получилось то, что получилось. По мне – неплохо. Есть куда расти и к чему стремиться. Опять же у нас был ограниченный бюджет: на кино мы потратили меньше в $6,5 млн. Поверьте, когда мы об этом говорим в Америке, они удивляются, как же мы справились. Они не понимают, как такое за $30 млн можно снять. Так вот, во второй части, я надеюсь, мы сможем себе позволить на $2 млн больше, а значит будет кино лучше на $2 млн. Дай Бог, в дальнейшем у нас все сложится, и мы будем дальше развиваться».
О том, что тяжело в учении
Санжар Мади: «Я увлекался только рукопашными боями: боксом, муай тай. А вот холодным оружием до фильма не интересовался. Но в течение полутора месяцев с нами занимались отличные мастера, ребята, которые профессионалы своего дела, и мы научились пользоваться своим оружием. Алина вот научилась использовать шест…».
Алина Ланина: «Все-таки каскадеры готовили меня на то, чтобы исполнять все трюки самостоятельно. И я их выполняла на 90%, а на 10 – моя дублерша. В принципе, я знала все, что необходимо делать, но во время съемок продюсеры и режиссер решили не рисковать. Не могу сказать, что теперь могу побить кого угодно, все-таки сценический бой и кинобой – это другая история. Но во время репетиций парням нормально доставалось, потому что получалось не все и не сразу. Бить получалось хорошо, но не очень красиво. По отношению к ребятам».
Санжар Мади: «Я немного добавлю. До репетиций Алина совершенно не владела навыками боя и поэтому считала, что чем сильнее она ударит нас, тем это будет правдоподобнее. И мы с Сисаком уходили с тренировок действительно побитые девчонкой. Как бы мы не просили Алину быть немножко осторожнее, хотя бы не целиться в глаз, но она это почему-то воспринимала с точностью до наоборот».
О финансировании и моральных ценностях
Гевонд Андреасян: «На Западе все писали, что это заказ Путина. У The Guardian был такой заголовок. Но, в целом, вообще никаких заказов не было. Мы даже с министерством обороны не смогли напрямую договориться. Оружие нам выдали после 9 мая. Просто за определенную плату задержали несколько единиц военной техники. Никакой поддержки, никакого лоби.
Я был бы рад, если бы это был чей-то заказ. Не пришлось бы искать деньги. Но нет. Нам помог Фонд кино – 30% суммы, а все остальное – частные инвестиции. Если вы обратили внимание, в фильме практически нет никакого продакт-плейсмента. Предлагали и спиртные напитки, и энергетики. Но этим фильмом начинали франшизу и я решил, что не буду ее портить. Сейчас фильм продан на 80 стран мира. Премьера пройдет в 14 странах одновременно. Никогда за всю историю русского кино не было такого. Эта наша победа, потому что мы сделали то, что нужно всем. Поговорили с миром на его языке. Сняли кино о себе, которое интересно не только нам, но и им.
Для нас принципиальным был вопрос, что герой Пампушного – Медведь – не играет на балалайке, не бухает, а что он ученый. Мы показали то, как мы себя ощущаем, а не то, как нас хотят видеть. Я не хочу вспоминать гадости, связанные с «Боратом». Но наш фильм – это ответ каждому фильму, где нас показывают неправильно».
О языковых сложностях
Себастья Сисак Григорян: «Я актер французского театра, хотя над своим героям я работал по английской технике. У меня был коуч, который помогал мне подготовиться к этой роли. Ведь мне приходилось взаимодействовать с предметами, которые на самом деле не существуют. Кроме того, мне пришлось работать над русским языком, потому что мой рабочий язык – французский. Для кастинга я три недели работал над монологом на русском языке с русским коучем…».
Гевонд Андреасян: «Знаете, когда он первый раз прошел пробы, мы ничего не поняли. И решили отпустить Сисака еще на месяц, чтобы он еще язык подучил, потому что он произносил слова, но не понимал, что говорит. А так играть очень тяжело. Он нанял учителей, и через какое-то время он начал понимать, что говорит. Но… Первое, что человек делает, автоматически, это учит мат. Русский язык в этом уникален. Первые слова – хлеб, соль и дальше обязательно что-нибудь такое. Я знаю одного француза, который первое, что выучил – это ненормативная лексика. На вопрос зачем, рассказал, что когда над ним издеваются, ругается по-русски и – перестают. Так вот самое страшное, когда Себастьян в первое время пытался с девушкой познакомиться и предлагал ей совершенно не то. И мы просили то, что он хочет сказать девушке, говорить сначала нам. А то так репутация быстро испортится».
Санжар Мади: «Себастьян – это тот уникальный человек, который просто придумывает слова. И мы порой не успеваем за ним записывать. А иногда просто просим сказать какие-то вещи новые. А потом объяснить, что это означает».
Про национальный вопрос
Гевонд Андреасян: «Почему такой выбор национальностей? Вообще мы со временем хотим копнуть глубже, чтобы в команде появились се 15 национальностей. Сейчас же взялись за то, что знаем. Мы армяне, которые выросли в Казахстане и уже 15 лет живем в России. Соответственно уже как минимум три национальности нам понятны. То есть мы понимали, что никого не обидим. Поймите, поднимать национальную тему всегда опасно. Что касается Украины, то нам предлагали поменять героиню на белоруску, но мы решили, что в этой жизни все еще поменяется, а кино останется. И не надо играть в политику. Мы все как были друзьями, так и останемся. Это была наша принципиальная позиция. Поэтому мы ничего не стали менять и дай Бог, к нам присоединяться остальные национальности».
Про господство одной роли
Санжар Мади: «Сейчас очень сложно загадывать наперед. Я очень много читал интервью людей, которые играли супергероев. Тех людей, которые играли Джеймса Бонда – в первую очередь Пирса Броснана. Который уже совершенно не любит эту роль, потому что его только с ним и сравнивают. Людей, которые играли Бэтмена и говорят, что это проклятие. С одной стороны. С другой стороны – это счастье остаться в истории. Для актера стать актером одной роли – это очень не хорошо. Но мы будем стараться разбавлять это дальше какими-то другими ролями. Правда, это зависит уже от продюсеров и наших агентов, чтобы наши роли были абсолютно разными. Но это будет хорошо, если мы останемся в истории хотя бы так».
Про штаны
Гевонд Андреасян: «Я знал, что про штаны будет вопрос. Хотя на самом деле в «Сумерках», «Халке» — везде та же самая история. Эта проблема во всех фильмах есть. Это не мы одни. Мы предполагаем, что в том автомате, который ему дали, есть место для хранения штанов. Показывать же процесс как он эти штаны не одевает мы не стали, потому что возникнут вопросы, а почему все не показали… А у нас семейное кино! В общем, мы так решили этот вопрос и надеемся, что нас поймут и простят. Мы так отмазались».
