Петр Пушкарев: Никакой серьезной девальвации я не ожидаю

Цены на нефть волнуют практически всех – от политиков до предпринимателей и рядовых казахстанцев, поскольку это один из важнейших факторов влияния на курс тенге к доллару. О том, какие факторы формировали последние тренды на рынке нефти и чего ждать в будущем, в интервью «Къ» рассказал шеф-аналитик компании Tele Trade Петр Пушкарев.

— При анализе динамики цен на нефть видно, что чаще всего на колебания влияют факты нарушения странами-членами ОПЕК соглашения по сокращению добычи нефти. Почему члены ОПЕК периодически нарушают эти договоренности?

— Естественно, когда есть много стран, то каждая пытается найти для себя какие-то выгоды. Есть известный еврейский анекдот. Несколько евреев пришли к раввину и спросили: «Почему нас недолюбливают другие народы»? Он говорит: «Давайте встретимся вечером, каждый принесет по бутылке хмельного напитка, все вместе сольем в котел и там договоримся. Они приходят, приносят напитки, сливают в котел. Раввин подошел, попробовал – а там вода! «Вот за это нас и не любят», — сказал он. Здесь такая же история – на общем фоне каждая страна думает, что что-то будет незаметно.

Но для меня, если честно, странно, что большинство обращают внимание не на то, что соглашение выполняется на 94% или в какие-то месяцы — на 98%, а на те несколько процентов, которые нарушаются. Даже в том виде, в каком это соглашение работает, пусть даже сокращение происходит не на 1,8 млн, а на 1,75 млн баррелей в сутки — все равно это большое сокращение добычи.

За шесть-семь месяцев действия соглашения в совокупности предложение на рынке нефти уменьшилось на 350 млн баррелей в год. А до конца года даже при каких-то нарушениях оно уменьшится еще на 500 млн баррелей. С рынка фактически за год уже убирается величина порядка 850 млн баррелей.

Если посмотреть, все запасы США сейчас составляют около 485 млн баррелей. То есть с рынка уже убирается больше, чем все эти запасы. Но при этом экспертное сообщество постоянно обращает внимание на какие-то мелочи, например на еженедельные колебания этих запасов.

Скажем, в неделю запасы колеблются обычно на 3–5 млн баррелей всего. На прошлой неделе, например, были данные, что запасы США уменьшились на 10 млн баррелей. Это уже привело к тому, что нефть немного подросла. Это понятно, что одну неделю запасы сокращаются, вторую – растут. Но если брать статистику в целом, за последние 15 недель в США 12 недель идет сокращение запасов и только три недели — очень небольшой рост. В сумме запасы сократились с апреля 2017 года где-то на 50 млн баррелей. Это много. Запасы сокращаются, но на это стараются не обращать внимания.

— Это делается намеренно?

— Конечно. Люди, которые играют на понижение, не какие-то зловредные, они не работают конкретно против России или Саудовской Аравии, они просто хотят заработать. И поскольку эти люди запаслись контрактами на понижение, то стараются любыми способами давить цены вниз.

— В этом заинтересованы крупные инвестиционные банки?

— Большие банки, лоббистские группы – те, кто хочет, чтобы до поры до времени обращали внимание на определенные данные, в том числе и сланцевые компании, которые купили контракты на понижение. Они выигрывают, когда цены на нефть высокие, но при этом понимают, что в ближайшее время цены такими не будут. Что делать? Захеджировать свои риски. То есть сегодня они зарабатывают на понижении цены непосредственно на финансовых рынках, при этом теряют, когда продают нефть, которую добывают. В результате этих двух операций они выходят в ноль – ничего не получают, но и не терпят убытки. Однако если цены на нефть удастся такими путями опустить пониже, то они заработают на этом понижении больше, чем потеряют на проблемах с дешевой ценой и добычей.

— А почему тогда не работать на рост?

— Куда давит, туда и работают. То есть в какой-то момент начнут точно так же давить и обратно. Например, в прошлом году был период, когда экспертное сообщество не обращало внимания на плохие данные. Как только выходят плохие данные, максимум через 5–6 минут выходит заготовленный заранее комментарий (очень красивый, видно, что так хорошо за 5 минут не напишешь), где объясняется, почему эти только что вышедшие данные – ерунда, и говорится, что есть много факторов, которые поведут цены вверх. И за период октябрь — декабрь прошлого года, что бы ни происходило, ни на какой негатив рынок вообще не обращал внимания. Давили вверх — и все.

В феврале — марте 2017 года был момент, когда цены держались высоко, несмотря на то что данные были как раз на понижение. То есть СМИ очень сильно манипулируют нефтяным рынком. Очень сильно. И это, конечно, не проблема СМИ по сути, а тех, кому они принадлежат, кто заказывает музыку. В нашей стране такого нет. Но американские СМИ особенно и европейские в меньшей степени очень охотно штампуют заготовленные клише. Статьи, которые содержат противоположное мнение, просто не публикуются до поры до времени. Такая очень условная свобода информации.

Рынок раскачивают во многом искусственно. Но что приятно в последнее время видеть, так это то, что на нашем внутреннем рынке СНГ – и в России, и в Казахстане – такое ощущение, что инвесторы собрались более вдумчивые, более долгосрочные. На колебания цен в $3–5 они практически не реагируют. В моменте, когда нефть держалась выше $50 (она была то $52, то 55, то 58), в Казахстане курс тенге был в коридоре 310–317 достаточно долго.

Только после того как нефть существенно опустилась, курс доллара поднялся, но коридор стал другой – 322–328 тенге за доллар, но опять же без резких движений. То есть курс тенге стал следовать не за каждым движением нефти. Инвесторы сейчас реагируют на более серьезный выход из коридора.

Цену на нефть ниже $40 в ближайшее время никто из серьезных игроков рынка на самом деле не видит. Совсем невероятных паникеров нет на рынке, но не стало и безудержных оптимистов. Люди как-то вошли в рамки, стали понимать границы возможного коридора.

— Какие еще факторы, кроме спекулятивных интересов некоторых игроков, влияли на динамику нефтяных цен с начала 2017 года? Какие факторы оказывают наибольшее влияние – политические или экономические?

— На цены на нефть всегда влияют четыре основных фактора: объем добычи (производство), объем потребления (спрос) и запасы – это чисто экономические факторы, и уже на это самое большое влияние оказывает политика. Из-за политики в основном все и происходит.

Есть еще один, скрытый, фактор – это сила и слабость доллара, потому что нефть торгуется за доллары. Например, был период, когда доллар был очень сильным — до конца 2015 года, и настроения на рост доллара подогревались историями, что американцы повысят процентную ставку много раз. Повысили они в итоге меньшее число раз, и доллар перестал расти. Пока доллар рос, нефть падала. Поэтому было такое мощное дно в конце 2015 – начале 2016 года.

В общем, все, что усиливает доллар, помогает нефти держаться на более слабых уровнях. Когда доллар крепкий, то при прочих равных условиях нефть проще опускать. Вот это мы видели не так давно.

— Какие настроения сейчас по доллару США на рынке?

— Сейчас из доллара многие выходят, не очень далеко, но, скажем, доллар теряет несколько процентов. По оценке МВФ, в ближайший горизонт может потерять до 10–15% из-за политики ФРС. Эксперты считают, что рынок может разочароваться в этой политике – маловато повышают процентные ставки.

Хотя, на мой взгляд, это тоже манипуляции. Раньше говорили: как будет хорошо для доллара, если поднимут 3–4 раза процентную ставку. Процентную ставку подняли уже 3 раза за последние полгода, но доллару от этого лучше не стало. То есть раньше была манипуляция, которая удерживала доллар на рост, а теперь говорят: мол, да подумаешь, 3 раза подняли ставку – это все ерунда.

На самом деле циклы сильного и слабого доллара сейчас на рынке чередуются по два-три месяца. Если посмотреть, то весь год так, и, на мой взгляд, так будет продолжаться еще примерно год.

Будет момент, когда скажут: «О, сейчас у Трампа получится принять очередной закон, получится провести налоговую реформу», то есть оптимизма прибавится – пойдет волна доллара на рост. Пройдет, скажем, два месяца, максимум три, что-то из этого выйдет или нет, и начнется новая волна падения.

Сейчас все рынки подвержены таким горкам, не совсем краткосрочным, длиной где-то в два-три месяца максимум. Сегодня выигрывают на рынке те трейдеры, которые играют не в долгий срок, а ставят на горизонт два-три месяца или даже две-три недели. Таким образом, эти волны роста и снижения доллара напрямую влияют на цены на нефть.

— Такие краткосрочные колебания – это тренд сегодняшнего дня или так было всегда?

— Это было не всегда. Это началось где-то с ноября 2016 года. Как только выбрали Трампа, сразу начался бардак на рынках. По-другому не назовешь.

Те банки, которые дают прогнозы на месяц, просто обязаны это делать, но они не торгуют по ним. Они торгуют по краткосрочным прогнозам. А это пишется для публики, потому что имидж: мол, мы большой солидный банк, как мы не напишем прогноз на год?

Самый длинный тренд, который я наблюдал в последнее время, длился два с половиной месяца. Это был период до выборов Трампа и после. Сумасшедший дом начался именно тогда.

До выборов говорили: у Трампа нет никаких шансов, Клинтон победит, на рынке спокойно и т. д. Потом стали говорить: если вдруг Трамп выиграет выборы, фондовый рынок обрушится, доллар упадет на 15% или больше, будет чуть ли не конец света. Рынок на этих комментариях снижался, золото росло. Как только Трамп был выбран, прямо в тот же день тренд моментально развернулся. Причем он развернулся именно большими деньгами, и сразу же стали выходить статьи, в которых было написано: какая хорошая у Трампа программа! Я едва успел уследить.

Большие банки просто переставили свои позиции в прямо противоположную сторону. Остальные инвесторы даже не сразу сообразили, что происходит. Только через пару дней они отреагировали.

Financial Times, Wall Street Journal, Guardian – все стали писать обратное. Это был первый странный момент, когда тренд, который четко шел в одну сторону, развернулся и пошел в обратном направлении. C тех пор на рынке начались волны: «Трамп – это хорошо» и «Трамп – это плохо» плюс добавился Brexit.

Случился Brexit – британский фунт обвалился, золото выросло. Буквально через три месяца стали писать, что Brexit не так уж и плох: оказывается, будет столько плюсов для Британии! У них хорошая команда, новый премьер и т. д. Теперь на рынке новая легенда, что Brexit – это хорошо. Эта легенда тоже будет не надолго. Пройдет, условно говоря, еще несколько месяцев, и вспомнят, что будут потери в виде торгового дефицита, какие-то проблемы с межгосударственными соглашениями, с курсом валюты, что какие-то финорганизации переедут из Лондонского Сити во Франкфурт и т. д.

Это просто удобный способ, что рынок сначала проехался в одну сторону, а потом точно так же – в другую. Получается, что мы сейчас вынуждены анализировать не столько реальность, сколько интерпретацию реальности. Фактически люди создают так называемые фейк-ньюсы, вербальные интервенции, четко скоординированные с финансовыми потоками. Например, в день, когда победил Трамп, если бы банки промолчали и ничего не сделали, то через неделю золото стоило бы не $1350 и не 1335, а $1500. Рынок так был настроен, если бы его не переломили через колено и не развернули обратно.

В данном случае интересы спекулянтов, которые стремятся заработать на колебаниях, совпали с интересами политических элит, которым не нужно резкое обрушение. Они сделали так, что доллар стал дороже, а фондовый рынок поднялся на новую высоту.

Ведь доходы американских компаний почти не выросли за последний год. Те, которые выросли, соответствовали прогнозам, которые были год назад, а фондовый рынок вырос на 15%. На самом деле это просто пузырь.

Технологичный индекс вырос еще больше, хотя до выборов говорили, что технологичные компании пострадают от Трампа больше всех, он заставит их платить на родине налоги, заставит переносить производство, но все это забыто.

Просто элита пытается воспользоваться ситуацией, пока действительно все не изменилось, пока Трампа, как говорится, «троллят», успеть сорвать куш на роста акций. Успеть сначала сделать доллар дорогим, а потом выходить из него уже по дорогим ценам. То есть фактически элита обеспечила себе золотой парашют.

— А какие это элиты? Кто они?

— Это не одни и те же элиты, они частично меняются. Элита, поддерживавшая Обаму, Клинтон – это одни персоны. Элита, поддерживающая Трампа, – это несколько другие люди. Первые – глобалисты: они зарабатывают на глобализации, на том, что все финансовые потоки текут в США, несмотря на отсутствие роста производства, на том, что на фондовом рынке надувается пузырь.

Команда, которая стоит за Трампом, понимает, что так вечно продолжаться не может. Она будет зарабатывать больше на росте реальной экономики, на торговых соглашениях, которые выгодны США, это национальноориентированные люди, которые понимают, что в дальнейшем их интересы будут удовлетворяться, если будет расти ВВП Америки, доходы граждан.

Первая группа рассуждает по принципу «после нас хоть потоп». Соответственно, они чувствуют, что их время уходит, они стремятся максимально взять свое. Это противоборство в явном виде существует, поэтому и законопроекты постоянно вносятся, отклоняются, переобсуждаются и т. д.

— Вы можете назвать конкретные компании, которые стоят за Трампом?

— Это не совсем удобно, потому что это все-таки слухи. А озвучивая слухи, ты как минимум можешь нарваться на юридические проблемы. Скажем так, первая группа – это преимущественно крупные IT-компании, в основном глобальные. У них нет большой привязки к США как стране. Компании, которые стоят за Трампом, — это, что называется реальная экономика: промышленность, военно-промышленный комплекс (ВПК). Многие удивились, почему с приходом Трампа военные расходы увеличились. А как он может действовать по-другому, если его привели к власти люди, которые производят военную технику? Ее нужно продавать кому-то. За этим не стоит какое-то политическое обострение, просто людям нужно продавать свой товар. Это не значит, что обязательно приведет к какой-то напряженности.

— Возвращаясь к нефти, хотелось бы спросить: недавно стало известно, что добыча на Кашагане также превысила ранее достигнутую договоренность по определенному уровню. Как вы считаете, это добавит проблем общему рынку нефти?

— Если брать в масштабах Казахстана, то, конечно, это заметно, но если брать в масштабах той же ОПЕК, то — нет. В конце концов, в Нигерии буквально за какой-то месяц добыча выросла больше. Я думаю, что это не скажется так сильно на рынке. Это значит, что Казахстан пользуется моментом, так же как и сланцевые компании США.

— ОПЕК не удается сократить производство из-за того, что Ливия и Нигерия, освобожденные от обязательств сделки, продолжают наращивать добычу. Как их контролировать?

— По словам саудовского принца, с Нигерией уже есть соглашение. Буквально в конце июля была достигнута договоренность, что добыча будет ограничена еще на 1,2 млн баррелей в сутки, а это почти та же величина, что и сейчас. То есть фактическим им разрешили осуществить тот рост, который произошел. То же самое с Ливией – там также установлена определенная планка по добыче. Эти страны не входят в соглашение ОПЕК просто потому, что у них уровень добычи упал чуть ли не до нуля за последние два года из-за политических проблем и конфликтов вплоть до физических столкновений, то есть там просто невозможно было даже транспортировать нефть.

Сейчас, когда все более-менее наладилось, они пытаются вернуться к уровням, которые у них были. Естественно, им предоставили льготы, потому что они фактически все потеряли в какой-то момент. Такая же история с Ираном. Санкции сняли и дали возможность вернуться к уровню 4 млн баррелей в сутки. Им это разрешено. Все эти факторы уже включены в текущие цены на нефть.

— Как на нефтяные цены может повлиять конфликт в Персидском заливе, в частности коалиция против Катара? Может ли Катар выйти из соглашения ОПЕК?

— Это политический фактор, но он вряд ли будет оказывать сильное влияние на нефтяные цены. В этом регионе периодически возникают разного рода конфликты, и длятся они по многу лет. Саудовская Аравия не ладит с Ираном, Иран — с Ираком, в Сирии идет война и т. д. Катар тоже один из участников. У него есть интересы в Йемене, есть интересы, связанные с газопроводом, поставляющим сжиженный газ, много чисто политических и религиозных споров, но, несмотря на все это, во главу угла все равно ставятся деловые интересы. Все соглашения заключались и благополучно выполнялись независимо от этих политических трений. Поэтому, на мой взгляд, этот конфликт существенно не повлияет на цены на нефть.

— По оценкам МЭА, в конце 2017 года США будут добывать на 1 млн баррелей в сутки больше, чем предполагалось в прогнозе, сделанном в ноябре 2016 года. Трамп утверждал, что планирует сделать США главным нефтяным игроком в мире. Как вы думаете, это реальный риск?

— Да, в США будет расти добыча, но это, во-первых, довольно медленный процесс, там не так все быстро. Насколько я знаю, эта программа рассчитана на три-пять лет. Во-вторых, добыча, скорее всего, будет направлена на удовлетворение внутренних потребностей самих Штатов, чтобы им не покупать много нефти. Но в дальнейшем это сыграет свою роль в ценообразовании.

Реальный риск исходит от роста сланцевых компаний. Но уже есть сведения, что некоторые компании недополучили капитал за счет того, что цены на нефть оставались низкими последние полтора месяца. Это означает, что для них эти цены уже создают некий потолок, они уже не дают им развиваться. Сейчас цены подрастут, компании снова нарастят добычу. Из-за этого баланс сместится, и цены вновь упадут. В целом все смещается в коридор $50–55 за баррель постепенно. Вряд ли $60, но и не $40.

— Какой уровень цены на нефть Вы прогнозируете к концу 2017 года и каким в связи с этим будет курс тенге к доллару?

— Вы же сами понимаете, что давать такие прогнозы на конкретный момент времени — значит пытаться попасть пальцем в небо.

Сейчас конъюнктура спроса-предложения (добычи) и запасов складывается такая, что нефтяные цены будут склонны все же прижиматься больше к верхней части коридора, то есть к отметкам в $53–55, моментами, возможно, даже выше. То есть не сами эти цифры есть прогноз на конец года – это важно. Коридор останется прежний — от $44 до 55 по большей части, но чаще цены будут прижиматься к верхним границам, стремиться их преодолеть, а не скатиться вниз. А там уж насколько получится пролезть выше или просто задержаться в верхних ценах, настолько и получится.

Что касается курса тенге, то, соответственно, при позитивном в целом прогнозе по нефти можно ожидать, что и курс даже в какие-то крайние моменты вряд ли превысит отметку в 350–360 тенге за доллар и постепенно вернется на уровни ближе к 310–315 тенге в течение года.

Никакой серьезной девальвации казахстанской валюты, будь то естественная или искусственная, в этом году я не ожидаю. И даже поспорил с другим экспертом в прямом эфире KTK на бутылку коньяка до Нового года, что резкой девальвации тенге не будет, а будет вот такое поведение курса.