Приближающаяся уборочная страда в Казахстане заставляет водителей традиционно готовиться к очередному повышению стоимости ГСМ. Да и на российском рынке ситуация неоднозначна. Эксперты рекомендуют казахстанцам, желающим узнать, что будет с ценами на бензин, просто следить за ценами на этот товар у северного соседа и переводить в тенге, высчитывая разницу в налогообложении двух стран.
Сезонные всплески цен на бензин весной, во время посевной, и осенью, во время уборочной, заставляют многих автолюбителей недоумевать – основная масса используемого во время сельскохозяйственных кампаний топлива приходится на дизель, тем не менее, почему-то вместе с дизельным топливом вверх ползет и цена на бензин. Прямой связи действительно нет – комбайны и «газики» с «зилами» на АИ-92 не работают, следовательно, и в увеличенных объемах его не потребляют.
Тем не менее, эксперты уверяют, что нынешние усредненные 144 тенге за литр «девяносто второго» – далеко не предел, и связано это, прежде всего, с ценами на российском рынке. Напомним, что Казахстан планирует лишь в 2018 году обеспечивать внутренний рынок бензином на 100% самостоятельно, в настоящее же время поставки «из-за бугра» доходят до 30% от общей потребности. Понятно, что треть поставок на рынок – достаточно большая величина, способная влиять на общую ценовую температуру по больнице.
Более того, в этом году это влияние увеличивается, поскольку, по данным аналитической службы Finprom.kz, зависимость казахстанского рынка от импортных поставок в этом году существенно выросла. В объеме ресурсов моторного бензина, сформированного за январь-май текущего года, доля импорта составила 28,2%, или 511,8 тысячи тонн. Год назад этот объем составлял 27,7% от общего предложения этого товара на казахстанском рынке. А в секторе основного «двигателя» осенних цен – дизельного топлива – за год доля импорта выросла до 5,5% с 3,3%, что стало самым высоким уровнем импортозависимости по данной категории топлива за последние 5 лет.
В общем, пока местные производители моторного топлива по ключевым товарным позициям либо снижают темпы роста выпуска, либо вообще сокращают объемы: моторного бензина за 6 месяцев года было произведено всего на 3,8% больше, чем год назад — в прошлом году за аналогичный период среднегодовой рост составил 13,1%. А производство дизельного топлива сократилось на 1,1% – в январе-июне 2016 года среднегодовой рост выпуска оценивался в 8,6%. Можно предположить, что это снижение связано с завершением процессов модернизации трех крупных казахстанских НПЗ, но каковы бы ни были причины, ясно одно – как минимум до конца года цены на казахстанских АЗС будут привязаны к ценам в России.
А ситуация на российском рынке ничего особо приятного кошелькам казахстанских автолюбителей не сулит – цены на самый ходовой бензин марки АИ-92 на заправках северного соседа в июне-июле стремилась к 38 рублям за литр, то есть составляла порядка 190 тенге. При этом, по данным руководителя пензенского филиала инвестиционного банка БКС Андрея Цыкина, рост цен на бензин в российской рознице с начала года опережает официальные данные по инфляции примерно в полтора раза.
«Главный фактор роста цен на бензин – это высокий совокупный розничный спрос, опережающий предложение», – говорит российский эксперт. Иными словами, на российском рынке, который является основным донором рынка казахстанского, сейчас возник определенный дефицит предложения, связанный как с закрытием ряда НПЗ на плановый ремонт, так и с тем, что российскому производителю нефти с начала года выгоднее было продавать сырье за рубеж, нежели торговать им внутри страны. В которой, тем временем, увеличивалось количество приобретенных автомобилей и, как следствие, нарастали объемы потребления бензина, запасы которого уменьшались.
«Ослабление рубля сильно сказалось на структуре поставок нефти: понятно, что нефтяникам было выгоднее продавать как можно большее количество сырья на те рынки, где их прибыль фиксируется в долларах, Производителю же все равно, куда поставлять свой товар – на внутренний рынок или на внешний, он свой выбор определяет тем, где ему больше заплатят, либо заплатят в той валюте, которая менее подвержена обесцениванию», – объясняет Андрей Цыкин «непатриотизм» российских нефтяников.
К тому же с 1 мая в России были снижены экспортные таможенные пошлины на нефть, что и вовсе дало ей «зеленый свет» в зарубежном направлении. В результате оптовые цены российских НПЗ с начала лета получают определенный подогрев – и это не может не отразиться на ценах розничных как в самой России, так и в подпитывающем свой рынок российским бензином Казахстане. На казахстанских АЗС никто же не будет продавать завезенный из России АИ-92 по одной цене, а бензин той же марки от отечественного производителя – по другой: их просто «смешают» как в физическом, так и в ценовом смысле. Причем смешают, не опуская цену российского бензина до уровня казахстанского, а наоборот, подтягивая стоимость казахстанского к российскому. Который, по расчетам российских экспертов, к концу года в стоимостном выражении «потяжелеет» на 7–8,5% по сравнению с началом года, когда АИ-92 стоил 34–35 рублей за литр.
Формулу расчета того, как российские цены будут тянуть за собой казахстанские и в каких пропорциях, достаточно доходчиво изложил в феврале этого года на своей странице в Facebook казахстанский экономист Галим Хусаинов. «Вернулся недавно из России. Естественно, обратил внимание на цену на бензин. Самый дешевый бензин марки АИ-92 составляет 34 рубля за 1 литр или 185 тенге. Чтобы пересчитать, сколько это будет в тенге с учетом разницы в налоговых составляющих, нужно 185 тенге поделить на 1,18 и отнять 41, что составит 116 тенге», – писал тогда Галим Хусаинов. По его мнению, такова стоимость ГСМ, очищенная от российских налогов. Добавляем к этой стоимости казахстанский акциз – 8 тенге, умножаем на 1,12 (НДС) и получаем 139 тенге. Это розничная стоимость ГСМ в Казахстане. «Доставка, наценка трейдеров и прочие расходы примерно равны. Единственное, здесь необходимо учитывать, что в России зависает НДС уплаченный, который в будущем подлежит возмещению из бюджета. Процедура возврата в России экспортного НДС не лучше нашей, поэтому, как правило, за это увеличивается цена реализации, по сравнению с внутренними ценами», – резюмирует эксперт.
В результате, по мнению экономиста, если исходить из российских цен, справедливая цена ГСМ в Казахстане уже тогда составляла диапазон от 140 до 145 тенге за литр. «Если бы курс (тенге. – «Къ») не укрепился бы с 5,6 до 5,42 тенге за рубль, цена была бы выше на 3% или где-то дополнительно на 4–5 тенге за литр. Так что существующее подорожание бензина отражает всего лишь подорожание бензина в России и снижение курса тенге по отношению к российскому рублю и не более», – считает он.
В связи с чем Галим Хусаинов рекомендует казахстанцам, желающим узнать, что будет с ценами на бензин, просто следить за ценами на этот товар в России, переводить их в тенге – и вычитать из них разницу в налогообложении двух стран на внутреннем рынке, которая на данный момент составляет порядка 40 тенге на литр в пользу казахстанского потребителя. Эта формула будет достаточно актуальна как минимум до середины следующего года, когда, по заверениям министерства энергетики Казахстана, три крупных НПЗ после их модернизации должны будут закрыть внутренние потребности на 100 процентов.
Но не факт, что и после этого казахстанские цены не будут тянуться вслед за российскими: глава казахстанского минэнерго Канат Бозумбаев уже объяснял, что при слишком большой разнице в розничной стоимости на рынках двух стран и при открытой границе в рамках Евразийского экономического союза казахстанский бензин в случае большого ценового разрыва будет просто «утекать» на более выгодный для производителя российский рынок. На котором уже сейчас намечается перспектива дефицита предложения – и это уже не говоря о приграничных регионах, где российские автолюбители, не сдерживаемые никакими формулами налогобложения, будут просто «высасывать» запасы казахстанских АЗС в случае большой ценовой разницы. Так что мы, похоже, обречены на существующий ценовой паритет цен на ГСМ с Россией и после модернизации крупных нефтеперерабатывающих заводов.
