Землетрясения — одна из постоянных опасностей, грозящих алматинцам в силу географического расположения города. Впрочем, согласно государственной Программе развития регионов до 2020 года, стратегии действий во время стихийных бедствий, в том числе и по землетрясениям, должны быть прописаны по каждой агломерации. О том, как обстоят дела с прогнозированием и наблюдениями за движениями земли, «Къ» рассказали эксперты страховых компаний, Института сейсмологии и кинологи.
Недавно в Алматы прошла пятидневная XII международная сейсмологическая школа: «Новые составляющие обработки интерпретации сейсмограмм», во время которой российские коллеги охотно поделились новейшими разработками и знаниями, а также рассказали о существующей в России ситуации.
Техника времен царя Гороха
По словам директора Института сейсмологии Анвара Боранбаева, на сегодняшний день есть база накопленных знаний, опыта и желание выйти из дремотного состояния, улучшить качество исполняемых работ. Проблема лишь в том, что не хватает необходимого оборудования и станций наблюдения. «У нас есть пять биостационаров. Мало, конечно, но это одни из тех лабораторий, которые сохранились на территории постсоветского пространства. Расположены они в районах Чилика, Бурундая, Ботанического сада, реки Казачка и водохранилища Курты. Кроме них есть 24 комплексные станции и 11станций телеметрической передачи данных, которые автономно в режиме онлайн передают на центральную сейсмическую станцию информацию о том или ином сейсмическом событии. Но этого недостаточно. Оборудование, которое есть, уже устарело, но оно пока работает — условно, это та же «копейка», которая пыхтит, но едет. Техническое отставание по японской технике на 16 лет, а на гидрохимических станциях оборудование вообще времен царя Гороха. Это все в конечном итоге рано или поздно нужно менять, потому что оперативность проведения работ страдает», — говорит Анвар Боранбаев.
В целом, по его данным, в Казахстане расположено 63 станции различной комплектации (Алматы — 11, Алматинская область — 44, Жамбылская область — 2, ЮКО — 3, Карагандинская область — 1, ВКО — 2). По программе японского правительства в Алматы планировалось установить 40 пунктов сильных движений в 2001 году, но было установлено лишь 15, и все они расположены в разных частях города. «Сегодня мы этот подход пересматриваем и пытаемся определить места, где нужно их дополнительно разместить. Возможно, часть придется перенести. Условно — это небольшой прямоугольный прибор, который можно установить в закрывающемся подвальном помещении, куда специалисты будут приезжать и снимать данные», — говорит эксперт.
Между тем, согласно государственной Программе развития регионов до 2020 года, в стране должна быть «создана инфраструктура противодействия селям, оползням, лавинам, землетрясениям путем строительства инженерно-защитных сооружений и осуществления сейсмоусиления зданий и сооружений».
Как отмечено в госпрограмме, «финансирование проектов по развитию инфраструктуры агломераций будет осуществляться в рамках государственных и отраслевых программ согласно установленным приоритетам». В связи с этим государственные ведомства (МЧС, МТК, акиматы, МОСВР и прочие госструктуры) должны «обеспечить скоординированное (через долгосрочное планирование) развитие инфраструктуры агломераций с центрами в Астане, Алматы, Шымкенте, Актобе, Актау с применением инновационных технологий». Для этих целей госсорганы должны «провести анализ существующих рисков: природных (угроз наводнения, сели, землетрясения), техногенных (аварии на промышленных объектах), экологических, транспортных, ресурсных и пр.».
Что же касается средств, выделяемых на данные проекты, то, по словам г-на Боранбаева, цифра получается весьма немалая. «Если брать расчеты 2015 года, то в ценах того времени нужно 810 млн тенге. Теперь, в соответствии с нынешним курсом доллара, стоимость удваивается. Тот минимум, который необходим Казахстану по оборудованию — еще 52 комплексные станции к имеющимся 24, еще 40 пунктов сильных движений (к работающим 15). На ремонт существующих нужно порядка 1 млрд тенге. Это позволит охватить территорию Центрального, Северного, Южного и Западного Казахстана», — говорит эксперт.
Зона риска Еще одной проблемой, по мнению главы Института сейсмологии, является низкая информированность населения о правилах поведения при землетрясениях. «Я только в одном торговом центре видел правила действий при землетрясении. Правила поведения при пожаре и схемы эвакуации есть во многих местах, даже огнетушители висят. Но планы эвакуации и правила поведения при землетрясениях — очень редко. В школах тоже нет. Может, я смотрю не туда, не в те школы захожу, но где был — не увидел. В вузах — та же ситуация», — резюмирует эксперт. — «Не буду браться за оценку качества строений, которые существуют. Кроме того, более 300 комплексов было построено с 2000 по 2017 годы. Вся территория Алматы — зона 9-балльного риска, а в некоторых частях и 10… Когда видишь в опасных местах те или иные строения выше пяти этажей, то просто разводишь руками и идешь дальше. Когда на картах отображена «балльность 10», то это означает, что требования к качеству строительства должны быть сумасшедшие».
Впрочем, по словам Анвара Боранбаева, с акиматом Алматы с недавнего времени достигнуты предварительные договоренности, и теперь к сейсмологам обращаются застройщики для соответствующей экспертизы. «Где-то мы даем заключение, вплоть до рекомендации по изменению конструктивного решения планируемой территории — например, перенести здание с возможной территории активного разлома в более безопасное место, а эту зону оставить под парковую», — рассказал эксперт.
Между тем, согласно Программе развития регионов до 2020 года, в стране «совершенствуется градостроительная политика, которая предусматривает пересмотр генеральных планов городов и населенных пунктов прилегающих территорий с учетом изменения территориального пространства ядер агломераций за счет освоения имеющихся свободных территорий, а также определения опорного каркаса агломераций на основе существующих предпосылок (экономико-географического положения и природно-ресурсного потенциала)». В программе отмечено, что «немаловажное значение при определении опорных каркасов агломераций имеет наличие и учет существующих рисков — природных (угроз наводнения, сели, землетрясения), техногенных (аварии на промышленных объектах), экологических, транспортных, ресурсных и других (например, уровень преступности в городах)». В частности, например, развитие Алматинской агломерации на север вдоль трассы в сторону города Капшагая автоматически уменьшает сейсмоопасность с 9 до 6–7 баллов по шкале Рихтера.
Свою лепту вносят и сотрудники Института сейсмологии. Так, к примеру, по словам г-на Боранбаева, ведущий научный сотрудник лаборатории комплексного прогноза Александр Михайлов создал программу для Алматы и Алматинской области (охват — 198 населенных пунктов), позволяющую определить влияние сейсмических событий, происходящих в соседних странах, на наши населенные пункты. «Нужно только вбить координаты эпицентра сейсмического события, соответствующий энергетический класс и получить оперативный результат. Пока программа на стадии тестирования, осенью планируем предоставить доступ к ее использованию ДЧС, Управлению архитектуры и градостроительства, акиматам», — рассказал директор Института сейсмологии.
Четвероногие на страже В мировой практике владельцы крупных домашних собак уделяют много внимания воспитанию питомцев, в том числе и проходят курсы по обучению их работе в зонах стихийных бедствий. В Казахстане пока не популярна практика обучения «гражданских» собак для волонтерской работы по поиску и спасению людей. Тем не менее, первые «ласточки» есть. Как рассказывает кинолог клуба «К-9» Андрей Маликов, два года назад в Алматы стартовала работа по подготовке хвостатых работников из числа «гражданских». «Мы работаем в этом направлении, но, к сожалению, у нас не очень много волонтеров. Пока есть четыре собачки. Одна работает по поиску людей именно в завалах, техногенной и природной среде. Пока она готова не на 100%, с ней еще работать и работать, обучается всего 8 месяцев. Есть еще три собаки, которые ищут людей по следу в городской среде. Они тоже пока на начальной стадии. В соседней России, конечно, значительно активнее ведется подобная работа, да там и потребности выше — в тайге люди теряются на порядок чаще, чем в степях. За работу по обучению собак-волонтеров мы берем плату — 2 тыс. тенге за занятие, в неделю занимаемся дважды. Чтобы собака начала «работать» — необходим год. В эту же стоимость входит и аттестация животных. Эта плата составляет половину от цены за занятие с «рабочей» собакой. Оплату мы берем по той простой причине, что бесплатное у нас не ценят — походил человек, не понравилось ему, забросил. А мы тратим время, даем знания», — говорит кинолог.
А если все же «рухнет»? Вместе с тем, немаловажной проблемой остается и вопрос выплат при наступлении страхового случая. Как рассказали «Къ» представители страховых компаний, те же алматинцы чаще всего страхуют имущество и недвижимость, а «землетрясение» выступает только как один из факторов стихийного бедствия.
«Для населения у нас есть несколько страховых продуктов, которые в том числе покрывают риск потери имущества (как движимого, так и недвижимого) в результате землетрясения. Если рассматривать условия специальной программы по страхованию квартир от землетрясения, то по ней страхуется только «коробка» квартиры без внутренней отделки и инженерного оборудования. На страхование не принимаются каркасно-камышитовые, деревянные и другие здания облегченной постройки (времянки, пристройки к недвижимому имуществу), дачи, бани, квартиры в домах до 1965-го года постройки, квартиры в зданиях, не сданных в эксплуатацию, а также квартиры в зданиях, находящиеся в аварийном состоянии, внутренняя отделка помещения, любое имущество, находящееся в застрахованной квартире, в том числе (но не ограничиваясь) мебель, бытовая техника, деньги, драгоценности, улучшения квартиры», — отмечает председатель правления АО «СК «НОМАД Иншуранс» Даурен Иманжанов.
По его информации, страховым случаем является утрата застрахованного жилья в результате землетрясения, за исключением утраты квартиры в результате последствий землетрясения, включая пожар, взрыв, наводнение, выход подпочвенных вод, оползень, сход селевых потоков, обвал горных пород, стихийные бедствия.
«В мае 2011 года в Алматы произошло несколько сильных подземных толчков магнитудой до 5 баллов. До разрушений дело не дошло, но многие жители тогда всерьез испугались возможности более мощного землетрясения, и как следствие, разрушения жилья. Резко возросло количество звонков в компанию по поводу условий и стоимости страхования недвижимости от землетрясения. Однако договоры заключать никто из звонивших не спешил. И подобная ситуация была в целом по рынку. Недавно в Алматы опять произошло достаточно ощутимое землетрясение. И если шесть лет назад после подобных случаев народ хотя бы звонил и интересовался страхованием жилья, то сегодня и этого даже нет», — рассказал глава «НОМАД Иншуранс».
По его мнению, отсутствие у населения желания страховать свою недвижимость от землетрясения связано с тем, что в Казахстане страховая культура находится в процессе формирования. «Люди рассматривают покупку любого полиса как дополнительную нагрузку на семейный бюджет. Они не догадываются, что страхование позволяет снизить эту нагрузку в случае разрушения жилья в результате землетрясения. В таких вопросах казахстанцы по-прежнему продолжают надеяться на авось или на помощь государства. Наглядным примером могут послужить периодически возникающие ситуации с разрушением домов из-за наводнений или селей. Дополнительно отсутствие интереса к страховой защите квартир у населения можно объяснить тем, что многие алматинцы уже привыкли к землетрясениям и стали даже фаталистами. Сейчас при ощутимых подземных толчках мало кто выбегает на улицу», — отмечает Даурен Иманжанов.
В свою очередь председатель правления СК «Коммеск-Өмір» Олег Ханин говорит о том, что клиенты страховых компаний как правило не выбирают какой-то отдельный риск, связанный со стихийным бедствием, например, селем или землетрясением, в основном они приобретают продукт по страхованию автотранспорта или жилья, включающий покрытие нескольких рисков.
«Совокупный объем страховых премий страховых компаний РК за первое полугодие 2017 года по добровольному имущественному страхованию превысил 105,2 млрд тенге. Уменьшение по отношению к аналогичному периоду 2016 года составило 6,1%. Самым массовым видом среди физических лиц является обязательное страхование ГПО автовладельца. Однако за первое полугодие 2017 года этот вид показал отрицательную динамику: снижение на 0,45% с объемом страховых премий 24,5 млрд тенге. Аналогично за этот период страховые премии по добровольному страхованию автотранспорта (АвтоКАСКО) снизились на 5,8% с объемом 7,8 млрд тенге; а по страхованию имущества уменьшились на 7,8% с объемом страховых премий 51,1 млрд тенге», — рассказал г-н Ханин.
По его данным, преимущественно страхуются юридические лица, тогда как доля физических лиц здесь очень мала. Эксперты страхового рынка оценивают ее в 1–2%. По данным компании, за 2016 год «Коммеск-Өмір» были осуществлены страховые выплаты по 10 страховым случаям, возникшим в результате стихийных бедствий. Из них: пять случаев в результате урагана; два случая в результате наводнения; три случая в результате града. Общая сумма страховых выплат составила свыше 16,9 млн тенге. За истекший период 2017 года страховых случаев, связанных со стихийными бедствиями, зафиксировано не было.
Любопытные данные приводит и управляющий директор — член правления АО «Страховая компания «Салем» Чингис Амиржанов, который в комментариях «Къ» для примерного представления о возможных ущербах, связанных с буйством стихии, сослался на мировую статистику.
Так, в Индии землетрясение магнитудой 6,7 баллов нанесло ущерб в $60 млн;
— в Японии одно землетрясение магнитудой 6,5 — $30 млрд (4,9 из них застраховано), другое — магнитудой 6,6 — $137 млн (50 млн застраховано);
— в Эквадоре магнитудой 7,8 — $4 млрд (500 млн застраховано);
— в Китае одно землетрясение магнитудой 4,9 — $60 млн, другое — магнитудой 6 — $135 млн;
— в Италии одно землетрясение магнитудой 6,2 — $69 млн, другое — магнитудой 5,5 — $132 млн;
— в Новой Зеландии магнитудой 7,8 — $3,9 млрд.
«Экономический ущерб от землетрясения в Алматы может составить от $60 млн до 4 млрд, то есть от 0,19 до 13% от ВВП города», — считает г-н Амиржанов.
