Елнар Адайбеков, АО «Транстелеком»: «Мы хороший клиент для финансовых институтов»

АО «Транстелеком» является одним из крупных игроков на телекоммуникационном рынке. Компания планирует активнее заниматься предложением IT-услуг. О том, чего компания добилась в 2017 году и каковы планы на 2018 год, рассказал «Къ» вице-президент по развитию и правовым вопросам АО «Транстелеком» Елнар Адайбеков.

– Елнар, расскажите, каковы итоги развития компании в 2017 году? Удалось ли достичь поставленных на год планов? Что вышло по факту лучше, чем планировалось, или что-то еще предстоит дорабатывать?

– 2017 год, можно сказать, стал переломным для нашей компании. Как вы знаете, в 2016 году АО «НК «Казахстан Темир Жолы» реализовало 49% акций АО «Транстелеком» в конкурентную среду. Другими словами, компания из государственной превратилась в получастную. Поменялись ориентиры ведения бизнеса с акцентом на развитие IT-направления и повышение операционной эффективности. Все это обусловило необходимость в организационных преобразованиях.

В 2017 году была проведена серьезная реструктуризация центрального аппарата, который был очень «раздут» – более 700 сотрудников с низкими и абсолютно неконкурентными для ИТ и телеком рынка заработными платами. В результате наблюдалась высокая текучесть персонала, и в компании не хватало высококвалифицированных специалистов. Было принято решение оптимизировать численность и направить весь высвобожденный фонд оплаты труда на повышение уровня заработных плат. Это был один из сложных периодов для компании, так как вопрос касался людей, был высокий риск социального напряжения. Думаю, что обеспечение прозрачности процесса реструктуризации позволило минимизировать социальную напряженность и успешно реализовать данный проект. Нам удалось оптимизировать около 30% персонала центрального аппарата, но при этом усилив производственный персонал на 9%. Мы смогли поднять уровень окладов в среднем на 25% и достичь среднего уровня по рынку.

Кроме того, данная реструктуризация позволила выделить ИТ-направление в отдельный дивизион и усилить функции продаж и проектного управления. Сейчас в данном дивизионе разрабатываются и внедряются различные уникальные IT-проекты любого уровня сложности для всех отраслей и секторов экономики. Это, естественно, КТЖ, с проектами по автоматизации производственных процессов, корпоративный сегмент Казахстана, и госклиенты, то есть министерства, госкорпорации, которым мы предлагаем различные кастомизированные ИТ-решения.

Если в целом, то в 2017 году нам удалось сделать качественный рывок как по доходам от основной деятельности, так и по чистой прибыли. Прирост к 2016 году составил более 40% и 20% соответственно.

– По информации министерства юстиции, акционерами АО «Транстелеком» являются: АО «Казахстан темир жолы» – 51% и Марлен Савитович Муханов – 49%. Вместе с тем, в публичном пространстве заявляется, что 49% владеет Нурали Алиев…

– Все верно – Нурали Алиев в своем интервью в Tengrinews.kz обозначил, что одной из причин его ухода с государственной службы стало приобретение 49% акций АО «Транстелеком».

– Получается, что 26% минус одна акция будут проданы до конца этого года?

– Мы же реализуемый объект. Думаю, вопросы по приватизации нужно адресовать владельцу реализуемой доли, то есть АО «НК «Казахстан Темир Жолы». В целом существует правительственная программа, где расписано – как, что и когда должно приватизироваться. При этом учитывая, что на балансе АО «Транстелеком» имеются стратегические объекты, требуется масса согласований с государственными органами: в частности с КНБ, отраслевым Министерством и другими причастными институтами. Насколько я знаю, все это уже пройдено, и идут завершающие этапы согласования. Другими словами, мы ждем информацию от наших акционеров, после чего приступим к новым преобразованиям.

– Что с доходами? Компания демонстрирует высокие показатели.

– Так оно и есть. Как я ранее сказал, в части доходов у нас хорошие показатели. 2017 год стал рекордным по показателю чистой прибыли. За последние 3 года ежегодная прибыль колеблется в районе 4–5 млрд тенге. Если сравнивать, например, с 2010 годом, когда мы заработали около 500 млн тенге, то динамика существенная.

– Если не ошибаюсь, в 2016 году доходы составили 48 млрд тенге?

– Да, в 2016 году доходы составили 48 млрд. В 2017 году они составили 75 млрд тенге.

– С чем же связан такой резкий рост?

– По доходам 2017 год – не совсем показательный год. В 2017 году мы выступили партнерами международной выставки Экспо-2017. В рамках сотрудничества был реализован ряд проектов в сфере комплексной безопасности. Это системы видеонаблюдения, досмотрового оборудования, охраны периметра, кибербезопасность. Также была организована инфотелекоммуникационная инфраструктура выставки, реализованы проекты по управлению энергопотреблением (SMART grid) и парковочным пространством.

– Расскажите, каковы планы компании на 2018 год?

– В 2018 году мы продолжим системные преобразования нашей компании. «Транстелеком» это ведь не только астанинский офис, где работает 430 человек. Это 3 тыс. человек в 14 регионах страны. В планах транслировать на филиалы опробованные в головном офисе инициативы. Речь идет о пересмотре оплаты производственного персонала, реорганизации коммерческой функции. Например, у нас раньше услуги продавались так: приходишь в абонентский отдел, оставляешь заявку, получаешь услугу. Сейчас мы будем делать упор на онлайн, чтобы человек, не выходя из офиса, лежа на диване, сразу мог оставлять заявку на подключение или устранение какой-либо неполадки. Мы нацелены на повышение уровня отказоустойчивости инфраструктуры, улучшение качества сервиса, сокращение сроков подключения услуг и внедрения ИТ-решений.

В рамках развития бизнеса мы продолжим масштабировать наши текущие проекты. Планируется продвижение пакетных предложений телеком- и ИТ-услуг. Кроме того, как один из драйверов роста, мы рассматриваем выход на внешние рынки и развитие транзитного потенциала, продолжая сотрудничество со странами Средней Азии, Россией и Китаем. На текущий момент уже открыты представительства в Москве и Минске, В скором времени планируется открытие нового филиала в Актау. Количество заказов растет, компания расширяется.

Также хотелось бы отметить, что в свете проводимых преобразований было изменено название компании. Нас можно будет узнать под новым, простым и звучным логотипом ТТС о чем в ближайшее время будет сообщено дополнительно. В этой связи на 2018 год запланирован ряд мероприятий направленных на повышение узнаваемости нашей компании с новым лого.

– По цифрам, по прибыли и доходам есть какие-то ориентиры на 2018 год?

– Год только начался, поэтому говорить об этом сейчас, наверное, будет не совсем корректно. Понятно, что первоочередная задача – это сохранить положительную динамику. Естественно, мы можем эту прибыль дать, но будучи нацеленными на развитие компании, какую-то часть прибыли мы будем направлять на повышение инфраструктурных возможностей компании. В прошлом году мы сумели имеющимися силами и ресурсами показать серьезную прибыль и теперь хотим развивать в том числе филиалы. Предварительные цифры, утвержденные на совете директоров, есть, но пока про финансовые планы, наверное, рано говорить. Сейчас задача стоит сохранить тенденцию и обеспечить узнаваемость на рынке.

– Российский cnews.ru называл «Транстелеком» одним из претендентов на покупку доли Telia в АО «Кселл». Насколько этот актив интересен «Транстелекому» и предпринимала ли компания какие-то практические шаги в данном направлении?

– Думаю, что для любого стратегически нацеленного оператора связи мобильный актив не может быть не интересен. Однако сейчас что-либо заявлять преждевременно. Дождитесь официального ответа по данной ситуации.

– Хорошо. А как в «Транстелекоме» относятся к возможному положительному решению антимонопольного органа по ходатайству «Казахтелекома» о намерении приобрести 75% акций АО «Kcell»?

– По большому счету я не вижу каких-либо серьезных последствий для «Транстелекома» от положительного решения по данному вопросу. Но как абонент мобильной связи могу сказать, что лучше, когда на рынке присутствует несколько равнозначных «игроков», когда операторы нацелены на повышение качества и доступности услуг, пытаясь сохранить существующих клиентов либо отвоевать новых. В целом считаю, что здоровая конкуренция – залог развития любой отрасли.

– Если говорить о структуре доходов, то на чем сейчас зарабатывает компания по долям – IT, телекоммуникации?

– В 2017 году порядка 50% доходов пришлось на IT. На 2018 год планируем сохранить этот уровень. Но здесь важно знать, что проекты бывают разные – от внедрения кастомизированного ИТ-решения до реализации комплексного проекта по автоматизации масштабного производственного процесса. Мы можем очень долго разрабатывать один сложный проект с научно-исследовательскими конструкторскими решениями. Как, например, проект АСУ «Магистраль» – мы только защищали его полтора года. Поэтому доходы от проекта, которым мы занимаемся, не всегда могут прийтись на один год. Нужно также понимать, что планируемое преобразование компании в системного ИТ-интегратора – это комплексный многоэтапный процесс, где телекоммуникации по-прежнему остаются необходимым элементом в развитии компании. Мы не собираемся ограничивать себя деятельностью только в одном секторе. Оказание и внедрение конвергентных услуг и решений, охватывающих весь спектр сферы ИКТ – вот наша цель.

– И все же, какие проекты являются основными для компании?

– Одним из главных стратегических проектов является проект «Автоматизированная система управления» энергодиспетчерской тяги. Коротко – АСУ ЭДТ. Суть в том, чтобы все локомотивы, электровозы и тепловозы оснастить нашими системами. Это датчики-измерители топливных баков, это целая GPS-система, предотвращающая хищение дизтоплива. После обкатки мы на наших серверах создаем базы данных по маршруту машиниста. Таким образом происходит существенная экономия топливных ресурсов. В 2017 году экономия составила 13%. Можете представить, сколько и чего потребляет в год 1 тыс. электровозов, 1 тыс. тепловозов? Это же огромная доля расходов! Или другой наш проект – АСУ Магистраль. Представьте, едет диагностический поезд, оснащенный десятками камер с инфракрасным излучением и ультразвуком, который любую микротрещину может считать. Вся информация отправляется в главный управляющий центр КТЖ, откуда уже автоматически, адресно высылается наряд – на таком-то месте, на таком-то км, такая-то категория повреждения. Человек уже точно знает – где, какое повреждение, и едет готовый на задание.

– В последние годы важным становится информационная безопасность. С какими рисками сталкивается казахстанский бизнес и что предпринимает в связи с этим компания? Насколько бизнес готов платить за собственную информационную безопасность?

– Вы безусловно правы, актуальность развития информационной безопасности с каждым днем возрастает. Начиная с 2017 года наша компания рассматривает это направление, как одно из приоритетных, и выступает в роли «Провайдера услуг информационной кибербезопасности» – «MSSP» (Managed Security Service Provider). Мы пошли на опережение и первыми в Казахстане построили центр информационной безопасности – SOC и уже оказываем целый спектр услуг по предотвращению незаконного проникновения в информационные системы, ресурсы и базы данных. Другими словами, мы предоставляем возможность защитить информационное киберпространство нашего клиента.

К примеру, у вас есть компания, которая подвержена определенному риску, например, сливу информации или хакерской атаки, но у вас нет ни желания, ни ресурсов строить вокруг себя собственную инфраструктуру безопасности. И не надо! Мы можем на наших серверах разместить ваше облако и продавать нашу инфраструктуру вам как сервис.

Вместе с тем в понимании большинства – информационная кибербезопасность ограничивается минимизацией размещения информации на собственных платформах: сайтах, корпоративных порталах и установкой стандартного минимального набора антивирусов. О защите же своего киберпространства люди задумываются либо после информирования о кибератаках, либо что еще хуже – после обнаружения причиненного им вреда. Резонансные кибератаки 2017 года вирусов «Wanna Cry», «Petya» и «Not Petya» заставили представителей всех секторов задуматься об информационной безопасности и усилении защиты своего киберпространства, так как кибератаки и вирусы становятся все изощреннее и агрессивнее. Статистика показывает рост киберпреступности и увеличение сумм ущерба – например, в 2015 году сумма ущерба в мировом масштабе превысила $400 млрд.

Насколько бизнес готов платить – это вопрос чисто коммерческий. Другое дело выяснить, насколько они уязвимы под риски, насколько они управляют рисками. Любая информационная безопасность требует каких-то затрат и бизнес для себя решает: сопоставимы ли его риски с ресурсами, которые ему надо выделить для этой безопасности. Правда, в Казахстане все это еще в зачатке. Такой культуры информбезопасности как за рубежом – в России, Беларуси, в Европе – естественно пока еще нет. Развитие идет медленно, но спрос однозначно есть.

– Какие компании склонны пользоваться такими услугами? Средние, крупные компании или какие-то отрасли?

– Это все индивидуально. Можно просто купить какую-нибудь антивирусную программу, а можно подойти к этому более комплексно. О чем я рассказывал ранее. Как правило, в комплексных решениях заинтересованы более крупные компании. У них на это и ресурсов больше. Если говорить о секторах, то это, в первую очередь, финансовый сектор и квазигосударственный сектор. Вместе с тем в свете последних кибератак средний бизнес также проявляет заинтересованность.

– Не так давно прошло сообщение о том, что «Транстелеком» заключил с исламской финансовой компанией «Аль Сакр Финанс» сделку по приобретению нежилых помещений на условиях исламского лизинга. Почему было принято решение пойти по пути исламского лизинга?

– Смысл в том, что они не деньги дают вам в долг, а потом вы возвращаете с процентами – это считается харам. Они выступают вашими соинвесторами. Принцип такой: «Держи деньги, а потом бери долю в бизнесе». Так работает иджара. В декабре 2017 года были взяты 3 тыс. квадратных метров офисных помещений на 4 года. Почему бы им с нами не двигаться в этом направлении? У нас идеальная кредитная история, серьезные обороты. Мне кажется, мы хороший клиент для финансовых институтов.

– Каковы прогнозы по фиксированной телефонии в Казахстане? Ежегодно статистика фиксирует снижение числа абонентов. Куда они уходят и есть ли какая-то перспектива в этом вопросе?

– Да, доля услуг фиксированной телефонии постоянно снижается в общем объеме телекоммуникационного рынка, уступая место высокотехнологичным услугам Интернета и передачи данных и беспроводной связи. Все больше и больше населенных пунктов охватывается мобильной связью. Перспективы фиксированной телефонии, естественно, не радужные, но у нас особый случай. Во-первых, мы обеспечиваем технологическую связь для железных дорог, а это отдельный вид услуги. Даже если в стране все мобильные сети «рухнут», управление поезда должно быть безопасным. Это огромное хозяйство, за которым мы должны следить. В течение нескольких лет КТЖ планирует переходить на «цифру». В связи с чем мы в настоящее время прорабатываем проект оперативно-технологической связи (ОТС), которая строится на основе цифровых методов обработки, передачи и коммутации сигналов.

Во-вторых, очень много городов, где никакой другой связи, кроме нас, нет. Это в том числе и социальный вопрос для нас, поэтому мы не можем, даже если на каком-то участке для нас невыгодно, просто взять и отключиться. Поэтому где-то мы сознательно несем убытки, чтобы выполнить свои обязательства перед государством и железной дорогой.

В рамках развития мы сегодня предлагаем бизнесу IP-телефонию, в том числе с передачей данных, межгородом и международной связью. Вместе с аутсорсингом IT-услуг мы можем полностью оснастить офис. Оборудовать его связью, подать интернет, поставить телефон. Такими пакетированными услугами мы обеспечиваем КТЖ и даем удаленный доступ к населенным пунктам. Поэтому этот бизнес сохраняется, но естественно он сокращается. Мы это знаем, и поэтому работаем на опережение, развивая другие направления, в частности IT.