Министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев во вторник, 2 ноября, заявил о готовности Москвы и Астаны подписать соглашение о снятии запрета на экспорт казахстанского бензина за границу. Этот запрет действовал с 2015 года, когда две страны подписали соглашение об объемах беспошлинных поставок российских ГСМ в Казахстан, исключающее возможность реэкспорта российского бензина. Его действие должно было закончиться 1 января 2019 года, но на деле завершилось на тримесяцараньше. И снятие этого запрета может стать стимулом для активизации строительства четвертого НПЗ.
Напомним, что до 2015 года за беспошлинные поставки российских нефтепродуктов, недостающих на внутреннем рынке, Казахстан расплачивался нефтью. В марте 2013 года казахстанский парламент ратифицировал соглашение между правительством Республики Казахстан и правительством Российской Федерации о торгово-экономическом сотрудничестве в области поставок нефти и нефтепродуктов в Республику Казахстан, которое предусматривало натуральную компенсацию потерь бюджета России от поставок нефти и нефтепродуктов в Казахстан.
До 2015 года Казахстан получал беспошлинно из России 7 млн тонн нефти, при этом государственный бюджет России терял около $2,4 млрд в год. Кроме того, из России в Казахстан беспошлинно завозилась не только нефть, но и светлые нефтепродукты и мазут, и соответствующие потери бюджета России от этого оценивались в сумму еще около $500 млн, в связи с чем соглашение предусматривало поставки Казахстаном в Россию нефти в объеме около 1,5 млн тонн в виде компенсации. А затем этот «натуральный обмен» был заменен запретом на вывоз казахстанских нефтепродуктов за границы действовавшего на тот момент Таможенного союза (то есть куда-либо, за исключением России и Беларуси), на базе которого потом возник Евразийский экономический союз.
Условия, выдвинутые Россией, были вполне резонны: поставленный в Казахстан беспошлинно бензин без них мог быть перепродан на рынки третьих стран, где его стоимость была бы выше, чем на казахстанском рынке. Положа руку на сердце, если бы не было жесткого запрета, скорее всего, если не со всем объемом российских ГСМ (около миллиона тонн ежегодно), то с какой-то его частью именно так и случилось бы. Собственно, из приграничных северных и южных областей Казахстана часть российского бензина и вывозилась. Не в промышленных масштабах, разумеется, а в баках кыргызских и российских автолюбителей. Причем россияне после отмены таможенного контроля на границах двух стран проявляли большую активность в заправке своих авто, по сути, российским же бензином, только очищенным от пошлин и акцизов, потому и куда более дешевым, на территории Казахстана.
После модернизации трех казахстанских НПЗ надобность в ежегодных поставках российского бензина отпала. Отпала в тех масштабах, какие были до сих пор. И в августе Астана ввела запрет на импорт российского бензина железнодорожным транспортом, который мог осуществлять масштабные поставки ГСМ на рынок. Более того, казахстанскому Минэнерго удалось форсировать выход из соглашения, запрещающего экспорт светлых нефтепродуктов, и вместо января 2019 года снять его уже в октябре 2018-го.
«Мы с господином Новаком (министром энергетики Российской Федерации Александром Новаком – «Къ») договорились, что завтра, во второй половине дня, в Москве в рамках форума «Российская энергетическая неделя» подпишем протокол о внесении изменений в соглашение о взаимодействиив топливно-энергетическом комплексе. Это соглашение регулирует поставки бензина в Центральную Азию», – сказал г-н Бозумбаев на пресс-конференции в Астане 2 октября.
Таким образом, формально запрет может быть снят уже 3 октября, но это не означает, что казахстанский бензин тут же пойдет в центральноазиатские страны: тот же Бишкек, по словам министра энергетики Казахстана, еще только изучает предложения Астаны по условиям экспорта ГСМ в эту страну.
«Мы свою позицию сформировали, передали коллегам, сейчас они нам свою позицию дадут, может быть, на следующей неделе там подвижки должны быть», – сказал министр о ситуации в переговорах с Кыргызстаном.
Между тем, Казахстану уже сейчас необходимо искать рынок сбыта для своего бензина, поскольку июньские прогнозы заместителя председателя правления по транспортировке, переработке и маркетингу нефти АО «НК «КазМунайГаз» Данияра Тиесова о суммарных экспортных возможностях страны к концу года в объеме 300–400 тыс. тонн бензина начинают сбываться: по утверждениям специалистов Минэнерго, Кыргызстан мог бы покупать у Казахстана 400–500 тыс. тонн бензина и 200 тыс. тонн дизельного топлива в год.
Есть еще растущий рынок Узбекистана, президент которого Шавкат Мирзиёев в ноябре прошлого года поручил Министерству финансов этой страны выделить до конца 2017 года нефтеперерабатывающим заводам беспроцентную бюджетную ссуду в 2 трлн сумов (около $250 млн) для импорта углеводородного сырья и готовых нефтепродуктов в связи с регулярно возникающим дефицитом топлива на внутреннем рынке. Отметим, что в Узбекистане не первый год снижается добыча нефти. В прошлом году она снизилась на 6,3%, до 806 тыс. тонн, в связи с чем местные НПЗ суммарной мощностью в 10 млн тонн загружены лишь на 60%.
В январе– июне 2018 года Узбекистан добыл 375,2 тыс. тонн нефти, что на 9,7% ниже по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, так что внутреннее производство ГСМ в этой стране продолжает падать в силу нехватки сырья. Таким образом, когда казахстанские власти говорят о намерениях в 2019 году экспортировать в страны ЦА суммарно от 1 до 1,2 млн тонн бензина, они оценивают емкость перспективных рынков вполне трезво. Вопрос в другом: как долго Казахстан сам сможет обеспечивать такие объемы экспорта в страны ЦА, если, по прогнозам экспертов, через три-четыре года модернизированные казахстанские НПЗ опять перестанут самостоятельно справляться с потребностями растущего внутреннего рынка и придется строить четвертый крупный нефтеперерабатывающий завод.
Тут вопрос не только в том, что будет с контрагентами Казахстана в странах ЦА в тот момент, когда ГСМ на экспорт не останется, но и в том, чем заполнять внутренний рынок тогда, когда три модернизированных завода справляться с потребностями страны перестанут. Как вариант – вновь заключить соглашение о беспошлинных поставках с Россией, но тогда придется забыть об уже налаженном в соседние страны сбыте. Или покупать у России бензин на общих условиях, но тогда готовиться к его ценовому скачку на внутреннем рынке. Тем более, что российские заводы, которые на период ближайших полутора-двух лет найдут под высвободившиеся объемы стороннего покупателя, могут и не понять, почему им снова надо будет поворачивать эти потоки в сторону Казахстана.
Так что, наиболее очевидным выходом является вопрос форсирования строительства четвертого НПЗ в Казахстане. Напомним, что министр энергетики Канат Бозумбаев в январе 2018 года сообщил журналистам о том, что в 2019 году планируется подготовить технико-экономического обоснование строительства нового завода, параллельно будут вестись поиски инвестора для финансирования этого проекта, а к 2022 году завод уже должен быть построен.
И если временной лаг между возникновением серьезного дефицита на внутреннем рынке и выходом нового завода на полную мощность будет исчисляться несколькими месяцами, то проблему вполне можно будет решить за счет непродолжительного импорта российских ГСМ. Если же речь идет о более длительных сроках – от года и более, то здесь возникнут проблемы с последующим повторным выходом на внешние рынки соседних стран, которые уже будут иметь в виду, что стабильность казахстанских поставок на их рынки находится под вопросом. И, соответственно, искать более предсказуемый источник поставок.
