11 февраля в Иране широко отметили 40-ю годовщину исламской революции. Официальная Астана на иранский праздник никак не отреагировала. Как это может отразиться на экономических интересах Республики Казахстан, в материале Kursiv.kz.
В минувший понедельник кадры из Ирана в буквальном смысле облетели весь мир. Практически все ведущие телеканалы в своих информационных выпусках новостей продемонстрировали многолюдные демонстрации, которые, несмотря на дождь и снег, прошли во всех иранских городах по случаю 40-й годовщины победы исламской революции над шахским режимом Пехлеви. По официальным данным, в одном только Тегеране на площади Азади (Свободы), которая является крупнейшей в иранской столице, собралось свыше 100 тыс. человек.
Митинги, шествия и ракеты
Естественно, обратили внимание мировые СМИ и на достаточно воинственные заявления первых руководителей Исламской Республики Иран. В частности, Euronews показал в своем эфире отрывок из выступления иранского президента Хасана Рухани на праздничном митинге, который отметил, что на угрозы со стороны Соединенных Штатов Иран ответит усилением своих вооруженных сил. «Мы не должны и не будем спрашивать разрешения на производство противотанковых ракет, зенитных ракет и ракет класса «поверхность – море», «море – море», «воздух – воздух» и всех типов ракет «поверхность – поверхность». Мы пойдем своим путем, укрепляя нашу военную мощь!» – объявил Хасан Рухани, несколько позже ради «единения с иранским народом» принявший участие в торжественном шествии по главному проспекту Тегерана, в ходе которого демонстранты жгли флаги Израиля и США и с явным удовольствием разрывали чучела Дональда Трампа.
Нельзя не заметить, что в последнее время, прежде всего из-за объявленного Дональдом Трампом выхода из «ядерной сделки с Ираном» и восстановления прежних санкций, тема производства новейших ракет в рамках вероятного противостояния «агрессивным действиям со стороны США и Израиля» является чуть ли не главной для иранской прессы. Периодически проводятся опросы населения, которые естественно демонстрируют, что подавляющее большинство жителей Ирана «решительно поддерживают» как ракетные, так и ядерные программы своей страны. К примеру, согласно последнему замеру общественного мнения, за разработку новых ракет выступают 95,8% опрошенных, а за продолжение исследований в области ядерной энергетики 89,8% иранцев. Не менее регулярно появляются и сообщения об успешных испытаниях модернизированных крылатых ракет малой мощности типа Qiam, практически точных копий американских ударных беспилотников под названием Shahed-171, а также новых высокоточных баллистических ракет Dezful с радиусом поражения до 1000 км.
Плохие и хорошие
Неудивительно, что при таких обстоятельствах заявления высокопоставленных военных в иранских СМИ встречаются отнюдь не реже, чем выступления президента Рухани. Вот и 11 февраля практически все ведущие издания Ирана процитировали слова командующего сухопутными войсками этой страны генерал-майора Абдолрахима Мусави, который заявил: «Наши вооруженные силы, наши солдаты обещают, что будут защищать территорию страны, ее границы, а также завоевания революции до последней капли своей крови».
Впрочем, сложилось впечатление, что главным ньюсмейкером прошедших 11 февраля в Иране торжеств стал министр нефти этой страны Бижан Зангане. Он подчеркнул, что его страна уже продемонстрировала миру свое умение выживать в условиях самых жестких санкций. «Мы устойчивая нация, и мы с гордостью преодолеем любые санкции, как мы это сделали во время навязанной войны (с Ираком с 1980 по 1988 годы). В последние годы нами была проведена блестящая работа в развитии нефтегазовой отрасли. Мы были уникальными в мире! И я надеюсь, что этот путь мы продолжим в будущем», – сказал Бижан Зангане.
Во многом особый интерес как иранских СМИ, так и иранского сегмента социальных сетей к Бижану Зангане связан с масштабным заявлением, которое он сделал 6 февраля во время торжественного открытия новых участков нефтедобычи в Южном Парсе. Поскольку выступление министра нефти непосредственно касалось международных отношений, было очевидно, что оно было полностью согласовано с высшим руководством Ирана. В частности, Зангане обвинил Соединенные Штаты в попытках с помощью очередных жестких санкций свести экспортные доходы Тегерана до нуля и получить контроль над иранской нефтегазовой отраслью. Сообщил о значительном расширении сотрудничества с Китаем и Россией. Предъявил претензии к Исламабаду и Дели, которые, вопреки подписанному ранее меморандуму о строительстве трубопровода по экспорту газа из Ирана в Пакистан и Индию, ничего в рамках этого проекта так и не сделали. Напомнил о долге Ирака за поставки электроэнергии и газа на сумму в $2 млрд. Кроме того, сообщил об успешности сотрудничества с Турцией и Арменией в области экспорта голубого топлива в эти страны. Любопытно, что об отношениях с Казахстаном министр нефти Ирана не сказал ни слова.
Странная дружба
Здесь надо отметить, что, несмотря на постоянные уверения официальных лиц из Астаны и Тегерана о наличии в отношениях между РК и ИРИ «духа братства и дружбы», который основывается «на близости взглядов по многим важным региональным и глобальным вопросам», ныне назвать сотрудничество обеих стран успешным можно с очень большой натяжкой. Ведь если в 2006–2008 годах, когда против Тегерана уже действовали масштабные санкции международного сообщества, товарооборот между Казахстаном и Ираном составлял свыше $2 млрд, то в последние годы он колеблется в пределах $600–700 млн. При этом период 2016–2017 годов, то есть после отмены санкций в результате заключенной «ядерной сделки», прорывным как-то не стал. Более того, велика вероятность, что не увеличится объем казахстанско-иранской торговли и в ближайшие два-три года. Даже несмотря на то, что иранский рынок с его 82-миллионным населением нуждается в экспорте из Казахстана по целому ряду позиций и, в свою очередь, может предложить нашей стране немало конкурентоспособных товаров по достаточно адекватным ценам.
Во многом эти предположения связаны с позицией Казахстана в отношении Ирана, которая порой выглядит со стороны несколько странной. К примеру, в августе 2018 года, назвав маршрут нерентабельным, Air Astana закрыла авиасообщение между Алматы и Тегераном. И, видимо, только по стечению обстоятельств это решение казахстанского национального авиаперевозчика совпало с возобновлением санкций США в отношении Ираном. Хотя годом ранее, и также из-за «низкой загруженности воздушных судов», прекратила полеты в Казахстан иранская авиакомпания Mahan Air, которая надеется восстановить рейс Тегеран – Алматы – Тегеран предположительно в марте текущего года. Канула в Лету идея железнодорожных маршрутов Алматы – Мешхед – Тегеран и Астана – Тегеран, которые еще несколько лет назад считались очень перспективными для развития межрегионального туризма и взаимовыгодной торговли.
Однако более всего удивил случай, произошедший в минувший понедельник, 11 февраля. Дело в том, что, в отличие от соседних стран – Китая, Кыргызстана, России, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана, наша страна в публичном пространстве… не стала поздравлять руководство и народ Ирана с 40-й годовщиной исламской революции. Более того, на событие в этой стране, где в каждом городе прошли многотысячные митинги и шествия с участием первых лиц иранского государства, не отреагировали даже те казахстанские СМИ, которые давно считаются главными рупорами государственной внешней и внутренней политики.
Дипломатия – это шахматная игра
По этому поводу в своем комментарии Kursiv.kz бывший сотрудник казахстанского МИДа Казбек Бейсебаев выразил удивление отсутствием поздравления Ирана со стороны Казахстана, подчеркнув, что поздравлять страну и ее руководителей с национальным праздником является обычной дипломатической практикой. «Это все равно что вместе работающие люди поздравляют друг друга с днем рождения. И очень странно, что Казахстан не стал поздравлять Иран. Тем более что у нас с этой страной хорошие отношения», – заметил окончивший МГИМО бывший дипломат, высказав предположение, что нынешний шаг официальной Астаны связан с ее возможными обязательствами перед США.
По словам Казбека Бейсебаева, для казахстанской дипломатии это уже не первый случай «интересного поведения», поскольку в прошлом году Казахстан фактически не стал принимать участия в конференции Организации исламского сотрудничества в Стамбуле, посвященной решению Соединенных Штатов перенести свое посольство в Иерусалим. Соответственно бывший сотрудник МИДа РК допустил, что нынешнее решение Казахстана в отношении Ирана может не самым лучшим образом сказаться на взаимовыгодном сотрудничестве между нашими странами. «Понимаете, дипломатия – это шахматная игра, где после первого хода е2-е4 есть огромное количество комбинаций. Особенно когда речь идет об Иране, который далеко не второстепенная страна, а очень серьезный игрок, как на региональном уровне, так и в международном масштабе», – подчеркнул в Казбек Бейсебаев.
То ли будет, то ли нет
Между тем 12 февраля Министерство сельского хозяйства Казахстана распространило информацию о подписанном в Москве Казахстаном, Россией и Ираном меморандуме по вопросу сотрудничества в торговле пшеницей, который является дополнением к подписанному в 2018 году соглашению о зоне свободной торговли между ЕАЭС и ИРИ. Там же, со ссылкой на слова вице-министра сельского хозяйства РК Гульмиры Исаевой, отмечается, что в последние годы Иран запрещал ввоз пшеницы из других стран ввиду самообеспеченности», однако сегодня иранский бизнес заинтересован в импорте казахстанской и российской пшеницы для дальнейшей ее переработки и экспорта в страны, приграничные с Ираном.
Все вроде замечательно, если не только не помнить сообщения СМИ двух-трехлетней давности, когда тот же Иран вслед за другими странами отказался от покупки казахстанского зерна. Причем вовсе не потому, что хватило своего урожая, а поскольку производители зерновых из России и Украины предложили более выгодные контракты. Скажем больше, в 2016 году во время поездки казахстанских журналистов в Тегеран один из представителей иранского бизнеса в беседе с автором этих строк заметил, что отказ Ирана от покупки зерна из Казахстана связан не столько с его качественными показателями, сколько с неопределенностью внешнеполитического курса Астаны по целому ряду ближневосточных вопросов.
Соответственно, если в Исламской Республике Иран действительно могут увязывать торговлю с политикой, то можно вполне предположить, что сообщения о возобновлении поставок казахстанского зерна на иранский рынок останутся лишь сообщениями. К тому же нельзя исключать, что в случае затаенной обиды в самый неожиданный момент Тегеран заблокирует намерения Астаны начать строительство трубопровода по дну Каспийского моря на основании подписанного всеми прикаспийскими государствами «Протокола по оценке воздействия на окружающую среду Каспия» от 20 июля 2018 года. В конце концов, как-то настораживающе выглядят заявления первых руководителей ИРИ, сказанных с подачи аятоллы Али Хаменеи на прошедших 11 февраля многотысячных митингах, согласно которым «только недруги и недоброжелатели Ирана не верили, что исламская революция увидит свое 40-летие».
