Задолго до того, как знаменитый Собор Парижской Богоматери был поврежден пламенем, смотрители памятника знали о том, что у него есть проблемы.
В 2013 году Собор нанял Дидье Дюпюи и его сына для очистки здания и установки громоотводов в разных частях строения, включая его центральный шпиль. В ходе работ мастера обнаружили: устилающие кровлю свинцовые пластины покрыты огромными отверстиями и трещинами. Это зрелище повергло их в шок, поскольку ниже находилось сухое пыльное пространство из деревянных балок, также известных как «лес», веками поддерживавший крышу Нотр-Дама.
В итоге работа, на которую изначально отводилось не более двух недель, заняла три месяца. За это время Дюпюи и сын выполнили аварийный ремонт, но уходили они в отчаянии.
«Мы сказали им, что для этой работы нужны профессионалы. Мы можем заварить дыры, но это будет некрасиво», – говорит г-н Дюпюи. По его словам, только с креста на вершине шпиля они сняли 110 фунтов ржавчины, при этом сам крест «был в очень плохом состоянии».
15 апреля «лес» из деревянных балок под кровлей Нотр-Дама охватил огонь, в результате чего сгорел центральный шпиль и большая часть крыши собора. Зрелище этого пожара повергло мир в ужас. Для многих, кто видел Собор Парижской Богоматери с его известняковыми фасадами и витражными окнами, он являлся жемчужиной средневековой архитектуры. Но, как замечают представители церкви, подрядчики и спонсоры, при ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что за долгие десятилетия пренебрежительного отношения собор серьезно обветшал.
Контрфорсы, поддерживающие массивные стены из известняка, стали хрупкими из-за эрозии. Шпиль, украшавший небо над Парижем в течение двухсот лет, был беззащитен перед осадками и прогнил изнутри.
Теперь следователи пытаются выяснить, не стали ли причиной пожара работы по реставрации и укреплению Нотр-Дама. Полиция проводит беседы со всеми, кто был внутри всего за несколько часов до того, как вспыхнула крыша собора. Как рассказал официальный представитель собора Нотр-Дам Андре Фино, в тот злополучный день рабочие находились в «лесу», укрепляя каркас для того, чтобы завершить возведение на крыше массивных строительных лесов.
При этом сами строительные леса были разработаны так, чтобы оказываемое ими давление на структуру собора было минимальным и не мешало обзору его контрфорсов. По словам главного подрядчика, фирма следовала всем требованиям безопасности.
Подъем на леса
Следственные мероприятия уже начались, хотя их осложняют неубранные мусор и завалы. Власти считают: скорее всего, речь идет о несчастном случае, однако не исключают и другие версии. В частности, полиция установила, что за несколько месяцев до пожара по лесам поднимались любители острых ощущений. Некоторые из них потом выложили на YouTube видео с вершины собора.
Началу реставрационных работ предшествовал поиск финансирования, завершить ремонт стоимостью в десятки миллионов долларов планировалось до 2024 года, то есть до Олимпийских игр в Париже. Собор рассчитывал, что финансирование обеспечит благотворительный фонд «Друзья Нотр-Дама», объединяющий жертвователей из США и Франции. Предполагалось, что фонд сумеет оказать давление и на собственника здания – французское государство, чтобы оно также внесло свой вклад. Сам Нотр-Дам ничего не зарабатывает, поскольку вход в собор свободный. Однако при этом он является настоящим магнитом для туристов, ежедневно принимая до 30 тыс. посетителей, то есть больше, чем Эйфелева башня.
«Однозначно, если бы за собором был должный уход и уровень финансирования был достаточным, ничего этого бы не случилось. Это как раз тот случай, когда чем дольше ждешь, тем выше риски», – говорит Мишель Пико, главный консультант фонда «Друзья Нотр-Дам».
Кафедральный собор Нотр-Дам противостоял упадку на протяжении всей новой истории Франции. Построенный в период с XII по XIII век, во время Великой французской революции он был осквернен и предан забвению, пока из-под пера Виктора Гюго не вышел знаменитый роман, обессмертивший собор.
В 1905 году во Франции был принят закон, объявивший все церковные сооружения, построенные до этого года, собственностью государства. В последние десятилетия, по мере того, как выделяемых из госбюджета средств становилось все меньше, факт принадлежности церквей государству стал вызывать все большее раздражение. Кроме того, в этот же период стало уменьшаться количество людей, посещающих богослужения.
«Правда жизни в том, что многие из этих храмов нуждаются в постоянном ремонте. Сбор пожертвований может помочь покрыть операционные расходы, но этого недостаточно для постоянного технического обслуживания», – говорит Дэвид Шепп, президент фонда «Американские друзья за сохранение Сен-Жермен-де-Пре», старейшей церкви в Париже.
Чтобы получить необходимое финансирование для проведения ремонтных работ, церкви должны подавать прошение в специальный комитет при Министерстве культуры. По словам представителей фонда Нотр-Дам, члены комитета сообщили им, что кафедральный собор является одним из примерно сотни других готических соборов по всей Франции, которые находятся под контролем министерства.
Государство требовало, чтобы Нотр-Дам последовал примеру других исторических церквей, которые взимали плату за вход. Однако ректор Нотр-Дам монсеньор Патрик Шове был с этим категорически не согласен, опасаясь, что место поклонения верующих превратится в еще один коммерческий пункт на туристической карте Парижа, рассказывает представитель фонда, присутствовавший на той встрече.
В один из религиозных праздников, когда собор посетил представитель Министерства культуры, монсеньер Шове вышел к людям и громко спросил: «Есть здесь туристы? Вы можете указать на того, с кого я должен потребовать плату за вход?».
В 2015 году американский искусствовед Эндрю Тэллон поднялся на Нотр-Дам, чтобы создать точную цифровую модель здания при помощи специального лазерного измерителя. Тогда же он обнаружил, что важнейшие элементы структуры собора серьезно обветшали и находятся в удручающем состоянии. В частности, начали разрушаться каменные фрагменты крыши.
Флюгер в форме петуха с шипом, который, по преданию, был частью тернового венца Иисуса при распятии, был сломан. Через трещины в свинцовых панелях, покрывавших шпиль собора, вода просачивалась в сердцевину его деревянного каркаса, постепенно разрушая его.
Наибольшую обеспокоенность вызывали контфорсы, вертикальные ребра из известняка, подпиравшие стены. Это средневековое изобретение позволяло строить церкви с высокими стенами и витражными окнами. Однако растворенные в загрязненном воздухе Парижа кислоты постепенно их разрушали. К примеру, контрфорс №10 был ослаблен настолько, что эксперты всерьез опасались, что стена может рухнуть.
Что касается Тэллона, то ему удалось создать некоммерческую организацию, сплотив группу французских и американских любителей искусства. Все они требовали, чтобы французское правительство также внесло свой вклад, который бы соответствовал тому, что они сумели собрать на тот момент. Эта группа ценителей искусства организовывала культурные вечера во французском посольстве в Вашингтоне либо проводила их в консульстве Франции в Нью-Йорке. Партнером этих встреч неизменно выступал аукционный дом Christie’s.
Однако Нотр-Дам не стал дожидаться решения финансовых вопросов таким путем. Вместо этого в июле 2017 года правительство Франции объявило тендер на ремонт шпиля, крыши и деревянного каркаса под ним. Сметная стоимость работ, утвержденных в 2017 году, составила 4,3 млн евро.
По словам тех, кто собирал пожертвования, наибольший риск, с точки зрения целостности собора, представляло состояние контрфорсов. Однако церковные чиновники первым делом хотели отремонтировать шпиль.
«Ремонт шпиля был самой неотложной задачей. Он сделан из свинца, а свинец исчезает», – заявил представитель собора г-н Фино.
Слишком много правил
Все участвующие в тендере компании при подсчете стоимости работ должны были учесть правила, которых нужно было придерживаться во время реставрации исторического памятника. Ежедневно строительную площадку должны были обходить инспекторы по пожарной безопасности, проверяя каждый элемент электрооборудования.
Также обязательным было наличие детального плана действий на случай различных происшествий. Кроме того, рабочим не разрешалось оставлять на объекте свои инструменты.
Сварщики же должны были через два часа после окончания работы убедиться в том, что места сварки остыли и не представляют угрозы. Во время обеденных перерывов один из членов строительной бригады должен был оставаться на месте и следить за порядком.
Самым сложным по техническим причинам оказался ремонт шпиля. Сначала нужно было поднять строительные леса на высоту 50 метров от уровня пола до крыши собора, а затем воздвигнуть еще 50 метров лесов до вершины шпиля. При этом леса должны были стоять вокруг шпиля, но не касаться его.
Участники тендера также должны были иметь план последующего расширения лесов, чтобы обеспечить доступ к изношенной свинцовой крыше, деревянному каркасу под ней и к контрфорсам. По оценкам правительства, одни только строительные леса обошлись бы в 1,8 млн евро.
«Это просто монументальные, самые высокие строительные леса, когда-либо устанавливаемые на вершине собора», – говорит Франсуа Летерм, чья компания Layher была в числе участников тендера. Г-н Летерм хорошо знал Нотр-Дам, поскольку в 2009 году уже монтировал здесь леса поменьше.
Гвенаэль Жюссельм, чья конкурсная заявка на замену громоотвода на шпиле в рамках этого проекта была отклонена, сообщил, что предлагал дорогостоящий метод сварки, который бы, однако, снизил риск возникновения пожара.
Но контракт был заключен с Дидье Дюпюи, обнаружившим трещины в свинцовых пластинах в 2013 году. Сам г-н Дюпюи утверждает, что вопросы безопасности он всегда ставил на первое место.
Главным победителем тендера стала семейная фирма Le Bras Freres с северо-востока Франции. Компания выиграла контракты на возведение лесов вокруг шпиля, на ремонт протекающей крыши и на ремонт деревянного каркаса. По словам Анри Фино, пресс-секретаря собора, победивший в тендере проект по возведению строительных лесов был настоящим техническим чудом, поскольку основой для них стали специальные подпорки на земле, не оказывающие какого-нибудь влияния на структуру собора.
«За последние 150 лет никто не получал такого контракта», – заявил тогда представитель компании Жюльен Ле Брас в интервью местной газете. «Тот факт, что эти работы будем осуществлять мы, для нас значит очень многое. Ведь речь идет не просто о 10-летней гарантии, а о последующих 150 годах», – подчеркнул он.
По мнению эксперта по архитектуре Жана-Мишеля Лено, это весьма необычная ситуация, когда один и тот же подрядчик выигрывает сразу все три тендера – на возведение строительных лесов, ремонт кровли и работы по дереву. «Обычно каждый вид таких работ проводит отдельная компания», – говорит он.
При этом сам г-н Ле Брас отмечает, что «все необходимые меры безопасности и процедуры были соблюдены».
График работ был очень жестким. По словам Марка Эскенази, представителя Le Bras Freres, правительство хотело, чтобы возведение строительных лесов было завершено к июлю 2019 года. Это позволило бы начать работы над крышей и каркасом уже через месяц.
Однако к началу апреля стало понятно, что работы по возведению лесов отстают от графика, сообщил еще один участник тендера г-н Летерме. Леса были подняты к основанию шпиля, но дальше работать становилось все сложнее.
Кроме того, по словам информированного источника в полиции, в нерабочее время к лесам подходили посторонние. В частности, там была обнаружена пустая бутылка из-под виски.
«Крайним сроком сдачи лесов был июль, то есть они все еще могли успеть завершить эти работы в срок», – говорит г-н Эскенази из Le Bras Freres.
11 апреля были сделаны кадры, на которых рабочие в костюмах химзащиты выносят из собора 16 медных статуй апостолов и евангелистов для их реставрации. Демонтаж статуй открывал путь для дальнейшего возведения лесов. За ходом этих работ наблюдал главный архитектор проекта Филипп Вильнёв. Обходя леса, он не смог сдержать улыбки, увидев, как кран снимает одну из статуй с крыши.
«Это один из лучших дней в моей жизни. Мы наконец-то работаем над собором, который я безумно люблю», – заявил он.
15 апреля, по словам г-на Эскенази, на строительных лесах работало более десяти специалистов Le Bras Freres.
Он также утверждает, что последний из них покинул объект в 17:50, отключив перед уходом электричество. Рабочий запер дверь и передал ключ смотрителю собора. А уже примерно через полчаса сработала первая пожарная сигнализация.
