Переход Казахстана от утверждения запасов недр госкомиссией к их учету по международным стандартам должен повлечь за собой и изменение налогообложения, уверены недропользователи. Власти готовы обсудить переход на роялти, если им предоставят расчеты, показывающие выгоды и налогоплательщика, и государства.
«Мы хотим поставить перед правительством вопрос о введении роялти, – заявил исполнительный директор Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Николай Радостовец на горно-металлургическом конгрессе. – Хотим поговорить о модели развития отрасли, при каких ставках будут строиться заводы, появятся новые рабочие места. Это нужно четко обрисовать – сейчас стратегическое развитие отрасли инвесторами до конца не просматривается, особенно в части более высоких переделов», – добавил он.
Предложение о замене налога на добычу полезных ископаемых на роялти звучит не впервые. «Курсив» попытался разобраться, чем предлагаемая форма налогообложения привлекательна для ГМК.
Платить с продаж лучше, чем с добычи
Вопрос о роялти снова был поднят на фоне перехода в недропользовании с контрактов на лицензии. Международные стандарты по подсчету запасов, на которые переходит страна, не предполагают использования реестров запасов в фискальных целях, говорит управляющий директор компании Olympex Advisers Дияр Ерешев.
Он объясняет: «Мы австралийских налоговиков спрашивали: используют ли они подсчет запасов в целях налогообложения? Они никогда не смотрят на наличие подсчета запасов. Они облагают налогами только уже конечный результат: добытое и проданное, что, наверное, правильно, но у нас, к сожалению, не применяется».
В Казахстане облагается налогом все, что поднято на поверхность, вне зависимости, проданы извлеченные запасы или складированы. При этом один и тот же объем налога по одному и тому же виду извлеченного сырья будет платить и тот, кто реализует его в сырьевом виде, и тот, кто его переработал, хотя во втором случае себестоимость продукции возрастает.
«Мне кажется, это неправильный подход, когда не принимается во внимание, как и в каком виде ты потом добытое реализуешь, – утверждает Ерешев.
– Недропользование тоже бизнес, который должен на выходе иметь экономическую целесообразность, и это актуальная проблема в связи с переходом на новые рельсы лицензионной системы и новых стандартов запасов». С таким мнением согласен директор по правовым вопросам и недропользованию ТОО «Полиметалл Евразия» Абай Худайбергенов – он считает, что архаичность НДПИ в новых условиях вскоре станет очевидна не только представителям горной металлургии, но и государству.
Почему НДПИ не жилец при кодексе KAZRC
По словам представителя «Полиметалла», действующая система налогообложения пока работает, но начнет сбоить уже в ближайшее время. Сейчас объектом обложения НДПИ служит объем запасов полезных ископаемых, налоговики при этом сверяют данные по декларациям НДПИ с данными отчетов по системе оценки государственной комиссии по запасам (ГКЗ). Но для месторождений, перешедших с контрактов на лицензии, оценка ГКЗ не нужна. А после полного перехода недропользователей на новый стандарт (с 1 января 2024 года) госэкспертиза будет отсутствовать как класс, и на что тогда будут опираться налоговые органы, неясно.
«Отчет KAZRC, в отличие от отчета по ГКЗ, в котором есть только запасы, содержит деление на ресурсы и запасы, которые делятся на категории по изученности и рентабельности, – говорит Худайбергенов. – При переходе на стандарты KAZRC возникает вопрос: что будет объектом налогообложения – минеральные ресурсы или минеральные запасы? Использовать запасы в качестве объекта налогообложения затруднительно, они очень часто в конце года снижаются не в результате добычи, а в результате перевода из одной категории в другую. Цены упали, и мы их перевели в минеральные ресурсы, сократили объем добычи, заплатили меньше налогов. Почему не получится рассматривать в качестве налогооблагаемой базы ресурсы? По стандартам KAZRC они могут быть только дополнением к минеральным запасам, и получится парадокс: экономически нерентабельные полезные ископаемые будут облагаться налогом, а экономически рентабельные не будут».
Собеседник добавляет, что уже сейчас очевидно: первый же недропользователь, не имеющий протокола ГКЗ, но оценивший запасы по стандарту KAZRC, просто не сможет заплатить НДПИ – или заплатит его в том объеме, в каком сочтет нужным. Причем возможности уклонения от уплаты появляются у недропользователей уже сейчас, когда оценки ГКЗ еще имеют силу.
«Допустим, у недропользователя может в процессе добычи появиться некондиционная руда, не стоящая на запасе, – что с ней делать? На баланс он ее может поставить только в следующем году, и варианта два: либо складировать, дождаться следующего года, поставить на баланс, и тогда продавать с уплатой НДПИ, либо продать сейчас без уплаты. И в обоих случаях требуемый объем НДПИ не поступит в бюджет в отчетном периоде», – комментирует Худайбергенов.
По его мнению, выход в этой ситуации связан с переходом к налогообложению полезных ископаемых, содержащихся в первом товарном продукте. Это наиболее простой с точки зрения администрирования путь, к тому же здесь оценку стоимости добытого производит уже не только недропользователь, но и покупатель. По факту речь идет о роялти, но с этим налогом все не так просто, убежден руководитель департамента налогового и юридического консультирования KPMG в Казахстане и в Центральной Азии Рустем Садыков.
Тот же авансовый платеж, только гибче
Классический роялти, по словам Садыкова, нечувствителен к рентабельности предприятия, поскольку является фиксированным. Это выгодно недропользователям тогда, когда ценовая конъюнктура стабильна, но когда рынок волатилен, роялти превращается в отрицательный инструмент. Так что в нем привлекает ГМК, ценовой стабильностью в последнее время не избалованный? По мнению Садыкова, это возможность индивидуализации налоговой нагрузки на конкретное предприятие.
«Форма роялти проста: налоговая база, умноженная на ставку. Если мы хотим сделать добычной налог более чувствительным к рентабельности, налоговая база должна отражать реальную экономику проекта, – говорит эксперт. – Она должна основываться не на каких-то биржевых котировках, не на себестоимости, а на фактической цене реализации, то есть как можно сильнее привязаться к фактической рентабельности предприятия», – подчеркивает он.
Еще один момент, который позволяет приблизить налоговую базу к реальной жизни, – это включение в налоговую базу затрат предприятия, поскольку в металлургии невозможна продажа по схеме «извлек и продал» – руда должна проходить хотя бы минимальный передел.
«Из недр добывается не полезное ископаемое, а минеральное сырье, и затраты по превращению его в товарный продукт легитимны для того, чтобы включать их в налоговую базу. То есть цена реализации и прибыль от реализации – это вопрос дискуссий, а вот затраты должны вычитаться, – убежден Садыков. – При этом надо понимать, что ставка в формуле роялти остается в руках государства, и со ставкой играть можно в большей степени, чем с базой».
Оцифруйте ваши предложения
Директор департамента налоговой и таможенной политики Министерства нацэкономики Азамат Амрин подчеркивает: идея о переходе к роялти не нова, она озвучивается с 2017 года, и принципиальное согласие со стороны финансово-экономического блока правительства есть. Но дальше принципиального согласия дело не пошло потому, что инициаторы должны предоставить модель будущей системы налогообложения, причем с плюсами не только для себя, но и для государства.
«В 2017 году было принято политическое решение, что мы переходим на международные стандарты. Тогда мы сказали: «Да, давайте мы пойдем на роялти», но нужно решить, какая база ляжет в основу решения, какой будет ставка, – рассказывает Амрин. – АГМП было поручено расписать варианты перехода на роялти. При первом варианте ставки получились запредельными, и те ставки, которые понравились одним предприятиям, не понравились другим. Но если нет консенсуса среди самих недропользователей, нет и сбалансированного и консолидированного предложения. Однако я еще раз подтверждаю, что Министерство финансов, Министерство по инвестициям и инфраструктурному развитию и Министерство национальной экономики еще в 2017 году решили, что к роялти будем идти».
Сейчас, по словам чиновника, более сбалансированной альтернативы с точки зрения учета интересов всех сторон, чем действующая, не видно. И пока недропользователи «оцифрованно», по выражению Амрина, не докажут государству, что оно от введения роялти как минимум не проиграет в финансовом плане, изменений ждать не стоит.
«Если недропользователи принесут вариант введения роялти и скажут: «Вот так нас всех устраивает» и покажут плюсы и для себя, и для государства, мы готовы рассматривать предложения», – заверил представитель Миннацэк, добавив, что те предложения по роялти, которые есть сейчас, с точки зрения министерства выглядят только как инструмент снижения налоговой нагрузки.
