Торговый прогресс таит скрытые риски для инвесторов

Новость о том, что президент Трамп намерен ослабить торговую напряженность в отношениях с Китаем, рынки восприняли с осторожностью. Инвесторы вообще должны быть более осторожными, поскольку сам характер сделки отражает тревожную тенденцию, когда все больше стран начинает использовать торговлю в качестве еще одной разменной монеты в мировой политике.

Когда в рамках тарифной паузы президент Трамп снова разрешил американским поставщикам работать с телекоммуникационной компанией Huawei Technologies, он, таким образом, увязал вопросы национальной безопасности и торговлю между собой. Теперь это часть новой модели поведения. Трамп уже пригрозил введением тарифов Мексике, если та не ужесточит пограничный контроль, и не исключил, что в декабре может вмешаться в судебный процесс против дочери основателя Huawei с тем, чтобы гарантировать торговую сделку.

Эту позицию разделяют и другие политики. Они идут тем же путем, используя по отношению к своим торговым партнерам санкции, традиционно применявшиеся лишь против врагов.

Попытка Европейского союза принудить Швейцарию к более тесному сотрудничеству вынудила альпийскую страну принять ответные меры и запретить торговлю швейцарскими акция­ми на фондовых биржах ЕС, где торговалась большая часть бумаг таких транснациональных корпораций, как Nestlé SA, UBS Group AG и Novartis AG.

У швейцарцев тесные отношения с окружающими их государствами ЕС, однако внутри страны сильны настроения против свободного передвижения работников и громко звучат требования снизить потоки иммигрантов из ЕС. Брюссель сопротивляется, отчасти для того, чтобы продемонстрировать Великобритании, что по вопросу Брексита организация не станет проявлять мягкость.

Никогда раньше взаимоотношения ЕС и Швейцарии не приводили к торговым баталиям. Два крупных торговых партнера никогда даже не обращались с жалобами в расположенную в Женеве Всемирную торговую организацию.

Сама по себе эта борьба может показаться неким побочным эффектом проблем, связанных с Брекситом и не оказывающих большого влияния на остальной мир. В действительности же ЕС позиционирует себя как силу, способную заменить США в роли главного торгового партнера. Об этом, например, свидетельствует ряд крупных двусторонних соглашений, подписанных со странами МЕРКОСУР, в том числе Аргентиной, Бразилией, Парагваем и Уругваем.

Еще одна страна, которая использует торговлю в качестве инструмента для разрешения международного спора, – это Япония. Она ввела торговые ограничения против Южной Кореи за счет ужесточения контроля за материалами, используемыми в производстве полупроводников.

Япония утверждает, что усиление контроля необходимо, поскольку доверие между двумя странами исчезло из-за вопросов, связанных с событиями времен Второй мировой войны. Речь идет о неспособности сторон достичь соглашения о компенсациях корейским женщинам, которых принуждали к занятию проституцией во время японской оккупации в годы войны. Со своей стороны Верховный суд Южной Кореи постановил, что Nippon Steel Corp. и другие японские компании должны выплатить компенсации за принудительный труд, также практиковавшийся в те годы.

Отношения между Японией и Южной Кореей уже давно имеют сложный характер. Тем не менее торговые споры в прошлом были обычными и главным образом касались субсидий и безопасности пищевых продуктов, а не дипломатических разногласий.

Опасность ситуации заключается в том, что все происходящее – это неизбежный итог перехода от общепринятых международных правил к двусторонним соглашениям, которые предпочитает Трамп и где более сильная сторона может требовать более выгодной сделки.

В своей книге «Искусство сделки» Дональд Трамп прямо говорит, что «рычаги – это когда у вас есть то, что хочет другой парень. Еще лучше, когда это ему необходимо. Или, что лучше всего, когда он просто не может без этого обойтись». Наглядный пример – закрытие доступа к американским технологиям для китайской Huawei. То же и в случае с Японией: эта страна занимает доминирующее положение в поставках материалов, необходимых для производства чипов.

Период истории, когда политика была отделена от экономики, был относительно недолгим. Наверное, его началом стоит считать момент, когда США и ЕС урегулировали спор по поводу торговли с Кубой в конце 90-х годов. 

ВТО – оплот свободной торговли – впервые вынесла решение, связанное с вопросами национальной безопасности в апреле этого года – в деле по иску Украины эта организация поддержала довод России о том, что торговые правила не применимы во время чрезвычайной ситуации в международных отношениях. Следующим стал Катар, подавший в ВТО жалобу на своих соседей из-за политически мотивированной экономической блокады с их стороны. Также сразу семь стран обвиняют США в нарушении правил торговли с использованием законов о национальной безопасности для оправдания введенных тарифов на сталь и алюминий.

Такие долгосрочные изменения инвесторы должны отслеживать. Если в торговле сохранится принцип «прав тот, кто сильнее», то компании больше не смогут рассчитывать на длинные международные цепочки поставок. И это уже ощутили на себе технологический сектор и рынок комплектующих частей. Потребуются значительные вложения для того, чтобы наладить производство ключевых деталей там, где безопаснее всего. То есть производители будут вынуждены тратить большие средства на перемещение своих заводов или поставщиков.

И даже если США и Китаю удастся конвертировать короткое перемирие в окончательную сделку, новый тренд на увязывание политики и торговли, похоже, сохранится, и выиграют от этого далеко не все.