Холодная война с Китаем дорого обойдется США
После пандемии и агрессивных действий Пекина в Гонконге на Западе все громче звучат голоса, призывающие к разрыву экономических связей с Китаем.
В мае президент Трамп не исключил вариант «полного разрыва всех отношений», в то время как политики во Франции и Австралии выразили глубокую озабоченность. По данным агентства Reuters, США рассматривают возможность создания «фонда решоринга» на сумму $25 млрд и уже начали усиливать кампанию против главного технологического игрока из Китая – компании Huawei. Официальный Вашингтон также нацелился на американо-китайский обмен человеческими ресурсами, замедлив процесс выдачи разрешений (либо вообще отменив их) для студентов и инженеров, надеявшихся получить работу в американских технологических компаниях или обучаться в местных университетах.
Огромный рынок Китая сложно игнорировать: по данным исследовательской компании Rhodium Group, прямые инвестиции из США начиная с 2012 года находились на стабильном уровне – в районе $15 млрд ежегодно. Однако и степень разобщенности теперь вполне очевидна, поскольку геополитическое, технологическое и идеологическое противоборство уже становится самоцелью.
Потери будут существенными для обеих сторон, ведь зависимость США от Китая выражается не только в закупках масок или в iPhone. Китайские компании являются крупнейшими покупателями американских высоких технологий, а студенты из этой страны помогают обеспечивать финансирование американских университетов, компенсируя, таким образом, десятилетия недостаточного финансирования в фундаментальную науку и математическое образование.
Если обратить внимание на деятельность университетов в США, то становится понятно, что, несмотря на слабое финансирование исследований со стороны федерального бюджета, они сохранили свою ведущую роль в научных инновациях. Одна из причин этого – огромный и постоянно растущий спрос на дорогостоящее обучение в США со стороны студентов из других стран. Наибольший приток обеспечивают китайские студенты – они составляют почти треть от общего числа всех иностранных студентов. В 2017 году на образование в США и связанные с этим расходы они потратили $13,9 млрд. По данным некоммерческой организации Pew Charitable Trusts, это примерно в полтора раза больше, чем общее федеральное финансирование университетов, которое они получили в том же году. Непропорционально большая доля этих студентов изучает науки и устраивается на работу в американские технологические компании, что помогает им снизить свои расходы на заработную плату.
Тем временем в самом Китае армия низкооплачиваемых работников в городе Чжэнчжоу, также известном как iPhone City, и других производственных центрах помогают Apple выпускать эти устройства настолько быстро, что потребуется всего неделя, чтобы удовлетворить глобальный спрос. Это высвобождает больше финансовых средств для R&D. Ближайший конкурент, Samsung, который самостоятельно производит большую часть своей продукции, за последние пять лет в среднем нуждался в 60 днях, чтобы удовлетворить потребности глобального рынка. Более глубокая интеграция США с Вьетнамом, Тайванем или Мексикой способна помочь диверсифицировать цепочки поставок, но маловероятно, что она сможет повторить тот эффект масштаба, который возможен в материковом Китае.
Если взглянуть на американские расходы на R&D в целом (они уже многие годы стабильно составляют 2,5% от ВВП), то их структура изменилась кардинально. В 70-е и 80-е годы ХХ века федеральное правительство в среднем расходовало на эти цели 1,2% от ВВП. Теперь оно тратит около 0,7%. Это снижение сумел компенсировать частный американский сектор. Интеграция с Китаем, с его огромной и дешевой рабочей силой и неутолимым аппетитом к американскому высшему образованию и микрочипам, важная тому причина.
Ограничения на продажу американских технологий китайским фирмам, возможно, затормозят прогресс КНР, однако это также негативно отразится и на самой Америке, особенно если Китай просто найдет поставщика где-нибудь в другом месте. Тем временем КНР неуклонно наращивает расходы на R&D. Эти инвестиции, которые на рубеже тысячелетия составляли лишь $10 млрд, к 2018 году выросли до почти $300 млрд (2,2% от ВВП), что является вторым показателем в мире после, собственно, США. Дальнейшее ухудшение отношений между Китаем и США неизбежно замедлит технологическое развитие КНР. Однако, учитывая то, как быстро китайские инвестиции достигли по объему уровень США, маловероятно, что разрыв отношений подорвет их полностью.
Впрочем, ничто из этого не говорит о том, что опасения США по вопросам безопасности необоснованные. Закупать важное сетевое оборудование у вероятного противника, наверное, было бы не очень мудро. Сотрудничество в области исследований по темам, напрямую связанным с вопросами безопасности, должно подлежать строгому контролю, равно как и критически важные медицинские товары должны производиться как можно ближе к границам собственной страны.
Однако ярые сторонники безопасности США должны знать, что широкомасштабная кампания по разрыву цепочек поставок и связей в области образования между двумя странами дорого обойдется США и негативно отразится на их собственной конкурентоспособности. В случае, если «прерывание связей» продолжится, для компенсирования образовавшегося пробела потребуется значительное увеличение финансирования фундаментальных исследований, а также науки и математического образования в США из федерального бюджета. Вероятно, это повлечет рост налогов и более мягкую иммиграционную политику для талантливых людей из Индии и других стран, с целью компенсировать вероятную «утечку мозгов» обратно в Китай. И наконец, американские потребители должны быть готовы платить больше за роскошь быть в безопасности и за более диверсифицированные цепочки поставок.
Долгое время США были глобальным локомотивом в области технологий и экономики. Вероятно, страна сумеет сохранить этот статус даже с более слабыми связями между собой и растущим конкурентом, однако это возможно лишь в том случае, если американцы и правительство страны готовы платить по счетам и пойдут на более глубокую интеграцию с друзьями и союзниками США.
