Талгат Дюсеков: «У нас привыкли верить в выдуманные истории успеха»

Талгат Дюсеков, основатель и учредитель компании ORKIN Kazakhstan, одного из лидеров рынка дезинфекции и дезинсекции страны, в августе заявил об участии в праймериз партии Nur Otan. В интервью для «Курсива» он рассказал, как у человека, работавшего на госслужбе, в нефтегазовой отрасли и образовании, может получиться прийти в правящую партию.

— Не так давно Вы объявили об участии в праймериз партии Nur Otan от Есильского района столицы. Ранее Вы не были публичной личностью, поэтому для начала расскажите немного о себе.

— Я родился в 1980 году, в селе Георгиевка тогда еще Семипалатинской области. Но толком мы там не пожили — детство запомнилось переездами. А это означало частые смены школ, что казалось тогда сложной и не совсем приятной вещью. В 1995 году поступил на учебу в казахско-турецкий лицей Семипалатинска. Там проучился до 1998 года, окончив 10 класс. Затем родители переехали в Павлодар. Я перевелся туда в КТЛ для окончания 11 класса, чтобы чаще видеться с ними.

Выбор специальности для первого высшего образования пал на «Государственное и местное управление». Тогда этому в казахстанских вузах не обучали, и я поехал на учебу в Турцию. Сами турки еще в КТЛ говорили, что для профессионального управления государством обязательно профильное образование. В Казахстане госуправлением до сих пор занимаются люди часто далеко не с соответствующим образованием.

— Согласно открытой информации, с 2006 по 2011 год Вы работали на госслужбе «на разных должностях в сфере финансов, внутренней политики и организационной работы». Почему решили уйти с госслужбы?

— В 2006 году, вернувшись домой, я прошел конкурсный отбор и стал специалистом отдела финансов акимата Павлодара. Тогда в мои обязанности входил мониторинг освоения бюджетных средств. Как оказалось, мне досталось курирование самых «сложных» направлений – ЖКХ и строительства.

Когда я запрашивал у этих отделов информацию для составления сводных отчетов замакима либо акиму города, они их просто не предоставляли. В итоге ходил к начальникам отделов и добивался у них аудиенции. Хотя, конечно, не положено было — должность не та, да и работал в другом отделе.

Мне приходилось объяснять начальникам, что если они не будут предоставлять информацию, то это скажется на их репутации. Но в итоге я шел в отделы строительства, ЖКХ и делал отчеты за них. Потому предоставлял их сам себе и передавал в аппарат акима. Проработал в этой должности ровно год. Затем были должности помощника замакима и акима города.

Потом пришел новый аким области, а потому сменился и аким города. А понятия преемственности и передачи дел на госслужбе у нас нет, к сожалению, нет. Новая метла метет по-новому.

Пришел новый аким города и мне дали понять, что свой помощник у него есть, а мне надо найти новую работу. Я и тогда, и сейчас был вне чьих-то «команд», старался быть сам по себе — просто исправно выполнять свои обязанности. В поисках работы обратился к бывшему замакима города. В итоге меня пригласили на новое место, но когда я зашел к новому акиму с заявлением о переводе, он разорвал его и сказал: «Я наблюдал за тобой, ты мне нужен». Так вышло, что где бы я ни был, всегда работаю душой, вникаю и не понимаю «временщиков», которые пережидают на тех или иных должностях.

Проработал немного с новым акимом и в 2009 году поступил в Академию государственного управления при президенте РК, которую окончил с отличием в 2010-м. Получил рекомендацию на повышение в должности, но вернувшись в Павлодар, не то что повышения не получил, даже на прежнее место вернуться не удалось.

Дали свободную должность заведующего сектором молодежной политики Павлодара. Я там проработал буквально несколько месяцев, но успел провести несколько хороших мероприятий и даже пресек несколько коррупционных схем, которые работали до меня.

Откровенно скажу, было много угроз даже на том уровне. В том числе и со стороны действовавших на то время депутатов, которым я отсек источник дохода. Многие из них сейчас за решеткой.

— А что Вы делали после госслужбы?

— Я начал работать в частном секторе, в нефтегазовой отрасли. Так сложилось, что после госслужбы вся моя работа в частном секторе крутилась вокруг коммуникаций с иностранцами, иностранными компаниями.

В 2012 году, после смерти матери, я был вынужден вернуться в Павлодар, чтобы быть рядом с отцом. Спустя какое-то время после возвращения ко мне обратились люди с предложением возглавить направление внешних связей в местной «Назарбаев Интеллектуальной Школе». Я согласился. В мои обязанности входили отбор иностранных педагогов для школы и дальнейшее их курирование на протяжении действия контракта.

На базе НИШ я открыл «Школу лидерства», куда приходили ученики с явными лидерскими качествами. Готовил их к дебатам, вел профориентацию. Ее, я считаю, не хватает в наших школах.

В 2014 году мне поступил звонок от друзей, которые занимались бизнесом. Они предложили поработать вместе: это была частная организация, которая занималась строительством одного из объектов во время подготовки к ЭКСПО-2017.

Меня пригласили работать заместителем директора по внешним связям. Работа заключалась в коммуникациях с иностранцами о поставках оборудования на объекты. Я был одним из немногих руководителей, которые уложились в бюджет и, главное, в сроки. Благодаря этому меня заметили. Но не так, чтобы дать возможность расти, а как человека, на котором можно «ездить» еще больше.

В итоге изначально обещанные условия не были исполнены, мне не доплатили. На старте была договоренность передать мне 20% с сэкономленных средств. Но мне их никто не выплатил. Получается, что работая, как на себя, ты рискуешь быть обманутым. А те, кто просит дотации и ворует, зарабатывают.

— И в итоге Вы открыли компанию в нише дезинфекции и дезинсекции? На первый взгляд это не тот вид бизнеса, который может ассоциироваться с большими деньгами.

— Чтобы родилась какая-то бизнес-идея, у человека в жизни должно случиться несколько «толчков», инсайтов.

Первый произошел, когда мы с супругой снимали квартиру на втором этаже: под нами размещались заведения общепита. И вот однажды мне позвонила жена и с криком сообщила, что по нашей квартире бегает мышь.

Я говорю: «Позвони в СЭС или компанию по отлову». Нам посоветовали убить тапком или купить отраву на базаре. Когда я приехал вечером домой, то увидел, что жена весь день просидела на кровати в слезах, а мышь все так же бегает по дому. Я был в шоке.

И тогда понял, что нет у нас профессиональных организаций, которые работают в этой сфере.

Второй толчок был во время переговоров с иностранными компаниями по одному складу — логистическому центру, где им предлагали хранить транзитные грузы. Иностранцы требовали гарантии того, что будет услуга Pest control, то есть борьба с насекомыми и грызунами.

Я начал вести переговоры с местными компаниями, которые работают в этой сфере. Они сказали, что гарантировать этого невозможно, а иностранцы якобы ничего не понимают. Миф о том, что после травли тараканов они могут вновь прийти от соседей, до сих пор живет.

Иностранцы настаивали на своем, наши — на своем. Чтобы разобраться, я стал искать информацию в интернете. Нашел несколько американских компаний, которые дают гарантии по дезинсекции. Взял первый попавшийся телефон на сайте одной из них и попал к руководителю департамента развития бизнеса в одной из компаний.

Тогда я решил заняться этим бизнесом сам и начал поиск инвесторов. И это был один из случаев большой жизненной несправедливости, с которой мне пришлось столкнуться. Я нашел инвесторов и рассказал им о проекте. Мы съездили в США, прошли специальные курсы. По возвращению в Казахстан они меня, грубо говоря, кинули: открыли компанию, не дав мне ни процента доли.

После этого я вновь уехал в Америку и нашел там другую отраслевую компанию, посильнее. Я понимал, что мне придется конкурировать, так как фактически в Казахстане одновременно на рынок выходили два новых игрока. Сейчас ORKIN Kazakhstan в лидерах — те люди бизнес недооценили и проиграли мне рынок. Год-полтора у нас ушло на становление, а последние три года по национальному бизнес-рейтингу Казахстана мы №1 в стране, лидеры в отрасли.

— А почему Вы решили вернуться в политику?

— Со времени объявления праймериз мне поступило несколько предложений от друзей и знакомых принять участие во внутрипартийных выборах. И я уже вижу, что среди участников много хороших, достойных представителей разных отраслей.

Я думаю, что кто бы ни прошел, они должны сделать это заслуженно. Праймериз — это уникальная возможность наконец-то показать, что все у нас может работать по-человечески.

У нас есть плохая привычка считать, что всегда кто-то кому-то что-то должен. Но нужно усвоить, что это так не работает. Я, например, сталкивался с множеством несправедливых ситуаций в жизни, но это не было поводом опускать руки. Это стало катализатором, чтобы мобилизоваться и становиться лучше, искать себя в новых сферах.

— Какова Ваша цель участия в праймериз?

— Я хочу показать, что можно работать искренне. Так, как это должно быть.

Кто такой депутат? Это народный избранник. А чиновник? Это слуга народа. Но у нас что депутаты, что чиновники об этом забывают. Думают, что они всемогущие, им дозволено все.

Поэтому первая цель — показать, что, даже добравшись до верхов, можно оставаться человеком и реально слышать людей. Вторая — контроль целевого освоения денежных средств. У нас с этим пока, к сожалению, проблемы.

Третья цель — это предложить реальное решение для обеспечения безопасности граждан и бизнеса во время пандемии.

Из-за карантина много организаций по стране закрывалось. Для чиновника, когда он не знает, что делать, самое простое решение – «запретить». Мало того, что и граждане, и предприниматели страдают, так негативные последствия испытывает и само государство в виде падения налоговых поступлений и экономики в целом.

Мое предложение максимально понятно: защитить бизнес, не закрывая его, и людей, не загоняя их в дома. На своем уровне я уже это обеспечиваю, но у нас одна компания — это не государственный масштаб. Я предлагаю транслировать наш опыт на уровне страны.

— Вы понимаете, что это интервью выйдет в СМИ с рекламной пометкой. Если Вы решили заняться публичной политикой, то ведь могли бы продвинуть себя как-то иначе — пообедать с блогерами, например.

— Как предприниматель, я четко осознаю, что у всего есть своя цена и просто так ничего не бывает. Даже если какой-то человек пытается завуалировать свое присутствие в СМИ, как вы говорите, то он сразу перестает быть искренним. Это обман читателя. Если передо мной стоит выбор, я всегда выбираю тот путь, который считаю честным. И если я хочу, чтобы обо мне кто-то узнал, то это должно быть сделано честно.

Проблема в том, что у нас привыкли верить в какие-то сказки, выдуманные истории успеха. Моя история — это не рассказы о бесконечном «успешном успехе». Думаю, что благодаря этому я смогу замотивировать молодежь или тех, кто по разным причинам опускает руки, теряя надежду на успех.

PR-материал