До карантина рынок труда в Западно-Казахстанской области имел четкие тенденции: большая часть трудоспособного населения была занята на вахтовых работах, неменьшая часть занималась мелкооптовой и розничной продажей и оказанием услуг, остальные трудились в сфере страхования, банковского дела и администрирования. О том, какие изменения последовали на рынке труда после карантина, – читайте в материале «Курсива».
Кризис в цифрах
По данным бюро национальной статистики, в Западно-Казахстанской области за 2019 год количество безработных составляло 4751 человек, или 1,8% от рабочей силы. В пандемийном 2020 году их количество возросло до 13 632 человек, или 4% от рабочей силы.
При этом уменьшилось число людей, занятых не по найму. В 2019 году 117,5 тыс. человек, или 35% от общего числа занятого населения, работали не по найму. В 2020 году на наемных рабочих пришлось 88 654 человека, или 27,6% от общего числа занятых.
Что касается заработных плат, то больше всего из-за коронакризиса пострадали работники промышленности. Если в 2019 году средняя заработная плата работников промышленности составляла 476 088 тенге, в 2020 году она составляет 390 135 тенге. Особенно это коснулось горнодобывающей промышленности – самой высокооплачиваемой сферы труда: до пандемии работники этой сферы зарабатывали в среднем 1,29 млн тенге, в 2020 году их доходы сократились до 1,06 млн тенге.
Работники других сфер также получили снижение доходов как следствие пандемии. В 2019 году в строительстве можно было заработать в среднем ежемесячно 296 008 тенге, в 2020 году уже – 226 660 тенге. Несмотря на ограничения, заработные платы сотрудников оптовой и розничной торговли, ремонта транспортных средств, различных брокеров, рекрутеров и финансовых консультантов не подверглись критичным изменениям.
Рост средних заработных плат произошел в бюджетных секторах экономики. Специалисты обороны и государственного управления стали зарабатывать на 30 000 тенге больше. В 2019 году они имели в среднем заработную плату в 156 507 тенге, в 2020 году – 196 321 тенге. Люди, задействованные в образовании, до пандемии зарабатывали в среднем 121 805 тенге, в 2020 году их доход вырос до 154 219 тенге. Сотрудники сферы здравоохранения до пандемии имели среднемесячный доход в 140 290 тенге, в 2020 году – 182 000 тенге.
Руководитель отдела управления координации занятости и социальных программ по ЗКО Анар Амантаева говорит, что число безработных на 1 апреля 2021 года уже достигло 14 875 человек.
«Это только те, кто зарегистрирован в органах занятости. По статистическим данным, число безработных – 16 841 человек. Для сравнения, за 2019 год пособие по безработице получили 1912 человек, в 2020 году – 6258 человек. С начала года и до 1 апреля пособие получили 1740 человек. Сказать конкретно, сколько государство потратило на пособия, мы не можем, поскольку пособия всегда рассчитываются по-разному, в зависимости от стажа работы и зарплаты», – заявила Анар Амантаева.
По ее словам, около 50–60% обратившихся на биржу труда в ЗКО – это нефтяники, работавшие до карантина в иностранных компаниях.
«Эта категория оставшихся без работы сотрудников получает наиболее высокие пособия, поскольку их зарплаты были высокие. Что касается того, платят ли им их фирмы за вынужденный простой – нам неизвестно, мы не имеем права вмешиваться в их трудовые отношения. Работники ресторанов за трудоустройством обращались меньше, поскольку до пандемии многие не были официально трудоустроены, соответственно, на пособия на претендуют», – отметила Амантаева.
Специалист также отмечает, что в будущем рынок труда в области может измениться в сторону развития небольшого предпринимательства и личных подсобных хозяйств, поскольку государство проводит соответствующую кампанию, рассчитанную в основном на местных жителей.
Зарплаты растут, требования тоже.
По словам специалиста кадрового агентства «Домашний сервис» из Уральска Татьяны Малинаускайте, пандемия полностью поменяла повестку кадрового рынка в регионе.
«Выплата пособий сильно расслабила наших людей. Для сравнения: за 2019 год к нам в компанию обратилось 372 человека, в 2020 году – 224 человека. Вахтовые работники получали компенсацию в размере 100–120 тыс. тенге от иностранных компаний через биржу труда. Другие, оставшиеся без заработка, уральцы получили 42 500, которые выдавались всем. Безусловно, поддержка от государства нужна, но люди поняли, что можно не работать и иметь деньги, и это сильно расхолаживает человека. К тому же теряются элементарные рабочие навыки», – отмечает Татьяна Малинаускайте.
По ее словам, компании-подрядчики «Тенгизшевройл» в этом году стали реже предлагать вакансии на работников-вахтовиков.
«В самом городе Уральске многие работать не хотят, потому что заработная плата низкая, такая же, как и пособие по безработице. На вахту люди едут с удовольствием, потому что там зарплаты больше. Но сейчас вахта есть не для всех специальностей. Сейчас работники-вахтовики получают пособие, параллельно занимаются своими делами: одни что-то продают, изготавливают на дому, другие дачные участки засаживают», – говорит Татьяна Малинаускайте.
По словам специалиста, изменения коснулись не только внутреннего настроя людей на работу, но и требований работодателей к своим сотрудникам.
«Сейчас работодатели ищут универсальных сотрудников, работающих по совмещению. Офис-менеджер сейчас должен быть одновременно кадровиком, юристом и бухгалтером, знать языки и программы 1С. Соответственно, они и зарабатывают по 200–250 тыс. тенге. Геодезист на стройке сейчас одновременно строитель, одновременно ведет документацию, его заработки достигают 300 тыс. тенге», – говорит Татьяна Малинаускайте.
Специалист отмечает: часть рабочих, занятых в бизнесе, пострадавшем в пандемию, также остается трудоустроенной и не теряет в доходе за счет увеличения обязанностей, возлагаемых на сотрудников.
«К примеру, если раньше в одном ресторане работало по 3-4 повара, то сейчас рестораторы оставляют одного универсального повара, который выполняет их работу. Его зарплата остается прежней или даже растет за счет этого. В среднем по области хороший повар зарабатывает около 150 тыс. тенге. Это также обусловлено общей нестабильной экономической ситуацией: бизнесмены вынуждены подстраиваться под требования времени», – отмечает рекрутер.
По словам менеджера, область испытывает кадровый голод, как в технических, так и в рабочих специальностях.
«Тяжело найти посудомойщиц в ресторан или уборщиц в бизнес-центры, там высокие требования к здоровью и выносливости. Требуются работницы, которые будут наводить идеальную чистоту, соответственно, будут заняты целый день за заработную плату в 90 тыс. тенге. Но молодые девушки на такую работу не пойдут, а пожилые женщины не тянут, поэтому они стремятся устроиться в школу: занятость полдня и зарплата в 60 тыс. тенге», – говорит специалист.
По словам представителя кадрового агентства, удаленная работа в Уральске не прижилась, соискателей таких работ – единицы.
«Удаленная работа никому не понравилась, не думаю, что она будет популярна в будущем. Работодатели не имеют возможности контролировать своих сотрудников, а сотрудники не имеют возможности полноценно погрузиться в рабочий процесс, потому что дом есть дом, там много отвлекающих факторов и нет того настроя, как в офисе», – отмечает Татьяна Малинаускайте.
Возьмем лучшее, остальное – отбросим
Доктор экономических наук Алла Гизатова считает, что пандемия и, как следствие, кризис внесли коррективы в действующую обстановку на рынке труда, однако со снятием ограничений от нововведений люди откажутся.
«Разумеется, удаленный способ работы не станет для уральцев основным. Предприниматели-продажники понимают, что их менеджеры никогда не продадут по телефону столько, сколько при личном контакте с клиентом. Также и консультанты профессиональнее окажут помощь человеку, если будут его видеть воочию. Однако некоторые вещи приживутся. Например, селекторные совещания в госорганах – это выгодно и экономит время. Возможно, дети на больничном теперь не будут терять знания и будут подключаться к классу и заниматься вместе со всеми», – считает эксперт.
Специалист отмечает, что изменения в трудовых предпочтениях жителей региона будут меняться в связке с общими изменениями экономики.
«Психология человека такова, что он всегда ищет там, где выгодно и больше платят. Экономика меняется, каким-то бизнесом заниматься становится невыгодно, соответственно, и работники в эту сферу не пойдут. Сегодня выгодно работать в «нефтянке» – люди идут работать туда, не выгодно – больше не идут, выгодно быть мелким предпринимателем – люди занимаются этим», – заявляет экономист.
Алла Гизатова считает: изменения в кадровой повестке не коснутся людей с высоким профессиональным уровнем и большим количеством навыков.
«На самом деле, пандемия и кризис будут менять общую конъюнктуру рынка труда: в каких сферах будут заняты люди, и сколько именно они будут получать за свой труд. Другие вещи останутся неизменными – те, кто хочет работать, тот будет работать, и предложения о работе будут всегда, при любом экономическом кризисе и при любой власти. Это касается и рабочих специальностей: хорошие сантехники, старательные дворники, каменщики будут всегда в цене. Это касается и узких специалистов с образованием. Однако пандемия ужесточит требования ко всем типам наемных работников и людям придется расширять свой профессионализм и усилия, отдаваемые работе», – резюмирует Алла Гизатова.
Ранее Kursiv.kz писал о том, что казахстанцы, оставшиеся без работы в периоды карантинов, не попали в официальную статистику по безработице в РК. Во втором квартале 2020 года этот показатель оставался, как и в конце 2018 года, на уровне 4,8% (более 440 тыс. человек). Экс-министр труда и социальной защиты населения Биржан Нурымбетов сообщал, что в марте-апреле вне рамок занятости остались 4,2 млн граждан.
По данным Бюро национальной статистики, в IV квартале 2020 года безработица по республике находится на уровне 4,9%.
