Выстроенная более века назад система управления спортом №1 устояла под натиском Суперлиги – мощным информационно, но беспомощным организационно. Устояла с важным уточнением – пока. Ведь любая попытка передела власти происходит не на пустом месте.
Денег много не бывает
В ночь с 18 на 19 апреля по европейскому времени 12 популярных футбольных клубов Старого Света объявили о создании своего собственного турнира – Суперлиги. Эти клубы: «Реал», «Барселона», «Атлетико» (все – Испания), «Ювентус», «Интер», «Милан» (все – Италия) и «Ливерпуль», «Манчестер Сити», «Манчестер Юнайтед», «Челси», «Арсенал», «Тоттенхэм» (все – Великобритания, а, вернее, Англия, и данное уточнение в футболе важно). «Реал» и «Ювентус» вынесены на первый план неслучайно: судя по медиа-активности, именно их руководители – Флорентино Перес из Мадрида и Андреа Аньелли из Турина – были главными инициаторами столь скорого и явно поспешного объявления о создании Суперлиги. И они же, несмотря на случившееся уже в ночь со вторника на среду «подавление бунта», последними стояли на своем.
Что хотели? Если коротко – денег. Кто даже понаслышке знаком с футболом, в курсе, что поспорить с упомянутыми выше 12-ю «антиапостолами» в плане известности и объема фанатской базы могут еще пара германских и один французский коллективы, но они отказались подписываться под Суперлигой. О причинах – чуть позже. Не секрет, что матчи «Реал» — «Атлетико» или «Ювентус» — «Интер» гораздо привлекательнее и по зрительскому интересу, и по коммерческому, чем условные игры «Манчестер Юнайтед» — «Бернли» или «Милан» — «Кротоне». Не говоря уже о таких «монстрообразных» противостояниях, как «Ливерпуль» — «Манчестер Юнайтед» или «Реал» — «Барселона».
Тем не менее, система европейского футбола устроена так, что гранды не получают все формально заработанные собою деньги. При этом они все равно получают очень много – и по условиям участия в турнирах, и по долям от телевизионных контрактов. Плюс, разумеется, у них свои собственные заработки, делиться с которыми уже ни с кем не надо. Пытаясь выровнять гигантскую диспропорцию и сделать ее чуть менее заметной, УЕФА (Европейский футбольный союз – главный футбольный орган Старого Света, созданный в 1954 году) перераспределяет часть общих доходов клубам и национальным федерациям победнее. В том числе, через разные гранты и программы развития эти деньги приходят и в Казахстан.
Нерушимая монополия
В итоге, большим клубам это окончательно надоело. В той или иной степени, разговоры о чем-то вроде Суперлиги ходили с 1998 года. Когда в начале 1990-х УЕФА реформировал свой главный турнир, Кубок европейских чемпионов, в Лигу чемпионов, большие клубы окончательно поняли, что играть друг с другом чаще – гораздо интереснее, а главное – выгоднее. Но не пускать в ЛЧ условные «Партизан», «Жилину», позже «Астану» мешал спортивный принцип. Раз за разом скромные клубы просачивались в главный еврокубок и портили там всю картину, мешая создать действительно элитный клуб.
В итоге, в 1998 году почти те же клубы плюс «Бавария», дортмундская «Боруссия» (оба – Германия), «Пари Сен-Жермен», «Марсель» (оба – Франция), «Аякс», ПСВ (оба – Нидерланды) и «Порту» (Португалия) создали так называемую группу G-14 – «профсоюз» наиболее популярных команд, который должен был отстаивать позиции богатых в переговорах с УЕФА.
Главным оружием G-14 на протяжении почти четверти века были угрозы. Группа при малейшем недовольстве распределением доходов начинала объявлять о планах создания своей собственной «песочницы» — только для богатеньких буратин. И там-то уж никто не помешает грандам пересчитывать и делить между собой их денежки. Периодически УЕФА шел на уступки, не желая эскалировать конфликт, но и не идя совсем уж на поводу у «шантажистов». В общем, сложилась такая система сдержек и противовесов, где каждый хотел большего, однако был вынужден искать компромиссы.
Чтобы понять, почему исполнение угроз G-14, а теперь и создателей Суперлиги нереально, нужно сделать короткое историческое отступление:
- 1863 год – футбол в его нынешнем виде появляется в Великобритании;
- 1871 год – стартует первый клубный турнир – Кубок Англии;
- 1904 год – после того, как футбол завоевывает популярность по всему миру, предприимчивый француз Жюль Риме при поддержке восьми континентальных стран создает ФИФА, или Международную федерацию ассоциативного футбола (редко кто сейчас помнит, что официально игра называется именно так: ассоциативный футбол, или association football по-английски, где первое слово – отсылка к тому, что правила разработаны и утверждены английской ассоциацией);
- 1930 год – ФИФА проводит первый чемпионат мира и начинает монополизировать право на проведение футбольных турниров в принципе;
- 1955 год – созданный годом ранее УЕФА проводит первый Кубок европейских чемпионов.
Этих дат достаточно, чтобы понять, во-первых, пирамиду мирового футбола и европейского, в частности, а, во-вторых, почему заявление организаторов Суперлиги было авантюрой и игрой ва-банк.
Итак, ФИФА – верхушка, далее – континентальные конфедерации, в том числе, УЕФА, потом – национальные федерации и в основании пирамиды – клубы всех уровней и статусов. Конфликты в так называемой «футбольной семье» случаются, но открытых войн, по сути, не было никогда. Как говорилось в незабвенно-актуальном фильме «Гараж», «не соглашаться с правлением – это все равно, что против ветра плевать». ФИФА (а с ней и континентальные подразделения) – и есть то самое правление. Не согласен – вылетаешь из «семьи», так записано во всех уставах. А создать свою в нынешних условиях – вопрос не одного года. И никак не нескольких месяцев, как объявила Суперлига, намеревавшаяся запуститься уже в августе. Причем, угрозы «выставления за дверь» были беспрецедентно подтверждены правительствами Великобритании, Франции и парламентом Испании, ранее в такие дела не вмешивавшимися.
Рука Америки
То, что сам холостой запуск Суперлиги оказался возможен – в том числе, последствия массовой скупки футбольных клубов иностранцами. Из 12-ти провалившихся отцов-основателей более половины принадлежат «гостям из-за рубежа»: «Интер» и «Милан» — китайцам; «Челси» — Роману Абрамовичу, гражданину Израиля и России; «Манчестер Сити» — арабам из Абу-Даби; «Арсенал», «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпуль» — американцам. Последнее обстоятельство наиболее важно в проекте Суперлиги. И Стэн Кронке («Арсенал»), и семья Глэйзеров («МЮ»), и Джон Генри с Томасом Вернером («Ливерпуль») владеют клубами в разнообразных спортивных лигах США. Неслучайно, именно нью-йоркский JP Morgan был готов выделить на финансирование Суперлиги фантастическую сумму – по разным источникам, $4-6 млрд.
Проблема затаившегося проекта в том, что европейские управленцы клубов оказались слишком корыстны, а иностранные владельцы, как бы это высокопарно ни звучало, — до сих пор не поняли суть и дух ассоциативного футбола. Наиболее емко эту идею во вторник высказал Хосеп Гвардиола, главный тренер «Манчестер Сити», первого английского клуба, пошедшего на попятную: «Спорт – не спорт, когда нет связи между прилагаемыми усилиями и результатом. Если успех гарантирован, если не имеет значения, проигрываешь ты или нет – это не спорт».
Создавая закрытый (или приотворенный – учитывая, что пять команд были бы новыми каждый сезон) «клуб по интересам», учредители Суперлиги частично пытались скопировать заокеанскую систему. Там спокойно перевозят клубы из города в город или создают на пустом месте, там нет обмена между высшими и низшими лигами, и даже неудачники остаются в элите. В футболе это не работает. Там чаще всего болеют за команду из своего города, причем, семейными династиями, и неважно, успешна она или нет, а смена состава элитных дивизионов – основа продвижения и развития игры.
Система, выстроенная ФИФА и УЕФА, мягко говоря, несовершенна, и футбольные организации – не ангелы во плоти, что подтверждают многочисленные коррупционные скандалы последних лет, но экстраполируя на ситуацию слова Черчилля, это «худшая форма правления, если не считать все остальные, к которым время от времени обращались».
Верхи хотят, а низы нет
Еще одна причина, по которой проект Суперлиги в его нынешнем состоянии был обречен на провал, — наличие у инициаторов в активе только должностей и банковских гарантий. Никакой конкретики, и поддержки «снизу». Это тоже роднит Переса, Аньелли и компанию с гэкачепистами из 1991-го – президенты клубов просто «забыли» спросить, что думают по поводу Суперлиги футболисты их клубов, тренеры и болельщики. Собственно поэтому (а еще наверняка в силу исторических рациональности и прагматизма) от проекта жестко отмежевались немецкие «Бавария» и «Боруссия». Клубы в Германии построены по системе акционерного общества – президент не может здесь взять и решить все сам. Вернее, может, но последствия предсказуемы. Занятно, что это не остановило Переса и нового главу «Барселоны» Жоана Лапорту – испанские гранды тоже являются, по сути, акционерными обществами, принадлежащими болельщикам, сосьос.
Причины отказа «Пари Сен-Жермен» другие. Во-первых, Катар, фактически владеющий французским клубом, слишком тесно связан с ФИФА и УЕФА (в 2022 году в эмирате должен пройти чемпионат мира), во-вторых, катарские телеканалы заплатили миллионы за права на нынешние футбольные турниры, и покинуть их – выстрелить себе же в ногу.
Неслучайно именно игрок «ПСЖ» Андер Эррера первым открыто высказался против Суперлиги – он не был связан «обетом молчания». Но вскоре и другие футболисты вместе с тренерами прямо или завуалировано раскритиковали проект. Единственным, кто высказался за, стал главный тренер «Ювентуса» Андреа Пирло, тем самым, изрядно подпортивший свою репутацию.
И возник вопрос: а кто играть-то будет? И далее – а кто будет смотреть и болеть? Собственно, настоящее восстание фанатов во вторник у «Стэмфорд Бридж» перед матчем «Челси» и стало символом ухода на попятную английских клубов. Все шестеро поочередно отреклись от Суперлиги. А какая Суперлига может быть без англичан? Собственно, в этом ключе высказался в среду утром и Аньелли. Но точку ставить рано. Богатые клубы ни за что не захотят стать хоть сколько-нибудь бедными.
