На этой неделе, в четверг, 8 июля, ушел из жизни известный казахский режиссер Сатыбалды Нарымбетов. «Курсив» выбрал для обзора пять картин мэтра, снятых в разные годы. Они помогают понять, каким режиссером и человеком был Сатыбалды Нарымбетов.
Сатыбалды Жалелович Нарымбетов, или Сакен-ага, как называли его коллеги, окончил сценарный факультет ВГИКа еще в 1969 году, но свое кино начал снимать только в 80-х, уже после окончания Высших курсов сценаристов и режиссеров при Госкино СССР, где его мастером был сам Георгий Данелия. Наверное, не случайно в первых работах Нарымбетова присутствует та самая легкость, витальность и тонкая грусть, присущая картинам Георгия Николаевича, но чем дальше работает Нарымбетов, тем больше его интересуют драма и непростая история Казахстана.
«Молитва Лейлы», 2002 г.
Свою лучшую картину Сатыбалды Нарымбетов снял в 2002 году. Тяжелая, драматичная, но как это ни странно, обнадеживающая лента посвящена жертвам Семипалатинского испытательного полигона и рассказывает о девочке Лейле, живущей в 60-х годах в ауле Дегелен, недалеко от места, где десятилетиями производились ядерные взрывы. Лейле (главная роль досталась юной Аянат Есмагамбетовой) 14 лет, и она – сирота, ее мама и папа умерли, а воспитывает ее родная тетя – шофер в юбке (Наталья Аринбасарова). Но тетя далека от образа идеальной воспитательницы: она работает наравне с мужчинами, устает, иногда выпивает, и хрупкой Лейле приходится самой тащить ее домой. Поэтому девочка целыми днями предоставлена сама себе – ездит по округе на ослике, гоняется за козами, танцует и дружит с местным дядюшкой-евреем, который устраивает ей пластические спектакли в стиле Чаплина, рассказывает о загробной жизни и прибегает к ее помощи, когда облагораживает очередную могилу, – строит лестницу, чтобы покойные смогли спокойно уйти на небеса.
Лейла – девушка неординарная и, похоже, обладает сверхъестественными способностями: например, может порвать струны старинного кобыза одним лишь взглядом. А еще ей всегда снятся красивые сны: страшные в стиле «Птиц» Хичкока и сюрреалистические – где она купается в реке с плавающими горящими пиалами. Хотя Лейле всего 14, на нее засматриваются мужчины и ее уже сватают, правда, единственный приличный и благородный жених Дулыга – безногий сосед (его играет молодой Дулыга Акмолда). Кстати, хотя роль у него небольшая, но справился актер с ней великолепно – эпизод, где он едет по улице на своей тележке и орет со всей мочи: «Человек в космосе!» (после полета Гагарина) – один из лучших в истории казахского кино.
Может, эта пара аутсайдеров даже была бы счастлива вместе хоть какое-то время и умерла бы в один день от очередного взрыва на полигоне, но Лейле готовят другую судьбу – после того как ее увозят военные «на обследование», она оказывается беременной. С тех пор она в селе «позор и изгой».
Удивительно, как фильм Нарымбетова начала 2000-х уместно смотрится в сегодняшнее время, когда мы много и громко говорим о женских правах, подростковом материнстве, виктимблэйминге, насилии, педофилии и его жертвах и прочих страшных вещах.
Если же говорить о том, женского пола Казахстан или мужского, это родина-мать или атамекен, атажурт, то в фильме Нарымбетова,Казахстан однозначно женского пола. Причем это несвободная на тот исторический момент женщина, которую используют, как хотят, и не спрашивают на то разрешения. Сама Лейла, как живое олицетворение прошлого Казахстана и драматичных страниц нашей истории, полных трагедий, взять любую из них: массовый голод 30-х, коллективизацию, лагеря, потребительское отношение к нашей природе и ресурсам; уничтожение Аральского моря, многолетнее функционирование Семипалатинского полигона, в котором было произведено почти 500 сокрушительных взрывов, которые могли уничтожить около 1500 городов, таких как Хиросима и Нагасаки (об этом говорят финальные титры).
В фильме потрясающая актерская работа Аянат Есмагамбетовой. 15-летняя на тот момент Аянат чудо как хороша: она сумела сыграть саму юность, блаженную степную девушку, чью святую душу не запятнать ничем и никем, а если кто попробует это сделать – она и его обязательно отмолит.
Жаль, что Аянат не стала продолжать актерскую карьеру, интересно, чтобы сейчас получилось.
Кадр из фильма
«Жизнеописание юного аккордеониста», 1994 г.
С этой картины у Сатыбалды Нарымбетова началось международное признание: фильм отметили на кинофестивалях в Берлине, в Инсбруке (Австрия), в Токио и других, а чуть позже включили в «Золотой фонд Казахского кино». Теплая и одновременно грустная ностальгическая история, по интонации похожая на некоторые работы Феллини, рассказывает о нескольких годах жизни юного аккордеониста, мальчика Ескина (полагаем – Ескендира). О его взрослении, первой любви, первых открытиях и разочарованиях.
Девяти или 10-летний Ескин (Даулет Таниев) – житель небольшого казахского аула, обычный мальчишка 50-х: целый день на улице, то смотрит кино, сидя на фонарном столбе, то задирает ровесников и огрызается со взрослыми, то дерется и хулиганит, то бегает по развалинам вместе с друзьями. Один из френдов – только что прибывший мальчик-еврей, ровесник Ескина, сын репрессированного, чью семью сослали в степь.
Вместе они играют, рассуждают, кто уже стал «космополитом», а кто еще нет (здесь это слово шуточно используется по отношению к мальчикам, прошедшим через циркумцизию, т.е. обрезание), вместе следят за тем, как протекает жизнь взрослых в ауле. У кого из женихов молодой библиотекарши больше шансов, кто кого любит, кто с кем изменяет и где? И почему взрослеть порой так грустно?
Но настоящая зрелость приходит к Ескину и его друзьям не тогда, когда они впервые видят предметы для быта взрослых (карты с обнаженными женщинами и даже нехитрые средства защиты), а когда понимают, что не все так просто устроено в их родном государстве, где, например, за дружбу с японцами тебя могут объявить японским шпионом и осудить, как это произошло с отцом Ескина.
Ностальгические картинки в фильме могут казаться лишь светлым воспоминанием о детстве в 50-х, когда даже в далеком ауле стояли музыкальные киоски, в общественных местах громко играло радио с лучшими песнями, сельчанам показывали шедевры мирового кино и за пару уроков можно было научиться играть на аккордеоне, чтобы потом играть взрослым на танцах. Но при более детальном рассмотрении мы видим и обратную сторону этой пасторали: и полицию нравов на местных танцах, и военнопленных из Японии, единицам которых удалось вернуться на родину, и листки с «Отче наш», в которые теперь заворачивают разное, и сельчан, которых могут убить без суда и следствия, и насильственную светскую психиатрию, которая боролась такими методами со всеми неугодными. Именно этот контекст, наверное, и делает картину Нарымбетова объемной и многогранной.
Интересный факт – в картине снялись еще юные тогда актеры, а ныне известные казахские режиссеры Рустем Абдрашов и Акан Сатаев. Если у Абдрашова роль на одну минуту, то у Акана довольно большая роль – он играет молодого сельчанина Идриса, которого, увы и ах, любит пуля. Кто знает, кем бы стали Сатаев и Абдрашов, если бы не эти съемки, так что, Сакена-ага, наверное, можно считать их «крестным отцом» в кино.
Кадр из фильма
«Мустафа Шокай», 2008 г.
Историческая драма Сатыбалды Нарымбетова рассказывает историю жизни одного из ярких казахских политиков начала XX века – Мустафы Шокая (в картине его сыграл блистательный кыргызский, российский, а теперь уже и казахский актер Азиз Бейшеналиев). Сначала Шокай был представителем мусульманской фракции в Думе в царской России, а после событий 1916 года, когда степь восстала против насильственной политики мобилизации инородцев для тыловых работ, присоединился к национально-освободительному движению, был главой Туркестанской автономии и мечтал объединить все народы Средней Азии под одним тюркским знаменем. Из-за прихода к власти большевиков и гражданской войны ему приходится бежать сначала на Кавказ, а потом в Турцию, чуть позже во Францию. Умер Шокай при странных обстоятельствах в декабре 1941 года в берлинской больнице. Ему был всего 51 год. Официальная версия смерти – тиф, хотя некоторые считают, что его отравили, ведь немецкое правительство могло пойти на такое, поняв, что не может его использовать так, как оно изначально планировало.
Картина Нарымбетова могла бы стать настоящей романтической драмой, поскольку ее основная линия – это отношения Мустафы Шокая и его супруги, оперной певицы Марии Гориной, бывшей жены ташкентского прокурора, с которой он познакомился на балу у царского генерала Еникеева (ее играет певица, солистка группы Musicola Карина Абдуллина). Собственно, весь фильм строится на воспоминаниях жены Шокая – от момента их знакомства, сближения, женитьбы, эмиграции до их последнего дня, когда она видела его еще живым, – ему пришлось уехать из дома в Париже в Берлин, на тот момент столицу фашистской Германии.
Впрочем, намеренно романтизировать образ политика Нарымбетов не стал, ведь тот боролся за свободный Туркестан не менее страстно, чем любил Горину, даже надпись на могиле Шокая гласит: «Нет больше той любви, как если кто положит душу за друзей своих» (тринадцатый стих пятнадцатой главы Евангелия от Иоанна).
При работе с историческим материалом Сатыбалды Нарымбетов хоть и несколько субъективен, порой сентиментален, но вроде аккуратен, он показывает все этапы пути Шокая: от становления его политических взглядов до борьбы за Туркестан, преследования, изгнание, эмиграцию и попытку выторговать у Гитлера жизнь и свободу военнопленным тюркам. Так или иначе, но говорят, что с сентября по декабрь 1941 года Мустафа спас около 180 тысяч советских солдат. Больше не смог – в сентябре 1941 года он умер.
Картина «Мустафа Шокай» оказалась знаковой не только для Сатыбалды Жалеловича, но и для актера Азиза Бейшеналиева, став его визитной карточкой – лучшего актера на эту роль было не сыскать: интеллигентный, тонкий, красивый Бейшеналиев здесь в своей лучшей форме и смог сыграть Шокая так, что для оценки его личности не требуются никакие исторические труды – умный, прекрасно образованный, знающий несколько европейских языков человек, который боролся за лучшую долю своего края. Была ли работа с фашистами сделкой с совестью? Потомки 180 тысяч спасенных им людей вряд ли так думают.
Кадр из фильма
«Аманат», 2015 г.
Последней картиной Сатыбалды Нарымбетова стал байопик «Аманат» (в переводе «завет, завещание»), рассказывающий о трагической судьбе казахского историка, первого доктора исторических наук в Казахстане, репрессированного советской властью за свои взгляды Ермухана Бекмаханова (его сыграл Берик Айтжанов). Центральной фигурой его исследований был последний казахский хан Кенесары Касымов, возглавивший народное восстание против колониальной политики Российской империи (роль Кенесары досталась Санжару Мади). Поскольку Бекмаханов до последнего отстаивал свои взгляды на личность Кенесары, его объявили националистом и осудили.
Фильм аккуратно и тщательно пересказывает все перипетии судьбы историка. Для этого режиссер ввел в картину сразу три временных отрезка. Первый – это 30–50-е годы, пришедшиеся на молодость Бекмаханова, здесь показаны все основные вехи его пути – от первых успехов до гонений: это исключение из партии и заключение в исправительно-трудовую колонию на 25 лет. Второй временной отрезок, фигурирующий в картине, – время, когда жил Кенесары Касымов, – примерно 20–40-е годы XIX века. И, наконец, третий – это Казахстан конца 60-х, когда исследованиями Бекмаханова начинают интересоваться молодые представители казахской интеллигенции.
Для Нарымбетова «Аманат» стал своего рода кинозаветом потомкам, в этой картине он неоднократно прибегает к этому слову, причем в каждом временном отрезке «аманат» имеет свое значение: Кенесары завещает бороться за независимость, Ермухан Бекмаханов – за историческую правду и сохранение фигуры Кенесары в истории Казахстана, а Сатыбалды Нарымбетов – за то, чтобы таких, как Бекмаханов, не забывали.
В фильме есть сцена, где учитель Бекмаханова Халел Досмухамедов говорит молодому историку:
«Когда собака лает на свое отражение в зеркале, она думает, что это чужая собака. И у нас отношение к истории такое же, мы не знаем свое прошлое, принимаем его за чужое и начинаем лаять. В сталинское время облаивали наше прошлое, как будто мы нация вне времени, без прошлого. А если глубоко копнуть, от нас скрывалась история великой нации».
Ермухан Бекмуханов прожил сложную, но честную жизнь, и потомкам есть чем гордиться. О Сатыбалды Нарымбетове можно сказать то же самое – есть, чем гордиться. Разве что его жизнь, к счастью, не была такой же драматичной. Сам режиссер говорил, что хотел бы снять фильм о Кенесары Касымове.
Кадр из фильма
«Гамлет из Сузака, или Мамайя Кэро», 1990 г.
Жизнелюбие Сакена-ага, его чувство юмора и любовь к людям особенно заметны в его ранних картинах. Одна из первых работ Сатыбалды Нарымбетова, снятая по сценарию Александра Бородянского и Эльдора Уразбаева, – это «Гамлет из Сузака, или Мамайя Кэро». Советская трагикомедия рассказывает о Рабфаке, холостяке из казахского Сузака, который плывет по жизни брассом и с девизом: «Мамайя Кэро!» (это слова из музыкального хита 50-х годов): один день Рабфак –автоинспектор, второй – моряк, третий – учитель, четвертый – агент разведки. Такой бы сегодня однозначно стал блогером, ведь он умеет привлечь к себе, взбудоражить своими поступками общественность, причем непонятно – правда это или очередной вымысел.
Интересно, почему Рабфака (его играет Советбек Джумадылов) Нарымбетов решил назвать Гамлетом, а не Бароном Мюнхгаузеном, например, или хотя бы Дон Жуаном, ведь половину жизни он врал и притворялся, а вторую пытался приударить за одинокими женщинами.
Судьба Рабфака был предопределена с самого рождения – отец назвал его смешным именем в честь места, где они познакомились с его матерью. Поэтому у Рабфака не жизнь, а сплошной анекдот, то он мальчишкой попал под машину, перевозящую молдавский портвейн, и сельчане насладились бесплатным спиртным, то устроился учителем немецкого в школу, не зная языка, и преподавал детям язык Гете со «среднесузакским» диалектом. В один день наплел историю о том, что он моряк, чтобы нравиться девушкам, в другой – сочинил байку о том, что, будучи агентом разведки, убил Гитлера и Еву Браун (они якобы работали в стамбульском кафе), а в третий, работая инспектором, поймал машину с нарушителями – пассажирки ехали топлесс. А достигнув зрелого возраста, остался в одиночестве и искал пару по объявлению. Естественно, как у любого трагикомического персонажа, все закончилось неудачей и пришлось ему возвращаться в родной Сузак несолоно хлебавши.
Сам Нарымбетов считал, что это не комедия о неудачнике-холостяке, а фильм о потерянном поколении, когда вроде бы все пути открыты – хоть лети в космос, хоть покоряй целину, но реальность сурова и беспощадна. Как будто бы про наше время.
Кадр из фильма
Редакция выражает соболезнования родным, близким и коллегам Сатыбалды Нарымбетова.
