Несмотря на ряд позитивных подвижек в регулировании МФО, не решена основная проблема – ограниченный доступ фининститутов к фондированию.
После длительного периода развития на периферии финансового сектора Казахстана микрофинансовые организации (МФО) становятся полноценными игроками, в некоторых сегментах перехватывая роль основных кредиторов экономики у банков второго уровня.
Вот уже почти два года как расширенный сегмент МФО (включая кредитные товарищества, ломбарды и онлайн-кредиторов) работает под регулированием финнадзора (Агентство по регулированию и развитию финансового рынка – АРРФР). Все чаще речь заходит о том, чтобы дать возможность МФО трансформироваться в банки.
Такая трансформация была бы вполне логичной и решала бы несколько серьезных проблем МФО, в том числе, доступ к дешевому фондированию за счет вкладчиков, считает председатель правления KMF, компании-лидера сектора по объему активов и ссудному портфелю, председатель совета директоров Ассоциации микрофинансовых организаций Казахстана (АМФОК) Шалкар Жусупов. Важно обеспечить ее плавность и безболезненность для клиента.
Поле конкуренции расширяется
– Шалкар Амангосович, KMF является номером один рынка МФО уже долгое время. Однако конкуренция нарастает. За счет чего вы планируете сохранять лидерство в короткой и долгосрочной перспективах?
– Со стороны все выглядит так, будто рынок бурно развивается. Действительно, несколько МФО очень сильно выросли, но на самом деле многие игроки просто вышли из тени и попали в периметр регулирования. Поэтому доля KMF стала ровно такой, какой и была в действительности. Наша стратегия – оставаться крупнейшей МФО и дальше.
Что мы для этого делаем? Во-первых, мы видим, что банки переориентировались на кредитование малого и микропредпринимательства, финтех, традиционно кредитующий на небольшие суммы городских жителей, выходит на предпринимательское поле. Поэтому мы тоже осваиваем новые ниши. С июля этого года совместно с одним из крупнейших автодилеров РК Aster Auto мы запустили проект автокредитования.
Следующее направление – совместный с ритейлерами проект по товарному кредитованию. Мы понимаем, что не получим высокой рентабельности, но надеемся благодаря этому продукту расширить клиентскую базу. Однако основным нашим продуктом будет оставаться стандартный кредит, но процесс его выдачи будет усовершенствован благодаря собственной автоматизированной системе принятия решений. Клиенту потребуется несколько минут от подачи заявки до выдачи денег. Этот продукт ориентирован на наших постоянных клиентов и будет масштабирован по всему Казахстану. С нового года мы его запустим как онлайн, так и офлайн.
– Насколько серьезным был удар пандемии COVID-19?
– Мягко говоря, клиенты были шокированы. Мы и сами в прогнозах ориентировались на худшие сценарии, планируя существенный рост провизий и очень консервативные финансовые показатели. Однако сразу же после ослабления карантина ситуация улучшилась.
Преимущество наших заемщиков в том, что они исключительно адаптивны. Условно, если до кризиса они продавали одежду, то затем переориентировались на продукты питания. В следующем году нашей компании будет 25 лет, и каждый кризис мы наблюдали, что клиенты показывают невероятную изобретательность.
Не обращаясь за государственными деньгами, нами были разработаны меры поддержки заемщиков внутри компании. Кроме того, мы рефинансировали задолженность большого пула клиентов. Отдельным категориям клиентов мы субсидировали до половины процентной ставки. Если клиентам требовался дополнительный кредит, предоставляли и его. Причем компания через каждые три месяца пересматривала условия программ, пытаясь тем самым увеличить количество участников.
Мы сориентировались на цифровую трансформацию. Уже в апреле 2020-го было запущено мобильное приложение. По количеству скачиваний это приложение перевалило отметку в 216 тысяч зарегистрированных пользователей.
– Какие корректировки произошли в структуре портфеля за последнее время?
– Сейчас у нас чуть более 50% портфеля приходится на бизнес, в том числе, торговый. Еще примерно 40% – исключительно аграрии, а оставшиеся 8-10% – потребительские кредиты. Мы планируем наращивать потребительское кредитование и автокредитование. Но рост доли этих сегментов будет происходить не за счет сокращения традиционных направлений, а за счет опережающего роста.
– С 2020 года МФО могут участвовать в реализации ДКБ-2025. Вы привлекаете государственные деньги?
– Мы не первый год работаем с «Даму», однако ранее фонд выступал лишь гарантом по нашим обязательствам перед международными фининститутами. С этого года мы привлекли заем напрямую на кредитование предпринимателей по критериям, заданными «Даму».
– Вашу компанию готов финансировать и рынок. Недавнее размещение облигаций в общей сложности на 10 млрд тенге это подтверждает.
– Под 13%! Это одна из самых низких ставок для корпоративных заемщиков.
– Недавно вы запустили продукт, связанный с развитием ответственного потребления. Чем он вам интересен и должен быть интересен клиенту?
– Это программа Европейского банка реконструкции и развития, по которой клиенты могут приобретать энергоэффективные товары из каталога банка, на которые предлагается кэшбэк в 10-15% от стоимости оборудования. Тема зеленого финансирования крайне актуальна, и все больше кредиторов нам предлагают именно зеленые финансы. Массовыми такие продукты могут стать лишь тогда, когда ответственное потребление станет в казахстанском обществе мейнстримом.
– Каковы ваши прогнозы на 2021 год и ожидания на 2022-й?
– Первые девять месяцев мы закрыли с прибылью. Портфель вырос на 10%, но впереди лучшие месяцы года – завершается уборка урожая, начинаются предновогодние активности. Прирост к 2021 году мы ожидаем на уровне 20% по всем показателям.
Что касается следующего года, то хочется сделать небольшую ремарку: в компании вакцинировались более 90% сотрудников, и мы надеемся, что такая же ситуация будет наблюдаться в ближайшее время в целом по стране. Это значит, что ограничения будут смягчаться, наши клиенты станут более мобильными и смогут расширять географию деятельности, восстанавливать связи.
Бесшовный переход
– Поговорим о рынке в целом. В последнем послании президент Касым-Жомарт Токаев призвал МФО активнее участвовать в кредитовании, особенно в сельской местности, признав их заслуги – они лучше знают клиентов, понимают рынок, на который не идут банки второго уровня. Что для вас все это означает?
– Это очень хороший сигнал, поскольку ранее мы отмечали такое отношение властей, будто МФО – это источник проблем. Мы надеемся, что лица, принимающие решения, наконец, поняли, что сектор неоднороден, что есть игроки, которые пытаются заработать 1000% годовых, снять сливки и уехать, а есть надежные проверенные компании.
– Какие проблемы сектора МФО вы считаете главными на сегодня?
– Одна из главных проблем – фондирование. У KMF нет проблем с фондированием: у нас международные партнеры, в том числе институты развития, которые предоставляют нам доступное финансирование, потому что на протяжении многих лет мы надежно выполняем миссию развития предпринимательства.
Если мы не говорим об МФО, сконцентрированных на автокредитовании, для многих новых МФО проблемы с фондированием остры. В международные институты им пробиться сложно, банки только в последнее время начали кредитовать под портфели по договору цессии. В госпрограммах МФО участвовать тоже неинтересно, поскольку они не предполагают, что мы там будем зарабатывать. И это не считая времени, которое компания проведет в ожидании решения о выделении средств.
Я давно предлагаю организовать апексный (оптовый) микрофинансовый фонд. Решение со стороны правительства было, все закончилось тем, что в «Даму» был создан апексный департамент. Но это все не работает, поскольку в схему не включены рыночные механизмы. Мое предложение – завести в качестве акционеров на 50% международные институты развития, которые проявляют готовность к такому проекту: они решают свои задачи, при этом им не нужно работать по отдельности с каждым МФО.
Но есть и другая сторона медали. Мы добились, чтобы МФО могли выходить на биржу с облигациями. Однако сейчас на этот рынок пробиваются игроки со скромным опытом, которые впоследствии могут создать проблему для всего рынка. С одной стороны, их можно понять – фондирование найти сложно, приходится использовать любые возможности. С другой – дефолт одного такого МФО может нанести урон всем остальным эмитентам.
– Как вы оцениваете регулирование сектора?
– Если сравнивать с тем, что было раньше, сейчас ситуация улучшается. АРРФР обелило рынок, но те игроки, которых не удалось завести в правовое поле, продолжают кредитовать. Ими должны заниматься правоохранительные органы.
– В начале октября этого года AРРФР рассматривает несколько инициатив, призванных ограничить возможности МФО по кредитованию. Если эти изменения примут, как это скажется на рынке?
– Тут речь идет о следующих инициативах: сокращение критериев для определения дохода при расчете коэффициента долговой нагрузки для заемщиков МФО, снижение предельного значения вознаграждения по краткосрочным потребительским микрокредитам с 30 до 20 процентов, а также необходимость запроса согласия заемщика на проверку его кредитной истории каждый раз при выдаче кредита.
Запретить и ограничить – самое простое решение. Но следует принимать во внимание то, какое количество клиентов кредитуется, сколько из них занимается бизнесом. Важно понимать, что доля просроченной задолженности свыше 90 дней по микрофинансовому сектору составляет 6,1%, что говорит о высоком качестве кредитного портфеля МФО и ответственном подходе к определению платежеспособности заемщиков и расчету их долговой нагрузки.
Поэтому системных рисков, связанных с чрезмерным ростом потребительского кредитования и долговой нагрузки граждан, в этом сегменте рынка финансовых услуг, на мой взгляд, не существует. Кредитный портфель МФО не превышает 3% от совокупного ссудного портфеля финансовой системы страны. Если все это сложить вместе, то мы увидим, что угроза для сектора и в масштабах экономики минимальная.
С другой стороны, вводя такие ограничения в отношении МФО, законодатели ставят их в неравное положение с банками – им-то никто такие ограничения не устанавливает. Не будем упускать из виду, что мы, как МФО, при кредитовании не можем взимать комиссии, но должны все свои издержки закладывать в ставку, поэтому наши ставки выглядят более крупными.
– Все чаще речь заходит о трансформации МФО в банки второго уровня. В отношении KMF это кажется очень реалистичной историей: даже по состоянию на начало 2021 года по объему портфеля компания уверенно входила в топ-20 БВУ. Предполагается ли в стратегии KMF такая траектория развития? В чем преимущества такого курса для МФО в целом?
– В рамках АМФОК рекомендации на этот счет мы передавали еще в минувшем году. Стать банком KMF может и сейчас – действующее законодательство предусматривает такую возможность. Однако если проводить такую трансформацию в соответствии с действующими процедурами, пострадают клиенты. Мы сначала должны сдать одну лицензию, затем получить другую – между этими событиями может пройти несколько месяцев. На этот срок мы их должны заморозить – такой путь для нас неприемлем. Поэтому мы предлагаем изменить процедуру так, чтобы эти два события происходили в течение нескольких дней. Условно, мы сдаем лицензию МФО сегодня, а завтра получаем банковскую. Клиент в этой схеме не должен почувствовать изменения формата финансового института.
Мы не хотим стать очередным банком – их у нас и так достаточно. Нам важно предложить своим клиентам, своей целевой группе новый набор услуг. Почему кроме кредитования мы не можем предложить своим клиентам другие продукты? Проникновение банков в сельскую местность низкое, МФО могли бы принимать вклады, перечислять деньги, производить обменные операции. Если мы говорим в масштабах рынка, МФО здесь не столько преследует цель получить доступное фондирование – хотя и эта цель тоже преследуется, ведь для банков и ставки привлечения капитала ниже – сколько расширить линейку продуктов для своего традиционного клиента.
Все это не означает, что KMF собирается стать банком. Это решение мы примем только после принятия изменений. Если МФО смогут становиться банками плавно, бесшовно, то мы пойдем этим путем.
