Дебютная документальная картина режиссерки Катерины Суворовой о жителях Арала «Завтра море» стала первым казахстанским проектом, который купил самый популярный в мире стриминг. Как это вышло и когда наши фильмы станут для аудитории Netflix обыденностью – в материале «Курсива».
«После выхода этой новости мне стали звонить и писать все: представители прессы, коллеги, сегодня мой дайрект в соцсетях переполнен поздравлениями и сообщениями, вопрос у всех один – как попасть на Netflix? И что нужно сделать для того, чтобы стриминг заключил с вами сделку? – рассказывает Катерина Суворова.
Ответ: «сделайте качественный, интересный продукт», похоже, устраивает не всех, все хотят знать механику. Но, в конечном счете, она такова и есть – нужен хороший фильм».
Надо понимать, что премьера картины «Завтра море» состоялась еще в 2016 году на кинофестивале в Локарно (Швейцария) в рамках программы «Неделя критики», то есть прошло уже пять лет после выхода ленты.
Катерина Суворова. Фото: the-steppe.com
«Оказаться со своей работой в видеотеке стриминга, конечно, приятно, но для меня это никогда не было целью, поэтому все эти годы я сама не искала выходов на Netflix и не прилагала к этому каких-то специальных усилий, – отмечает режиссерка. – Заключил сделку наш сэйлз-агент Александар Говедарика, представитель молодой, но успешной канадской компании Syndicado Film Sales».
По словам Суворовой, покупка глобальным потоковым сервисом ее картины «Завтра море» факт хоть и исторический для нашего рынка, но вполне ожидаемый и даже закономерный. Ведь для фильма попадание на стриминги – это заключительная часть его жизненного цикла (если, конечно, речь не о проектах, которые спонсирует сам Netflix, как было, например, с «Ирландцем» Скорсезе).
Круто ты попал на Netflix
Если режиссеру удалось не только привлечь средства на производство, но и получилось сделать достойный продукт, то картина получает мировую премьеру на одном из топ-фестивалей класса А.
Как правило, это Европа: Канны, Венеция, Берлин, Локарно, Роттердам, Сан-Себастьян, Карловы Вары. Сразу после с командой связываются представители других фестивалей, которые хотят устроить премьеру на своем рынке – азиатском, американском или другом, а также сэйлз-агенты, предлагающие свои услуги по продаже ленты по всему миру, сначала для кинотеатрального показа, затем для ТВ и кабельных каналов и, наконец, стримингов. Иногда тот же Netflix покупает фильмы сразу после премьеры и выдает на своей платформе уже в течение ближайшего полугодия.
К примеру, южнокорейскую драму «Ночь в раю», показанную вне конкурса на Венецианском кинофестивале 2020 года, Netflix выдал своим зрителям уже в апреле 2021 года. Но порой на то, чтобы оказаться в видеотеке потокового гиганта, может уйти пять лет.
«Если фильм хорош, если он получил признание профессиональной публики, прессы, зрителей, а команда правильно прошла все этапы кинопроцесса, в том числе вовремя заключила сделки с сэйлз-агентствами, то рано или поздно он окажется на стриминге, – считает Катерина. – Ведь тот же Netflix пытается максимально разнообразить свой контент и потому очень нуждается в качественном кино. По своему опыту скажу, что они крайне заинтересованы в проектах из нашего региона, о котором не так много информации».
«Завтра море» куплен Netflix для показа в Европе. По словам режиссерки, для этого его уже перевели на восемь европейских языков. В США он выйдет на стриминговой платформе Amazon.
У нас фильм будет доступен в сети, если права на показ купят такие платформы, как «КиноПоиск» и Okko. Уже ведутся переговоры.
Что касается проката, в частности казахстанского, то в 2016 году картина «Завтра море» выходила в ограниченный прокат, ленту показывали в алматинском кинотеатре «Арман» в рамках третьего фестиваля авторского кино Clique Film Festival.
Дебютный заплыв
Катерина Суворова рассказывает, что идея создать полнометражный документальный фильм о жителях Арала, о том, как они борются с последствиями экологической катастрофы и мечтают, что однажды море вернется, появилась у нее после фотоэкспедиции в эти места в 2010 году.
Кадр из фильма
Известный киновед, глава Ассоциации кинокритиков Казахстана Гульнара Абикеева, узнав о задумке Суворовой, порекомендовала Катерине поучаствовать в конкурсе и получить киногрант от немецкого фонда Robert Bosch Stiftung. Режиссер тщательно подготовилась к питчингу – съездила в Аральск, нашла интересных героев и успешно презентовала свой проект в Германии. Работа понравилась жюри, и в итоге получила первые 64 тыс. евро.
«Для меня было очень важно найти казахстанских инвесторов, чтобы проект не был исключительно немецким фильмом, а снимался в копродукции», – рассказывает Катя. Так продюсером с казахстанской стороны стал Саин Гумарович Габдуллин, директор «Компании КИНО», независимый кинопродюсер, начавший работать еще в 1990-х. За его плечами сотрудничество не только с отечественными режиссерами (Ербол Жумагулов), но и с кыргызами (Марат Сарулу) и грузинами (Георгий Овашвили).
Хотя у Суворовой была дебютная работа, Габдуллин оценил потенциал картины и талант молодого режиссера и нашел ей инвестора. Им стал Шынгыс Кульжанов, основатель фонда «Шынгыс Коры», который оказал финансовую поддержку и даже обеспечил на каком-то этапе юридическую помощь (когда потребовались услуги немецких юристов). Также была привлечена еще одна германская компания Jolle-Film.
В итоге общий бюджет фильма составил около $120 тыс.
«Доверие к Катерине как к автору у меня возникло после первого же общения, – рассказал «Курсиву» Саин Гумарович. – Затем я посмотрел ее короткометражные работы и понял, что она справится с полным метром и сможет привлечь к проблеме Арала всю мировую общественность. Поэтому, когда немецкая сторона выдвинула второго режиссера на проект, я категорически выступил против этого, отстояв персональное авторство за Катей Суворовой. И, как видите по результату, – не зря».
Работа над фильмом шла около пяти-шести лет.
Задокументированный престиж
С каждым годом частные казахстанские инвесторы все охотнее спонсируют отечественные киноленты, в основном коммерческие картины, но в последнее время стали обращать свое внимание и на авторское кино. «Найти деньги на документалку, тем более авторскую, наверное, сложнее, чем на художественную работу?» – спрашиваю я. «Я терпеть не могу слово «документалка», – поправляет Катерина. – В этом как будто бы сквозит пренебрежительное отношение к этому жанру. Я предпочитаю говорить не «документалка», а документальное кино. Это сложный в производстве, но очень гибкий и чрезвычайно востребованный аудиторией формат». По словам Катерины Суворовой, инвестирование в документальное кино в нашей стране недооценено. «Это отличный репутационный инструмент и перспективное направление для инвестиций, и случай с Netflix лишь подтверждение этому», – говорит режиссерка.
Согласен с ней и продюсер Саин Габдуллин, считающий, что благодаря поддержке независимых документальных проектов меценаты создают свою личную биографию участием в элитарном искусстве и такую фамильную историю, которой могут гордиться их дети. Однако, по мнению Саина Гумаровича, чтобы бизнесмены пришли в авторское кино в Казахстане, необходимо принять закон о меценатстве, в котором были бы отражены экономические преференции для их бизнеса. Авторское кино окупается реже, чем мэйнстримное, но именно оно, благодаря участию в международных фестивалях, приносит статус и престиж.
«Я выходил с предложением создания альтернативного финансирования кинематографа Казахстана через открытие региональных кинофондов. Критерием оценки их работы было бы признание казахстанских талантов международными кинофестивалями. Кроме этого, важно создать систему достойной государственной оценки талантливых режиссеров и продюсеров. Если картина нашего режиссера и/или продюсера отобрана на МКФ класса А, то государство должно взять на себя обязательство вознаградить материально создателей за имиджевый вклад в престиж Казахстана. Формула официального вознаграждения должна быть настолько внушительна, чтобы стимулировать талант постоянно развиваться», – считает продюсер.
Но когда фильмы казахстанцев на Netflix станут обыденностью? Это зависит от многих факторов, считают спикеры «Курсива». И от частоты присутствия казахстанских работ на международных фестивалях – это всегда маркер развития кинематографии в стране, и от успехов наших кинематографистов на региональных и международных рынках, и от общего качества картин, и от количества официальных подписчиков этого сервиса в нашей стране. Главное, путь уже проложен.
О чем фильм «Завтра море»?
Среди молодых кинематографистов принято считать, что мир больших фестивалей ждет от наших авторов лишь «чернухи» – тяжелых, мрачных и остросоциальных драм о тяготах бытия и невыносимой жизни маленького человека в казахской провинции. Мол, у таких картин больше шансов попасть на глаза отборщикам, ведь тематически они вроде бы соответствуют фестивальной конъюнктуре.
Однако это совершенно не так, здесь важнее качество самого продукта и новый взгляд на проблему, нежели определенная тема. К примеру, фильм Кати Суворовой имеет отличную от большинства авторских лент тональность. Это на редкость светлая, оптимистичная и дающая надежду картина, этакое патриотическое кино здорового человека.
«Завтра море» построено на историях местных жителей, которые остались здесь, хотя регион официально признан депрессивным, неблагополучным и большинство их земляков отсюда давно уехали. Несмотря на то, что трагедия Аральского моря, о которой знают все, – здесь в каждой песчинке, ни один участник этих историй не жалуется на жизнь, не драматизирует. Они просто живут и делают то, что от них зависит: чинят лодки, дают им имена, разводят и ловят рыбу, выращивают овощи и сажают деревья, чтобы остановить пески.
Арал и его окрестности не первый раз фигурируют в казахстанском кино (взять хотя бы легендарную «Иглу» Рашида Нугманова). Но, пожалуй, «Завтра море» – это первый фильм, где знаменитые аральские виды: затерянные в песках останки старых кораблей, большинство которых уже разобрали на металлолом, верблюды, пасущиеся на некогда морском дне, и лошади, сгрудившиеся на остановке, будто бы собравшиеся на последний автобус из этих мест, – не самое главное.
Главное здесь – люди, аралчане. Неважно, кто они: молодые рыбаки, биологи-энтузиасты, обычные собиратели металла или прожившие здесь всю жизнь садоводы. Все они верят в чудо и позитивные перемены.
Центральная фигура в фильме – Жукен-ата, дедушка, который умудряется выращивать на этой соленой земле огурцы и дыни, сажать карагачи и ухаживать за своим «лесом», бережно перевязывая деревьям ветки, чтобы не сломались от здешнего колючего ветра. Он не перестает трудиться и считает, что однажды здесь все окажется таким же зеленым, как в его детстве. Верит в это и местный биолог Ольга. Она регулярно собирает пробы с моря и не теряет надежду увидеть там позитивную тенденцию. По ее мнению, море не покинуло эти края навсегда, оно просто приспособилось – сбросило с себя все то, что не могло жить в новых условиях, и стало таким, каким требовалось. Вполне может быть, что морю опять захочется домой.
Дебютная лента Кати Суворовой оставляет очень теплые чувства и распространяет основную идею – где бы вы ни были, делайте все, что от вас зависит и, возможно, однажды проснувшись утром, вы услышите, как за окнами шумит настоящее море…
Над чем сейчас работает режиссерка Суворова?
После успеха на своем первом проекте в 2018 году режиссерка сняла документальную картину «Петь свои песни в Казахстане» о творчестве скандальной казахстанской группы Ninety One. Концерты группы были запрещены во многих городах из-за того, что солисты коллектива выглядели не так, как хотелось бы казахстанцам ортодоксальных взглядов.
Сейчас фокус внимания Катерины на ее новом детище – полнометражном документальном фильме Qyzbolsyn («Пусть будет девочка»). Режиссерка планирует создать кинопортрет женщин Центральной Азии, получивших при рождении от своих родителей имя Улболсын, что в переводе означает «Пусть будет мальчик». Съемки начнутся весной 2022 года, и сейчас автор ищет инвесторов.
