Как родился и выродился жанр масштабных и пышных кинокартин о событиях древности

Пеплумы – это костюмно-исторические картины, основанные на библейских и античных сюжетах. Собственно, в честь пеплума – верхней одежды из легкой ткани в складках, которую носили женщины в Древней Греции и Древнем Риме, жанр и получил свое название. В прошлом веке пеплумы пользовались у зрителей бешеным успехом и были чем-­то вроде современных фэнтези и супергероики. О том, как жанр переживал взлеты и падения, читайте в материале «Курсива».

В 1950-е фантастически отлаженная машина Голливуда выпускала десятки фильмов разных жанров. Подробную экскурсию по этому процессу провели братья Коэны в сатирико-ностальгической комедии «Да здравствует Цезарь!» (2016), где показали, как снимались характерные для того места и времени вестерны, мюзиклы и салонные мелодрамы. Ансамбль персонажей и тем, среди которых и история «красной угрозы» (то есть кинематографистов-коммунистов), и вопрос божественного вмешательства, «возглавляла» сюжетная линия глуповатого актера Бэрда Уитлока, звезды роскошной постановки о жизни Иисуса Христа.

Выгодный ад

Вероятно, режиссеры Коэны выбрали пеплум не только потому, что он обычно имеет дело с религиозной тематикой (пусть и в очень упрощенном виде), но и потому, что это самый большой во всех смыслах жанр. Примерно в 1950-е пеплум становится визитной карточкой Голливуда, а «Бен-Гур» (1959), одна из вершин жанра, получает рекордные 11 «Оскаров» – совсем как третья часть «Властелина колец» почти полвека позже.

Из-за экономических соображений «Бен-Гур» снимался не в США, а в Италии – именно с ней традиционно связывают историю пеплумов, которые стали появляться там еще в немой период.

Фильмы на исторические сюжеты в Италии начали выпускать в конце 1900-х (вероятно, отчасти это можно связать с увлечением в тот момент модерном и воспроизведением античных мотивов в культуре). Большую роль в этом сыграл, например, кинопродюсер Артуро Амбросио, снимавший до двухсот фильмов в год. В 1908 году его студия выпустила чрезвычайно успешную экранизацию романа «Последние дни Помпеи», в 1909-м – «байопик» о жизни императора Нерона.

Соперничать с ним по популярности могла только студия Cine с главным режиссером Энрико Гуаццони. Именно ему принадлежит другая оглушительно популярная экранизация – «Камо грядеши» (1912) по роману Генрика Сенкевича, проданная за рубеж и удостоившаяся по-настоящему королевских комплиментов: ее смотрел лично Георг V и хвалил игру актеров. Мировой успех и деньги, которые приносили пеплумы, вывели Италию на место ведущих кинематографических держав.

Отдельную роль сыграла картина с лаконичным названием «Ад» (1911) – первая экранизация «Божественной комедии» Данте, одновременно считающаяся первым полнометражным итальянским фильмом. Именно ее хронометраж – больше часа – позволил поднять цену на билеты и заработать в мировом прокате несколько миллионов долларов.

Создание культов

Наиболее важным фильмом этого перио­да является «Кабирия» (1914) Джованни Пастроне, как бы подводящая под ним черту. По задумке режиссера, масштаб событий, которые происходят во время Пунической войны, должен был быть передан на экране с помощью не только декораций, но и специальной работы камеры. Так Пастроне придумал снимать кадры в движении, используя операторскую тележку. Для истории кино и Голливуда это имело большое значение: впечатленный «Кабирией» Дэвид Уорк Гриффит, один из «отцов» кинематографа, использовал эти открытия в классической картине «Нетерпимость» (1916).

Одним из соавторов «Кабирии» стал Габриэле д’Аннунцио, печально известный приверженец фашизма и самопровозглашенный глава Республики Красоты. И хотя реальный вклад прозаика и поэта в работу над фильмом был куда меньше, чем он потом себе приписывал, это положило начало неприятным связям пеплума с фашистской идеологией, которая в том числе опиралась на культ истории. Фильмы, во многом прославлявшие Древний Рим, пришлись к месту и в восхвалении имперских амбиций.

Нечто похожее было в Германии, где в эпосе Фрица Ланга «Нибелунги» (1924) нацисты увидели для себя образец арийской культуры (сам Ланг никаких симпатий к режиму Гитлера не испытывал). Поэтому неудивительно, что Бенито Муссолини, основавший студию Cinecittà, приложил руку к созданию пропагандистских эпосов, например картины «Сципион Африканский» (1937), которая была признана лучшим фильмом на Венецианском кинофестивале, также проводившемся в то время при поддержке фашистской партии.

Впрочем, с точки зрения пеплумов в «Кабирии» важно другое. Именно там впервые появился раб-силач Мацист, впоследствии ставший культовым персонажем. О его мировой популярности, например, говорит шутливое сравнение с ним Кисы Воробьянинова в романе Ильфа и Петрова «12 стульев»: «Ипполита Матвеевича за большой рост, а особенно за усы, прозвали в учреждении Мацистом, хотя у настоящего Мациста никаких усов не было».

Мацист, как и его не менее популярный «коллега» Урсус из «Камо грядеши», стал регулярным экранным персонажем. Черпая вдохновение из мифов и легенд, кинематографисты использовали эти вымышленные «бродячие» образы, с одной стороны, отдавая должное традициям тех самых мифов, с другой – закладывая основы современных франшиз и метавселенных.

От успеха до заката

Кассовый успех пеплумов обеспечивал им жизнестойкость: они обретали новую жизнь в голливудских ремейках. Как правило, новая версия должна была превосходить оригинал. Например, если первая постановка «Бена-Гура» в 1907 году длилась около 15 минут, то фильм 1925 года, признанный самым дорогим в истории немого кино, был почти в десять раз длиннее, а ремейк 1959 года – почти в пятнадцать. Правда, последняя версия от Тимура Бекмамбетова это правило нарушила и была встречена прохладно. Реанимировать пеплум в XXI веке удалось разве что Ридли Скотту с «Гладиатором» (2000), Вольфгангу Петерсену с «Троей» (2004) и Заку Снайдеру с «300 спартанцами» (2006), догадавшемуся представить жанр в комикс-стилистике.

В те же 1950-е, когда в Голливуде повсеместно появляются такие принципиально важные для зрелищности вещи, как цвет и широкий экран, переснимают и «Камо грядеши» (1951), и «Десять заповедей» (1956), сделанные Сесилем Демиллем, автором оригинальной немой версии 1923 года. Демилль – один из корифеев Голливуда, чье творчество лучше всего характеризуется названием его же фильма «Величайшее шоу на земле». Имя Демилля одинаково громко звучало в разные годы. Так, ремейк «Десяти заповедей» вошел в число самых кассовых фильмов всех времен, а в 1930-е годы история о первых христианах «Знак креста» (1932) вызвала громкий скандал из-за обилия жестокости и откровенных сцен, которые позже пришлось вырезать согласно цензурным правилам кодекса Хейса.

Закат голливудских пеплумов пришелся на конец классического Голливуда. Технические ухищрения были во многом направлены на то, чтобы удержать в кинотеатрах зрителей, в домах которых постепенно начали появляться телевизоры. Прощание проходило громко и бурно – например, при участии Стэнли Кубрика, который настолько возненавидел съемки «Спартака» (1960), что после этого фактически разорвал связи с голливудскими студиями и перебрался в Великобританию. А самой крупной неудачей стал провал «Клеопатры» (1963) с Элизабет Тейлор и Ричардом Бертоном. Революционные настроения в обществе и культуре 1960-х уже требовали иных произведений, и пеплум отошел в более маргинальное поле. Теперь евангельские сюжеты с их новыми трактовками «забирает» интеллектуал Пьер Паоло Пазолини, а Жан-Люк Годар делает кино об Одиссее объектом пародии в фильме 1963 года «Презрение», в котором, кстати, участвовал Фриц Ланг.

В это время пеплум, теряя престиж и кассовые сборы, снова обосновывается в Италии. Там начинают снимать абсурдно длинные серии о культовых героях: уже упомянутых Мацисте и Урсусе, а также Голиафе и Геракле – именно с фильма 1958 года о нем и начинается эта волна эксплуа­тационного кино. Главными звездами становятся бодибилдеры вроде Стива Ривза, которые участвуют в съемках. Некоторые исследователи склонны считать пеплумами только эту категорию, отделяя их от высокобюджетных эпосов. Названия типа «Геракл против Молоха» и «Мацист в аду» могут напомнить о японских приключениях Годзиллы и так называемых «фильмах в плохом вкусе», нелепость которых и очаровывает при просмотре.

Рискнет ли кто-то сейчас возрождать этих персонажей после недавних неудач с Гераклом и Конаном-варваром, о ремейке которого и вовсе предпочитают забыть? Ответ не такой очевидный – поиски новых киновселенных могут привести продюсеров и в эту область. Вот только какой путь они выберут – пышных и дорогостоящих постановок или же веселых безумств, где чем хуже, тем лучше – решать и угадывать настроения зрителей только им.