Градус вне закона: нелегальный оборот крепкого алкоголя достигает 30%

Аналитическое подразделение Kursiv Research продолжает серию материалов, посвященных обороту контрафактных товаров в РК. Предыдущие материалы были посвящены контрабандным потокам лекарств и обуви, которые были обнаружены благодаря сопоставлению внешнеторговой статистики РК с данными основных торговых партнеров.

Выводы тех исследований укладываются в логику глобального тренда. В интернете масса исследований от международных организаций, где рефреном звучит вывод, что в фармацевтике и легпроме большая доля фальсификата. И это обусловлено характеристиками этих товаров: потребитель не может отличить подделку от качественного лекарственного препарата; в легпроме недобросовестные производители пользуются существующим большим noname-сегментом.

На этот раз Kursiv Research сфокусировался на рынке крепкого алкоголя (слабоалкогольные напитки редко подделываются как в Казахстане, так и в мире). Но метод зеркальной статистики оказался не совсем корректным для оценки теневого сектора на этом рынке. Поэтому мы обратились к отраслевым экспертам, чтобы они рассказали о природе нелегального оборота на алкогольном рынке.

Контрабандисты не в теме

Из сопоставления внешнеэкономической статистики Казахстана и наших торговых партнеров стало понятно, что импорт не является ключевым источником нелегального алкоголя. Например, таможенные службы Швеции в проанализированный нами период (2017–2021 годы) не зафиксировали ни одной поставки в Казахстан. Хотя наши таможенники, напротив, регистрируют импорт, но незначительный: если в 2017 году, по данным РК, поставки водки из Швеции составили порядка $1 млн, то в 2021-м объемы достигли почти $3 млн.

Расхождения другого характера зафиксированы в латвийском направлении. В этом случае казахстанские таможенники фиксируют поставки оттуда в меньших объемах, чем показывают латвийские коллеги. Максимальное расхождение с признаком контрабанды в этом направлении обнаружено в экспортных потоках за 2021 год, тогда сумма достигла $2,5 млн.

Более значительные расхождения фиксируются по поставкам виски. Здесь картина совершенно парадоксальная. Нашими основными поставщиками виски, согласно данным РК, являются Великобритания, Ирландия и США. Эти страны в 2021 году отгрузили нам виски на $13,4 млн, $8,2 млн и $3,2 млн соответственно. Но таможни этих стран не регистрируют такие объемы. Если таможня Великобритании отразила экспорт в РК на $1,3 млн, то в статистике Ирландии и США указан нулевой объем.

Эти цифры удивили экспертов отрасли

«Импортная продукция в Казахстан завозится с уплатой акциза, где государством выстроена многоступенчатая система контроля. Сложно наладить огромную и устойчивую схему завоза в страну нелегального алкоголя в больших объемах, ведь это трудно маскировать», – говорит глава ассоциации QazSpirits Дмитрий Жуков, который выступил главным консультантом текущего материала. Остальные наши собеседники пожелали сохранить анонимность.

Как отмечает представитель одного из официальных дистрибьюторов импортного алкоголя, как только на прилавках появляется подделка завозимого ими бренда, служба безопасности компании инициирует собственное расследование, выясняет источник некачественной продукции и сообщает результаты расследования уполномоченному госоргану. Другими словами, официальные дистрибьюторы строго следят за репутацией своих брендов.

К тому же в Казахстане действуют десятки официальных дистрибьюторов крепкого алкоголя от мировых брендов, которые работают исключительно в легальном поле. Они ввозят сюда свою продукцию легально, и поэтому результаты зеркального сопоставления таможенной статистики, где Ирландия и США практически не регистрируют поставки виски в РК, мягко говоря, их удивили.

Крепкий алкоголь поддельностью в 30%

По словам Жукова, главный поставщик нелегального крепкого алкоголя – это недобросовестные производители внутри страны. По оценкам QazSpirits, порядка 30% продаваемой продукции в розницу и на оптовых рынках является нелегальной (по признанию отраслевых экспертов, нелегальная продукция не продается в торговых сетях, речь в первую речь идет о магазинах у дома). Показатель может варьироваться от региона к региону, то есть в небольших городах быть выше, в крупных – ниже.

В предыдущие годы звучали другие цифры, намного превышающие 30%-ный уровень. Более радикальную оценку в 2009 году давала тогдашний сенатор Светлана Джалмагамбетова, которая утверждала, что алкогольный рынок на 80% теневой.

В 2013 году тогдашний начальник департамента по раскрытию экономических и финансовых преступлений Агентства РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью Жанат Элиманов оценивал долю теневого оборота алкогольной продукции в 60%. Эта цифра опиралась на разработанную госорганом методику, по которой теневым оборотом считается разница между реальным потреблением (данные ВОЗ) и продажами в розничной сети (данные госстатистики).

То, что казахстанцы часто сталкиваются с контрафактной алкогольной продукцией, подтвердило исследование Центра социологических исследований Kursiv Research, которое было проведено в сентябре 2022 года. Более 1,2 тыс. респондентов был предложен список из 18 категорий товаров с просьбой отметить те из них, что оказались контрафактом (покупали или видели).

Каждому пятому опрошенному приходилось видеть в продаже или покупать контрафактный алкоголь, то есть фальсифицированную продукцию. Люди от 60 и старше значимо чаще сталкиваются с некачественным алкоголем. И это, скорее всего, связано с их низкой платежеспособностью.

Отметим еще одно наблюдение из нашего исследования, которое согласуется с выводами специализированных экономических работ: крепкий алкоголь – главная продукция, которая подделывается и находится в теневом секторе. Простейшая технология производства водно-спиртовой смеси по сравнению с другими спиртными напитками, а также высокий акциз на нее – вот главные стимулы для недобросовестных производителей. Согласно нашему исследованию, из всех респондентов, которые покупали подделанное спиртное, порядка 93% отметили, что это был крепкий алкоголь.

Налоги, которые не платят

Справедливости ради отметим, что в Казахстане нет общепринятого и надежного метода подсчета размера нелегального рынка алкогольной продукции. Оценки варьируются из-за применения разных методологий: одни опираются на балансовый метод, некоторые считают по конфискованной продукции, другие сводят экспертные оценки специалистов, которые глубоко погружены в эту тему.

Kursiv Research попытался оценить долю теневого рынка и ориентировочный размер неуплаченного в бюджет акцизного налога на произведенную в РК алкогольную продукцию. Для этого мы сравнили данные ВОЗ и национальной статистики. Дело в том, что официальная статистика РК берет в расчет только видимое потребление, а Всемирная организация здравоохранения помимо этого считает неучтенное потребление.

Самый последний отчет ВОЗ, где представлен рейтинг стран по уровню потребления алкоголя, Global Status Report on Alcohol and Health был опубликован в сентябре 2018 года. Поскольку ВОЗ верифицирует результаты своего исследования с данными национальных статистических служб, сами отчеты публикуются с лагом в один два года. Поэтому в Global Status Report on Alcohol and Health 2018 указаны оценки за 2016 год.

Согласно отчету ВОЗ, в 2016 году в Казахстане подушевое потребление чистого алкоголя составило 7,7 литра (учитываются лица в возрасте 15 лет и старше). По расчетам Kursiv Research, сделанным на основе статистических сборников «Балансы ресурсов и использования важнейших видов сырья» (в них нет внутреннего потребления шампанского), в 2016 году потребление чистого алкоголя на душу населения (15 лет и старше) составило 3,4 литра.

Оценка ВОЗ за 2016-й была экстраполирована на последующие годы с учетом динамики видимого потребления чистого алкоголя, выявленного нами на основе официальной статистики. Таким образом, средний показатель неучтенного потребления в 2016–2021 годах составил 4,2 литра на душу населения.

Оценочные объемы скрытого потребления позволили выявить размер неуплаченных в бюджет акцизных налогов, которые были рассчитаны из имеющихся соотношений употребления каждого вида алкоголя по отдельности. Например, если видимое потребление водки и ликеро-водочных изделий в 2021 году составило 21% ко всем видам алкоголя (водка, коньяк, вино и пиво), то и размер неуплаченного акциза на этот вид спиртного рассчитывался в этой пропорции, но с учетом актуальной налоговой ставки.

Таким образом, в проанализированный период (2016–2021 годы) в абсолютном выражении максимальный объем недополученных налогов зафиксирован в 2020 году, он составил 102,6 млрд тенге, что превышает размер уплаченных акцизов за произведенные в РК спирт и алкогольную продукцию на 70%. В относительном выражении максимальный объем недополученных акцизов зафиксирован в 2017 году, тогда бюджет страны получил 45,9 млрд налогов, но, по нашим расчетам, из-за теневого сектора лишился дополнительных 97,4 млрд тенге, что на 112% больше уплаченных налогов.

Суррогат, контрафакт и серая водка

Нелегальная алкогольная продукция – широкое понятие, которое включает в себя разную номенклатуру, куда входят контрабанда как фальсификата, так и оригинала, продукция домашнего производства, контрафакт, суррогат и «серая» продукция.

Контрафактом называют подделку под оригинальную продукцию. Суррогатами, или заменителями, по словам главы QazSpirits, следует считать либо продукцию, изначально не предназначенную для распития в качестве алкогольного напитка (например, аптечный спирт), либо легальную продукцию, которую маскируют под другой вид напитков, чтобы избежать высоких налоговых ставок.

Вторая категория преобладает в суррогатном алкоголе, поскольку значительный разрыв между акцизными ставками мотивирует недобросовестного производителя изготавливать алкогольную смесь из спирта, красителя и ароматизатора, а продавать ее в качестве «коньяка» или «вина». Хотя настоящие бренди и вина производятся из винограда.

Действующая акцизная ставка на водку составляет 2,55 тыс. тенге на литр чистого спирта, на коньяк – 250 тенге. Это мотивирует некоторых производителей красить готовую водку или же спирт, добавлять ароматизаторы в ректификат (как выразился Жуков, «если есть совесть»), и эту жидкость продают затем в качестве «коньяка».

Некоторые виды крепленого вина также можно отнести к суррогатам (заменителям). «Это, конечно, не вино. И не имеет никакого отношения к вину. По сути, речь идет о смеси из воды, ароматизатора, возможно, красителя и обычного этилового спирта», – объясняет Дмитрий Жуков. Напомним, акцизная ставка на вино – 35 тенге за литр напитка.

«Если прогуляться утром в теплую погоду по некоторым неблагополучным районам, то можно увидеть большое количество таких бутылок. У нас достаточно большое потребление так называемого «коньяка» и так называемого «крепленого вина». У многих наших людей обнаруживается утонченный вкус – их тянет на марочные вина и коньяки, – иронизирует Дмитрий Жуков и уже серьезно добавляет: – Это большая проблема, которую наша ассоциация пытается решить посредством изменения акцизных ставок и внедрения технического регламента».

Чтобы подтвердить экспертное наблюдение о том, что большинство казахстанских коньяков и вин – это, по сути, суррогатная продукция, Kursiv Research балансовым методом проанализировал достаточность сырья для производства того объема, который фиксирует национальная статистика.

Для производства коньяка и вина используется так называемый винный виноград. Согласно данным Бюро национальной статистики АСПР РК, в 2020 году в Казахстане было собрано 5,3 тыс. тонн винного винограда. Сюда следует добавить объем чистого импорта сушеного винограда (таможенные органы перевозку свежего винограда, предназначенного для виноделия, сажают на код ТН ВЭД 080610 – «сушеный виноград»), который в 2020 году достиг 14,5 тыс. тонн. Таким образом, в 2020 году объем располагаемого сырья составил всего 19,8 тыс. тонн. В 2019 году объем сырья для производства коньяка и вина был практически на этом же уровне – 19,7 тыс. тонн (у БНС данные по сбору винного вина только за 2019 и 2020 годы).

Важный момент: из 19,8 тыс. тонн винного винограда можно произвести только 2,9 млн литров коньяка, хотя в 2020 году официальная статистика зафиксировала выпуск 10,6 млн литров этого алкогольного напитка. И это без учета расходов сырья на производство вина.

Что касается выпуска вина, то в 2020 году, согласно данным БНС АСПР РК, было разлито 25,6 млн литров. Но из располагаемых 19,8 тыс. тонн винного винограда можно было получить лишь 11,5 млн литров вина, или 45% от заявленных официальной статистикой объемов произведенного в РК этого вида спиртного.

Отметим, что кроме винограда в РК ввозят вино наливом и виноматериалы (сок или заброженный сок), а также коньячный дистиллят. Но и тут проблема: по словам Дмитрия Жукова, большая часть этих продуктов совершенно не обязательно действительно вино или виноматериал. На это указывает ощутимый разброс импортных цен, по которым их привозят в РК и, например, в Евросоюз.

Помимо контрафакта и суррогата в Казахстане, по словам Дмитрия Жукова, распространена так называемая «черная водка». «Это якобы водка, которая разливается в бутылки, собранные на свалках. Иногда заказывают новые бутылки, если масштаб производства большой. Заказывают также этикетки. А берут их магазины, которые работают по упрощенке», – объясняет Дмитрий Жуков.

Соотношение откровенной подделки, суррогата и «серой» продукции в общем объеме нелегальной продукции каждый год меняется. Это зависит от работы правоохранительных органов, но в первую очередь от экономических условий. «Если анализировать каждый год отдельно, то картина всегда разная. В 2021 году была большая проблема от обычного самогона, который шел в коммерческий оборот. В действительности это тревожная ситуация: если речь идет о подпольном водочном цехе, то это большие партии – тысяча и более бутылок; если о коммерческом самогоноварении – это от 10 до 100 бутылок, которые делаются кустарным способом и которые покупают знакомые и соседи. Таких точек кустарного производства может быть сотня в небольшом городе. Удорожание и дефицит сахара, который мы наблюдали недавно, немного сократили объемы. Но это на время, уж больно выгодная тема», – рассказывает глава QazSpirits.

По его словам, если анализировать ситуацию в целом, то до 2022 года серьезная доля была у «серой» продукции. «Речь идет о продукции, как правило, полностью оригинальных марок, выпущенной на легальном заводе, но без оплаченных акцизов», – поясняет собеседник.

Стимулы для нелегала

В экономической литературе к факторам, стимулирующим теневой сектор на алкогольном рынке, относят высокую маржинальность нелегального крепкого алкоголя, избыточные регуляторные меры в отношении добросовестных производителей, удорожание легальной продукции, ненадлежащий контроль за оборотом сырья, недостаточную осведомленность потребителей.

Большинство из вышеуказанных факторов наличествуют в Казахстане. Так, маржинальность нелегального алкоголя растет параллельно с увеличением ставки акциза. Например, в 2019 году официальная статистика зафиксировала спад производства водки и ликеро-водочных изделий на 35%. Этому падению предшествовал двухгодичный рост акцизной ставки на водку: если в начале 2017 года она была зафиксирована на отметке 2 тыс. тенге, то уже в 2019 году производителям водки пришлось платить почти 2,6 тенге за литр чистого спирта (+28%).

Природу такой динамики можно объяснить ростом рентабельности нелегального алкоголя на фоне повышения акцизов, что стимулирует некоторые компании уводить свое производство в тень.

Один из экспертов говорит об устойчивой связи между ростом акцизной ставки и спросом на дешевую водку. «За ростом акциза дорожает водка, соответственно, магазины, чтобы удержать клиентуру, заказывают дешевую водку, которая по такой цене может быть произведена только нелегально», – отмечает он.

Еще одно интересное наблюдение: в 2018 году производство коньяка и коньячных напитков выросло сразу на 48%. Крайне вероятно, что и это объясняется ростом акцизной ставки на водку: в 2018 году она выросла на 14%, что, скорее всего, стимулировало некоторых производителей перейти на розлив «коньячных напитков», то есть красить водку в красный цвет.

Государство не спешит на помощь

Помимо акцизных ставок на розничную цену воздействуют дополнительные ограничения, открывая недобросовестным производителям еще одну возможность для демпинга. Таким механизмом в экономической литературе считаются обязательные минимальные рыночные цены, которые устанавливает государство на крепкий алкоголь.

В начале каждого года правительство РК устанавливает минимальную розничную цену. За последние пять лет она выросла на 16% и достигла почти 2 тыс. тенге за литр. Декларативное повышение цен, по сути, выталкивает потребителей с низкой платежеспособностью в теневой сектор.

Запрет продажи алкоголя ночью вместе с плюсами, как, например, снижение хулиганства, имеет и минусы. Обычно в ночное время дополнительную порцию ищет загулявшая компания. Таким покупателям легко продать некачественную продукцию, поскольку они находятся в том состоянии, когда сложно оценить качество спиртного. В 2014 году у нас был введен запрет на продажу крепкого алкоголя с 21 часа вечера до 12 часов дня, без разделения на будние и выходные дни.

Государство также регулирует производство и оборот этилового спирта и алкогольной продукции. Эксперт, знакомый с этой ситуацией, оценивает достаточность госконтроля на шесть баллов из десяти. «От уполномоченного органа производство посещает сотрудник, в народе его называют «акцизник». Он сверяет показатели, ставит и снимает контрольные пломбы с оборудования. Но есть факты, когда заводы в нарушение этих правил работают ночью, – говорит собеседник и добавляет: – Тут еще вопрос к качеству продукции, произведенной в «ночную смену», поскольку нет ясности в том, какой спирт они используют – технический или пищевой».

Он также обращает внимание на отсутствие нужных полномочий у контролирующих органов для быстрого реагирования на инциденты. Например, досудебными расследованиями по уголовным правонарушениям, связанным с незаконным оборотом подакцизной продукции, занимается территориальный департамент экономических расследований. «Для регистрации дела в ДЭР необходимо заключение криминалиста, который должен зафиксировать объем незаконного производства, факт подделки акцизных марок и так далее. И тут возникает проблема – как попасть на место незаконного производства. Бывает, что на оформление соответствующих бумаг уходят недели, иногда и месяц», – объясняет собеседник.

Не стоит забывать и об уровне экономического ущерба, напоминает Дмитрий Жуков. По его словам, если ущерб небольшой, то нет и уголовного дела. «Понятное дело, владелец магазина у дома не дурак, чтобы хранить под прилавком подсудный объем нелегальной продукции, – рассказывает глава ассоциации QazSpirits. – Поставил три-четыре бутылки, если надо, сбегал в соседний дом и вынес сколько нужно. А обыскать этот дом никто не даст: нельзя без санкции прокурора».

Подобрать стимулы

Теневой рынок алкоголя, как и все другие экономические отрасли, реагирует на стимулы. Поэтому надо создать правильные стимулы, считает Дмитрий Жуков. Взять, к примеру, суррогат, которым, напомним, называют крашеную и ароматизированную водно-спиртовую смесь. Следует установить акцизные ставки так, чтобы разница в налогообложении разных видов алкоголя не стимулировала недобросовестных производителей.

Принятие национального технического регламента – следующая мера, которую предлагают добросовестные игроки рынка. «К примеру, у нас достаточно примитивное определение того же вина, которое позволяет производить непонятно что и называть это вином вполне легально», – рассказывает собеседник.

В 2018 году страны ЕАЭС приняли технический регламент «О безопасности алкогольной продукции», но государства – участники объединения не стали ратифицировать этот документ. Проблема в том, что каждая страна пытается внести свои правки.

«Получается, наше государство сидит и ждет. Поэтому мы недавно инициировали принятие национального технического регламента на основе общеевразийского. Если документ будет принят, то позволит жестко контролировать легальные суррогаты. Там будет четко написано, что вино – продукт, получаемый из виноматериала, виноградного сырья, что в нем должно быть определенное количество таких-то веществ. То есть будет подробно расписано то, как отличить вино от не вина», – считает Дмитрий Жуков.

По его мнению, технический регламент станет основой для широкомасштабной борьбы с суррогатом. А пока что, по словам Дмитрия Жукова, в стране действует много заводов, причем вполне легально, которые разливают в бутылки воду, спирт, краситель и называют это «вино» или «коньяк». И платят за это 35 или 50 тенге акцизного налога соответственно, хотя должны заплатить бюджету намного больше.