Почему субсидирование – зло, с которым приходится мириться? 

Экономические власти публично критикуют инструменты дирижистского подхода, что было сложно представить несколько лет назад. Вице-министр экономики РК Тимур Жаксылыков, отвечая на вопрос корреспондента сайта lsm.kz, назвал субсидирование процентной ставки «злом». 

Но тем представителям отечественного бизнеса, чья стратегия выживания отчасти базируется на мерах государственного стимулирования, нечего бояться. Экономические власти не собираются менять дирижистские подходы на либеральные. Заявление вице-министра было сделано 29 августа. Спустя два дня с посланием выступил президент РК Токаев, в котором он презентовал новую экономическую политику. Она более протекционистская и дирижистская, чем предыдущая.

В этом смысле реплика, что «субсидии – зло», говорит лишь о том, что в кабмине знакомы с критикой проводимой экономической политики, даже могут быть с ней согласны, но не готовы кардинально перестраивать систему. Kursiv Research рассказывает, почему субсидирование части вознаграждения по банковскому кредиту может быть «злом» и почему власти не могут отказаться от него. 

Предприниматели наши малые и средние 

Схематично субсидирование ставки можно представить так: государство через институты развития покрывает часть процентных расходов, которые уплачивает компания-заемщик. Схожие по экономическому смыслу инструменты применялись в начале 2000-х. К примеру, авторы «Стратегии индустриально-инновационного развития РК на 2003-2015 годы» писали, что лизинг по льготной процентной ставке станет главным инструментом, который позволит обновить основные фонды. 

На системном уровне, без точечной продуктовой и отраслевой привязки (агропром и лизинг соответственно), субсидирование ставки по выданному бизнес-кредиту стало применяться с начала 2010 года. Как раз тогда, в ответ на спад в экономике РК, вызванный мировым финансовым кризисом и девальвацией тенге, была запущена первая индустриальная пятилетка, под задачи которой были переформатированы существующие на тот момент институты развития, тогда же арсенал господдержки пополнился новыми инструментами. 

Считалось, что реализацией крупных и инфраструктурных проектов займутся нацхолдинги, системообразующие компании топливно-энергетического комплекса и металлургической промышленности. И как писали авторы госпрограммы «Дорожная карта бизнеса – 2020» (ДКБ), чтобы не допустить «дисбаланса малого, среднего и крупного предпринимательства, необходимо усиление господдержки МСП». Поэтому в апреле 2010 года была принята вышеуказанная программа, в которой предлагалось, опираясь на мировой опыт, адаптировать и использовать инструменты для поддержки МСБ: субсидирование и гарантирование кредита, сервисную поддержку, подведение производственной инфраструктуры и подготовку кадров. 

Экономический смысл субсидирования ставки, как это сформулировали авторы документа, звучал так: инструмент позволит привлечь «значительные финансовые средства коммерческих банков, которые в силу кредитных и сопутствующих рисков не торопятся вкладывать их в тот или иной сектор экономики». Исходя из задач индустриализации и преодоления экономического спада было предложено использовать инструмент в трех направлениях. 

В логике индустриализации было предложено поддержать новые бизнес-инициативы в несырьевых секторах и производства, ориентированные на экспорт. К последним были отнесены компании (за исключением горнодобывающих и металлургических), экспортирующие более 10% произведенной продукции. Снижение деловой активности и девальвация тенге в 2009 году ударили по финансовому самочувствию отечественного бизнеса. Поэтому на субсидирование процентной ставки могли рассчитывать компании с банковской задолженностью из 14 отраслей, среди которых горнодобыча, легпром, стройиндустрия, металлургия, машиностроение, агропром, логистика и туризм. 

По трем направлениям конечная ставка по бизнес-кредиту не должна была превышать 12%, из которых 5% компенсировало государство. Учитывая годовую инфляцию в 2010-м в 7,8%, реальная процентная ставка составила всего 0,8%. 

Поддержки хватит всем 

С тех пор механизм субсидирования процентной ставки пересматривался много раз. Спрос на инструмент возрастал по мере роста субсидируемой части процента и увеличения срока кредитования; этому также способствовали введение льготного периода и расширения перечня отраслей, подпадающие под субсидирование.

Субсидирование ставки недолго оставалось привилегией МСБ. В 2012 году, спустя два года после запуска инструмента, были просубсидированы займы крупного бизнеса. В годовом отчете-2012 ФРП «Даму», который является финансовым агентом госпрограммы ДКБ, указано, что институт развития субсидировал часть процетной ставки по кредитам «Риддер ТЭЦ» и «Каустик». Оба займа выдавал Банк развития Казахстана (БРК) – институт развития, задача которого финансировать крупные инфраструктурные проекты в рамках индустриализации. Добавим, что БРК с октября 2020 года стал участником программы ДКБ-2025, что позволило ему субсидировать ставку вознаграждения по новым кредитам, выданным на инвестиционные цели и направленным на модернизацию и расширение производства.

С модификацией инструмента увеличивалось и госфинансирование. К 2019 году Миннацэк РК отчитался, что в рамках ДКБ-2020 на субсидирование процентной ставки по кредитам, выданным обрабатывающим компаниям, было направлено почти 7,8 млрд тенге (бюджетная подпрограмма №117). Хотя на старте, в 2010 году, сумма выплаченных субсидий составила 414,8 млн тенге. 

Между тем бюджет этого инструмента сильно возрос в 2020 году. Напомним, тогда экономика РК была поражена коронакризисом, отчасти вызванным карантинными ограничениями. Кабмин, чтобы поддержать экономику, инициировал антикризисные меры, в рамках которых было расширено применение субсидирования ставки, соответственно, выросли расходы бюджета по этому направлению. Совокупно из казны было затрачено 59,4 млрд тенге, что на 7,6 раза больше расходов 2019 года. Из этой суммы 22 млрд было направлено на реализацию ДКБ и механизма кредитования приоритетных проектов. На поддержку отраслей, пострадавших во время коронакризиса, было направлено 37,4 млрд тенге. 

В 2021 году правительство боролось с последствиями коронакризиса, поэтому росло финансирование этого инструмента (116,5 млрд тенге, или прирост в 2 раза). В 2022 году глобальная экономика перешла в фазу высокой инфляции. В РК субсидирование процентной ставки стало как никогда популярным у отечественного бизнеса. Бюджетные расходы в рамках подпрограммы №128 «Субсидирование ставки вознаграждения и гарантирование по кредитам субъектов частного предпринимательства» достигли 170,5 млрд тенге (+46%).

На аналогичную бюджетную подпрограмму на текущий год было запланировано 224,2 млрд тенге (прирост на 31% к итогу 2022 года). К началу сентября вся эта сумма была освоена. А в конце этого месяца депутаты партии «Ак жол», которая позиционирует себя как проводник интересов малого и среднего предпринимательства, сделали запрос, выразив озабоченность по этому поводу. Акжоловцы считают недостаточными те дополнительные 36,5 млрд тенге, которые выделены для возобновления субсидирования и гарантирования в рамках двух программ – ДКБ и «Экономика простых вещей». По оценкам партии, надо выделить 201 млрд тенге, чтобы удовлетворить запросы всех нуждающихся бизнесменов. 

Популярность инструмента понятна: конечная ставка по льготному кредиту не должна превышать базовую ставку Нацбанка РК и плюс 5% (сейчас это 21,75%); с учетом инфляции по итогам 2022 года на уровне 20,3% стоимость заемных денег варьируется в пределах 2%.

Зло по частям 

Таким образом, объем финансирования вырос в несколько раз. А механизм субсидирования процентной ставки поменялся кардинально. Инструмент доступен как МСБ, так и крупному. Причем микробизнес поддерживает без отраслевого ограничения, как и предприниматели, работающие в сельской местности, в моно- и малых городах. Более того, субсидии доступны компаниям, которые строят или расширяют торговые центры и торговые объекты современного формата (с площадью не менее 1 тыс. квадратных метров). 

На этом фоне прозвучала критика со стороны экономического блока, который, собственно, и расширял область применения этого инструмента, и увеличивал финансирование. Вице-министр экономики РК Тимур Жаксылыков назвал субсидирование процентной ставки «злом», аргументировав это возросшим госфинансированием и тем, что этот инструмент блокирует монетарные инициативы Нацбанка.

«У нас рычаги приложения усилий у правительства и Нацбанка разнонаправленные. Базовая ставка, которая повышается, призвана бороться с высокой инфляцией и увеличением денежной массы в экономике. Но мы ее вынужденно дезавуируем путем наращивания субсидий. А выхода у нас другого нет, потому что стоимость финансирования высочайшая, и мы должны были хоть каким-то образом откликнуться на тот вопль бизнесменов, которые нуждаются в более дешевом финансировании», – заявил он.

«В Казахстане сегодня у нас более 2 миллионов бизнес-субъектов, но мы порядка 50-60 тысяч из них охватываем субсидированием и гарантированием. Может быть, это капля в море, но мы в некоторые периоды охватывали мерами господдержки порядка 50% всех бизнес-кредитов для МСБ. Это чересчур. Это один из сигналов, который говорит о том, что, возможно, мы зашли слишком далеко», – считает он.

«Но пока, к сожалению, мы не можем от этого отказаться», – посетовал чиновник.

И добавил, что в будущем инструмент гарантирования будет расширяться, а субсидирование сокращаться. Для этого урежут перечень отраслей, которые подпадают под субсидирование, и продолжат снижать конечную ставку по субсидируемому займу. 

Зомби на казенных харчах 

Какие еще негативные эффекты для экономики страны может создавать субсидирование процентной ставки (если шире, дирижистские подходы)? 

Экономист Айдархан Кусаинов считает, что этот инструмент повышает нерыночную конкуренцию, поскольку субсидий на всех не хватит, соответственно, их получат те компании, которые имеют доступ к всевозможным ресурсам, включая политическую власть.

«Поэтому рынок начинает работать не с точки зрения эффективности, а с точки зрения взаимоотношений с властью», – отмечает спикер.

И это не только казахстанская история, так происходит во всем мире.  Но в казахстанских условиях такая спаянность бизнеса и власти усугубляется еще одним фактором, продолжает экономист.

«Если просубсидированное предприятие не справляется и, по сути, банкрот, но все равно будет дальше поддерживаться государством. Ведь там поучаствовали государственные деньги, за которые чиновникам нужно отвечать, поэтому местные власти не заинтересованы, чтобы эта компания обанкротилась. Тем самым бизнес, скажем так, берет власть в заложники», – объясняет Кусаинов.

Если складывается такая ситуация, то просубсидированное ранее предприятие в следующем году с большой вероятностью получит господдержку.

«Иначе обанкротится, и плохо будет всем», – замечает спикер. 

И эта одна из причин, почему в Казахстане расплодились так называемые зомби-компании, говорит экономист. Такими называют убыточные компании, которые не уходят с рынка через поглощение либо банкротство и продолжают функционировать. Секрет их устойчивости в льготных или отрицательных кредитных ставках и в чрезмерной господдержке, которые позволяют им держаться на плаву. Зомби пожирают какую-то долю рынка, тем самым мешая эффективным компаниям расти. 

Айдархан Кусаинов говорит, что само существование зомби-компаний отпугивает инвесторов.

«Инвестор, который делает ставку на эффективность, не зайдет на рынок с большим количеством зомби-компаний. Зачем рубиться с ними, когда их поддержит государство и не даст обанкротиться», – описывает Кусаинов.

Добавим, что Нацбанк РК, опираясь на финансовые отчеты чуть более 3 тыс. компаний, исследовал феномен зомби-компаний в Казахстане. Регулятор подсчитал, что в 2020 году количество таких предприятий удвоилось по сравнению с 2019 годом. «Доля предприятий, попавших в категорию «зомби», достигла максимума в 12%, при этом в предыдущие 10 лет доля таких компаний была значительно ниже и варьировалась от 6 до 8%. Больше половины предприятий в категории «зомби» являются недокапитализированными или несостоятельными. Также больше половины компаний-зомби являются банковскими заемщиками», – следует из нацбанковского Отчета о финансовой стабильности Казахстана-2021. 

Глубокое искажение 

С тезисом, что субсидии – зло, согласен Азат Перуашев, лидер партии «Ак жол», которая в конце сентября подняла вопрос об увеличении расходов на субсидирование процентной ставки. Но в том случае, продолжает спикер, если в стране действует нормальная денежно-кредитная политика.

«Но когда Нац­банк устанавливает базовую ставку в 16,75%, соответственно, коммерческие банки кредитуют по ставке 21–23%, то это убийство именно производственного бизнеса», – считает собеседник.

По его мнению, при высоких ставках бизнес может заниматься лишь перепродажей товаров, при этом реальный сектор и компании из обрабатывающей отрасли не смогут развиваться и инвестировать.

«Если мы говорим о реальном секторе, то там рентабельность в зависимости от специализации на уровне 10–15%. И если кредит будет стоить 15–20% годовых, то как производственнику выплачивать проценты, не говоря о возврате основного долга», – объясняет Перуашев. 

Субсидии, продолжает собеседник, можно отменить, если рыночная ставка по бизнес-кредитам будет меньше 10%.

«До этого критика субсидий больше напоминает рассуждения наблюдателя со стороны», – отмечает он. 

Также он согласен с тем, что субсидирование процентных ставок искажает рыночную конкуренцию. Но Перуашев призывает смотреть на проблему искажения рынка шире:

«Льготный кредит – это только один фактор, который негативно влияет на конкуренцию. Неравный доступ к таким факторам, как земля и инфраструктура, также привносит искажения.  Важнейшим является равный доступ к рынку. В этом смысле, к сожалению, мы видим, что сегодня значительная часть экономики завязана на госзакупе. С другой стороны, казахстанский бизнес не имеет доступа к закупкам крупных недропользователей, которые всю необходимую технику и оборудование завозят. Еще один момент – квазигоссектор, который контролирует определенные ниши, куда не может попасть частный бизнес, в частности из-за высокой корпоративной коррупции. Поэтому проблема искажения рынка намного глубже, чем может показаться из критики отдельных инструментов господдержки». 

Иначе говоря, прежде чем убирать субсидии и уменьшать объем господдержки, следует обеспечить приемлемые для производственниковпроцентные ставки, наладить честный доступ к госзакупкам, снизить коррупцию, говорит Азат Перуашев.