Штраф в $138 млрд. Вынудит ли это иностранцев покинуть Кашаган

Казахстан, по информации Bloomberg, увеличил арбитражные требования к оператору Кашагана NCOC – сумма претензий теперь превышает $150 млрд. Республика к необоснованным затратам в $13,5 млрд добавила $138 млрд упущенной выгоды. Зачем Казахстан выдвигает «рекордные» требования и может ли это спровоцировать выход иностранных акционеров из Северо-Каспийского проекта?

А был ли мальчик?

В 2023 году Казахстан «руками» полномочного органа ТОО «PSA» (действует от имени Министерства энергетики РК) подал иск к оператору Северо-Каспийского проекта (NCOC), акционеры которого разрабатывают нефтяное месторождение Кашаган. Суть иска: Казахстан потребовал из суммы инвестиций в $60 млрд вычесть $13 млрд «несанкционированных расходов» 2010–2018 годов. К этому иску, по данным Bloomberg, Казахстан «прибавил» $138 млрд упущенной выгоды.

Минэнерго, к которому Bloomberg обратился за комментариями, не опровергло и не подтвердило существование исковых требований об упущенной выгоде. В министерстве отказались раскрывать агентству Bloomberg какие-либо подробности, заявив, что «это чисто коммерческий спор, который стороны намерены разрешить в арбитражном порядке».

«Они – PSA и акционеры Кашагана – должны сами разбираться. От имени Минэнерго мы ничего не можем добавить. Любой наш комментарий может отразиться (на процессе), здесь лучше воздержаться», – сказал в разговоре с «Курсивом» советник министра энергетики РК Шынгыс Ильясов. Компания PSA перенаправила «Курсив» в Минэнерго.

Оператор NCOC ответил редакции, что Казахстан и подрядные компании по Соглашению о разделе продукции Северного Кас­пия (СРПСК), за исключением дочерней компании «КазМунайГаза», имеют ряд спорных вопросов о применении  определенных положений СРПСК.

«Подрядные компании считают, что они действовали в соответствии с СРПСК, законодательством РК и применимыми стандартами и передовой практикой, – высказал позицию акционеров NCOC и добавил: – В связи с конфиденциальным характером разбирательства мы не можем предоставить дополнительные комментарии».

Shell Kazakhstan, один из разработчиков Кашагана, отреагировал в том же духе: «Учитывая условия конфиденциальности, на данном этапе мы не имеем возможности давать какие-либо комментарии».

Другие участники проекта не ответили на запросы редакции.

Так как не было официальных подтверждений о дополнительных требованиях ни от одной из сторон, директор общественного фонда Energy Monitor Нурлан Жумагулов предполагает, что этих требований и вовсе не существует.

В таком случае возникает вопрос: почему появилась информация о «довеске» в $138 млрд? 

Как работает «счетчик»?

Директор аналитической компании PACE Analytics Аскар Исмаилов предполагает, что это связано с поручением президента удвоить ВВП Казахстана к 2029 году.

«Нужно было понять, как Казахстан может это сделать. Один из выходов – переговорить с Кашаганом. Изначально они обещали начать добычу в 2005 году, но по факту начали в 2016-м. Если смотреть эти $138 млрд по стоимости барреля, то это эквивалентно примерно 250 млн тонн нефти. Это добыча за 15–20 лет в условиях Кашагана. По крайней мере, у меня такая картина сложилась: давайте предъявим, что поздно начали добычу, и сможем удвоить ВВП», – выдвигает свою версию Исмаилов. 

Нурлан Жумагулов предполагает, что, скорее всего, это заявление о дополнительных требованиях было сделано Казахстаном кулуарно, чтобы усилить свои позиции в арбитраже и дать четкий четкий сигнал инвесторам Кашагана: «Раз обещали – делайте».

Поясним, что арбитраж, о котором достоверно известно, направлен на уменьшение возмещаемых расходов на $13 млрд. Так, по действующему СРП 80% добытой нефти на Кашагане – это «возмещаемая нефть» (cost oil). Она идет на компенсацию исторических затрат акционеров, а 20% – это «прибыльная нефть» (profit oil).

«Из этих 20% доля Казахстана всего 10%. А от всей нефти (cost+profit) у республики всего 2%. Казахстан получает эти 2% в виде натурального сырья. Его можно себе оставить, можно продать на экспорт. И также Казахстан получает дополнительное роялти, которое зависит от цен на нефть», – объясняет Жумагулов.

Он предлагает учитывать и тот факт, что все затраты инвесторы умножают на банковскую ставку – сейчас, грубо, это 5%. 

«То есть инвесторы говорят, что на Кашаган они потратили $60 млрд, но на самом деле с учетом ставки там уже, наверное, затрат под $80–90 млрд. Пока эти миллиарды не покроют казахстанской нефтью, Казахстан будет получать мало от Кашагана. Сейчас PSA бьется, чтобы снизить расходную часть на те самые $13 млрд. Чем меньше затрат, тем быстрее повысится доля Казахстана по прибыльной нефти – и республика будет больше зарабатывать с Кашагана», – говорит Жумагулов.

Откуда взялась цифра в $138 млрд? Это выплаты, которые Казахстан должен был бы получить за счет будущих фаз освоения Кашагана.

«К 11 января 2024 года, с момента добычи в 2016 году, месторождение достигло добычи 100 млн тонн нефти. Если брать цену нефти $80 за баррель, то в совокупности месторождение произвело нефти на $65 млрд. То есть это в два раза ниже, чем Казахстан сейчас предъявляет за упущенную выгоду. Почему ниже? Потому что упущенная выгода считается за весь срок контрактного периода, то есть до 2041 года. Более точно о расчетах сложно говорить, потому что стороны не разглашали подробностей», – поясняет Жумагулов.

Сколько лет ждут обещанного?

В 2007 году в Соглашение о разделе продукции по Северо-­Каспийскому проекту были внесены изменения. Бюджет освоения Кашагана был увеличен в 2,5 раза – с $57 млрд до $136 млрд, сроки добычи были вновь перенесены, уже с 2008 на 2010 год (до этого сроки переносили с 2005 на 2008 год). 

В качестве «отступных» за такие подвижки увеличили долю КМГ с 8,33% до 16,81%, были включены роялти в пользу Казахстана (от 3,5% до 12,5% при цене нефти от $45 до $195). 

Кроме того, акционеры Кашагана обещали, что приступят к другим фазам развития месторождения и увеличат добычу нефти. «А чем больше нефти, тем быстрее наступит срок большей доли республики в прибыльной нефти, – напомнил Жумагулов. – Мы остановились на Фазе 1, а дальше уже ничего не идет».

Он говорит, что акционеры NCOC обещали построить газоперерабатывающий завод (ГПЗ) на 4 млрд кубометров, но не построили. 

«Добычу нефти на месторождении ограничивает сернистый газ, – объясняет Жумагулов. – Газ надо либо закачивать опять в пласт, либо перерабатывать. Решили пойти по второму пути».

Так как NCOC не построил ГПЗ, Казахстан решил искать других инвесторов для проекта, вел переговоры, к примеру, с компаниями из Китая и Индии.

«Теперь катарцы придут и построят на 2,5 млрд кубометров ГПЗ и в будущем готовы построить «шестимиллиардник»», – говорит Жумагулов.

Он предполагает, что акционерам невыгодно полномасштабное освоение Кашагана (сейчас осваивается 20% месторождения), поскольку СРП заканчивается в 2041 году, его не успеют «отбить», поскольку проект оказался очень дорогим.

«В нефти много сероводорода. Каспий мелеет – пришлось проводить дноуглубительные работы и купить судно на воздушной подушке. Оно производит большой шум, из-за чего, как говорят экоактивисты, происходит глушение рыбы – она гибнет. Там постоянно новые вызовы возникают, – говорит Жумагулов. – Акционеры вроде хотят вкладываться в проект, но и хотят гарантий, продления контракта. Однако Казахстан говорит: сделайте то, что обещали, а к 2041 году сядем и поговорим».

Рекордные перспективы

Нурлан Жумагулов не берется давать прогнозы по разбирательству, но отмечает, что Казахстан занял очень хорошую позицию, не отмалчивается.

При этом он напомнил, что Казахстан и до этого активно отстаивал свои позиции в проекте. К примеру, в 2007 году действовавший тогда премьер Карим Масимов в интервью Wall Street Journal говорил, что инвесторы обещали Казахстану большую нефть, но вместо этого сдвигают сроки и увеличивают бюджеты. 

«Если инвесторы не хотят выполнять обещания, то можно их заменить – такой сигнал давал инвесторам Масимов. Наши депутаты неоднократно заявляли, что нужно санкции применить к акционерам – и акционеры выплачивали штрафы ежегодно по $50 млн с 2010 года, когда должна была, но не началась добыча на Кашагане», – напомнил Жумагулов.

Аскар Исмаилов не уверен, что $138 млрд истцы смогут отстоять в суде: это огромная сумма, в два раза превышающая ВВП Казахстана (в 2023 году ВВП РК составил $261 млрд).

«Но что-то сможет подтвердить и выиграть – это важно для имиджа страны и будет подспорьем для Казахстана», – говорит Исмаилов.

Поведение акционеров Кашагана тоже сложно прогнозировать. Теоретически уже прошлогодний иск на $13 млрд мог сподвигнуть кого-то на выход из проекта. «Ведь когда такие иски начинаются, понятно, что государство закручивает гайки», – объясняет эксперт.

Кашаган уже покидали иностранцы, к примеру, ConocoPhillips, где работал Аскар Исмаилов.

«В 2012 году в ConocoPhillips мы проводили рисковые сессии и прогнозировали, что добыча на Кашагане начнется в 2016 году (по факту так и получилось). По­этому ConocoPhillips посчитал, что лучше забрать кешем и выйти из проекта, – вспоминает Исмаилов. – С учетом того, что все затраты на разработку Кашагана обязательны к возмещению, тот, кто захочет уйти сейчас, тоже внакладе не останется». 

Если посмотреть на стратегии разработчиков Кашагана, то многие из них нацелены на переход к зеленой энергетике.

«Total за последние четыре года резко сократил капительные вложения в нефтегазовые месторождения, и высвободившиеся суммы направили на развитие возобновляемой электроэнергии. То есть для них не будет критичным выход их Кашагана. ExxonMobil, может, тоже не очень интересно будет дальше присутствовать: у них забрали управление добычной частью Кашагана», – говорит Аскар Исмаилов.

С другой стороны, если компания уйдет из Кашагана, на ее балансе произойдет снижение запасов, что негативно скажется на стоимости акций. 

«Но по большому счету, Кашаган – очень сложный проект. Базово, с точки зрения бизнеса, не прибыльный, потому что себестоимость добычи составляет $100 за баррель, а мы за все годы добычи и не доходили до этих цифр. Были, конечно, надежды, что запустят Фазу 2 и увеличат за счет этого прибыль, но по факту этого не произошло. Еще в этом году они будут ремонтировать слагкетчер (пробкоуловитель) – и добыча опять упадет. С учетом этого и арбитражных разбирательств одна-две компании могут начать выход из проекта», – не исключает Аскар Исмаилов.

Если же Казахстан сможет взыскать и упущенную выгоду, и несанкционированные расходы, то это, как заметил журналист Олег Червинский, станет самым крупным штрафом в истории мировой нефтедобычи. До этого только компания British Petroleum выплатила в США $ 20,8 млрд за разлив нефти в Мексиканском заливе.

Иски между Казахстаном и акционерами Кашагана

2020 год – акционеры Кашагана инициировали арбитраж против Республики Казахстан в отношении налоговой проверки, проводимой Министерством финансов. Акционеры называют проверку неправомерной. Казахстан считает своим суверенным правом проводить налоговые проверки согласно Налоговому кодексу.

2022 год – акционеры Кашагана инициировали экспертное разбирательство в отношении Годовой рабочей программы и бюджета на 2022 год. Акционеры оспаривают право Казахстана на утверждение Годовых рабочих программ и бюджетов, которые в результате приведут к существенному изменению баланса интересов Соглашения по разделу продукции.

2023 год – Казахстан назначил арбитра против акционеров Кашагана в отношении неурегулированных споров за период с 2010 по 2018 год на $13 млрд.