В ожидании нестабильности: глобальная экономика становится переходной

Что ждет инвесторов в этом году, если экономика США даст сбой? Это важный вопрос, но куда важнее – что ждет мировую экономику в условиях новых разворачивающихся трендов. Мир на пороге перемен, которые могут привести его от «стабильного неравновесия» к «неустойчивому неравновесию», пишет президент Куинз-колледжа Кембриджского университета, профессор Уортонской школы бизнеса при Пенсильванском университете Мохаммед А. Эль-Эриан в колонке на Project Syndicate. Для экономики США он предлагает три сценария на этот год.

Эксперты, занимающиеся экономическими и рыночными прогнозами в США, снова в затруднении. Но это еще полбеды, плохо то, что реальность может оказаться хуже прогнозов. Если 2023 г. преподнес приятные сюрпризы, то 2024 г. может обмануть ожидания и преподнести сюрпризы неприятные.

Вспомним начало 2023 г.: большинство прогнозистов ожидали, что он будет тяжелым для экономики. Это сулило новые потери инвесторам с диверсифицированным портфелем ценных бумаг, для которых 2022 г. стал одним из худших в истории. В ставшем уже знаменитом заголовке октября 2022 г. агентство Bloomberg предупредило: «Вероятность рецессии в США в течение года достигает 100%, что нанесет удар по Байдену».

Прогноз рецессии в 2023 г. и правда оказался верным, но только для Германии и Великобритании, а не Соединенных Штатов. Контраст в экономической динамике был ошеломляющим. В первых двух странах во второй половине года экономика сокращалась в течение двух кварталов, а в США росла примерно на 4% в годовом исчислении. Убытки, понесенные ранее и так беспокоившие инвесторов, в целом сменились значительной прибылью благодаря резкому росту цен на акции и облигации в октябре.

Наученные этим опытом, большинство прогнозистов вступили в 2024 г. с довольно радужными ожиданиями, рассчитывая, что и исключительный экономический рост Америки, и солидная отдача от инвестиций сохранятся. Однако данные разочаровали — рост ВВП за I квартал оказался ниже консенсус-прогноза, а инфляция — более устойчивой, чем многие ожидали.

Задачи, которые решают прогнозисты, осложняются двумя масштабными явлениями, которые могут остаться с нами на годы. Их можно разделить на две категории: перемены и разная реакция стран на эти перемены. 

Многие развитые экономики переходят от мира дерегулирования, либерализации и осмотрительной фискальной политики к миру, ориентированному на промышленную политику, к обновленному регулированию и устойчивому дефициту бюджета в немыслимых прежде масштабах. И если прежде эти страны на общие потрясения отвечали так же сообща, то теперь их политика становится все более разнородной. Глобализация уступает место фрагментации.

Экономики по всему миру по-разному реагируют на инновации в области искусственного интеллекта, наук о жизни, устойчивой энергетики и других областях, на геополитические конфликты и тренды. Некоторые страны проявляют куда большую гибкость, чем другие, когда дело доходит до подстройки факторов производства и принятия мер, направленных на повышение производительности.

Без общих политических обязательств и тех внешних сил, которые сближают страны, мир столкнется не просто с потенциально более частыми и сильными потрясениям, но и с гораздо более широким спектром последствий этих изменений. В то же время, выбрав правильный курс, мир может продемонстрировать основанный на производительности более высокий долгосрочный рост, плодами которого сможет воспользоваться большее число людей.

Что же ждет экономику США в 2024-25 гг., которая в настоящее время является единственным основным двигателем глобального роста? Три проблемы являются ключевыми для ответа на этот вопрос: реакция Федеральной резервной системы; устойчивость потребителей с низкими доходами; баланс инноваций, повышающих производительность, и политических, социальных и геополитических препятствий.

В условиях высокой инфляции и замедляющегося экономического роста ФРС окажется между молотом и наковальней. Столкнувшись с экономической неопределенностью и новой глобальной парадигмой в виде недостаточно гибкого совокупного предложения, ФРС должна будет решить, придерживаться ли целевого показателя инфляции в 2% или допустить несколько более высокий ее уровень, по крайней мере, сейчас.

Будущее американского экономического роста в значительной степени будет зависеть и от потребителей с низкими доходами. Балансы этих домохозяйств ухудшаются из-за сокращения как сбережений во время пандемии, так и стимулирующих выплат, а также из-за роста задолженности по кредитным картам. Учитывая высокие процентные ставки и потерю энтузиазма некоторыми кредиторами, готовность этой когорты потребителей тратить будет зависеть от того, останется ли напряженной ситуация на рынке труда.

Третий фактор связан с противоречиями между поразительными инновациями и нестабильным политическим и геополитическим ландшафтом, из-за чего строить достоверные прогнозы в этой сфере становится особенное сложно. Если технический прогресс обещает новый благоприятный шок предложения, который может стимулировать более высокий рост и снизить инфляцию, то геополитические события могут привести к обратному результату и ограничить возможности макроэкономической политики. Просто подумайте о стагфляционных последствиях геополитического шока, из-за которого цена нефти превысит $100/барр., или о дальнейшем ухудшении китайско-американских отношений. Легко представить, как сегодняшнее «стабильное неравновесие» уступит место более неустойчивому неравновесию, которое будет подпитывать финансовую нестабильность.

Устойчивый экономический рост в США особенно важен сейчас, поскольку Китаю и Европе еще предстоит восстановить свои темпы роста, а «колеблющиеся страны», такие как Индия и Саудовская Аравия, пока не в состоянии заменить эти альтернативные двигатели глобального роста. (То же самое относится и к Японии, хотя ее экономика и экономическая политика находятся в наилучшем состоянии за последние десятилетия.)

С отраслевой точки зрения, экономический рост в ближайшие годы будет определяться главным образом технологическими инновациями, а также порожденными ими экономическими, социальными и политическими силами. Компании по-разному ответят на возможности, которые открываются, благодаря генеративному искусственному интеллекту, наукам о жизни и устойчивой энергетике, стоит наблюдать и за такими секторами, как оборона, здравоохранение и кибербезопасность.

Несмотря на большую неопределенность, рискну предложить несколько возможных сценариев. Я оцениваю вероятность мягкой посадки экономики США примерно в 50%; вероятность сценария (ошибочно названного) «без посадки» – с более высоким ростом экономики без дополнительного инфляционного давления и в условиях финансовой стабильности — примерно в 15%.; а вероятность рецессии и финансовой нестабильности — 35%.

Те, кто предпочитает картинки цифрам: представьте себе ухабистую, извилистую дорогу, которая в отдаленном будущем вполне может привести к желаемой цели. По ней ездят автомобили, у которых разного качества двигатели, ими управляют разной квалификации водители, у которых еще и разный запас шин. К тому же эти водители должны взаимодействовать с регулирующими органами, а те все еще пытаются выяснить, какими же должны быть правила дорожного движения.

Очевидно, фундаментальные экономические показатели, финансы и регулирование, будут влиять на перспективы экономического роста в 2024-25 гг. Но куда большее влияние, чем в предыдущие годы, будут оказывать геополитика и национальная политика. Мир, живущий в условиях неопределенности переходных процессов и расхождения стран, требует более тщательного анализа, баланса устойчивости и гибкости, а также непредвзятости.