От пиратских видеокассет до сотрудничества с Netflix: как нигерийская киноиндустрия обогнала Голливуд и стала второй в мире

В последнее время казахстанское кино расширяет свою географию: режиссеры и продюсеры объединяются с представителями других стран и отправляются на съемки за границу. В мае в прокат вышла отечественная авантюрная экшн-комедия Adam bol, созданная в коллаборации с Нигерией. 

Фильмы африканского континента зачастую воспринимаются как нечто экзотическое для массовой аудитории, однако нигерийский кинематограф (или коротко – Нолливуд) занимает второе место в мире по объему производимых фильмов и постепенно покоряет глобальный рынок. 

Об истории индустрии, которая на пике выпускала более 2 тыс. картин в год и прошла путь от низкобюджетных фильмов, продававшихся на пиратских рынках, до крупных релизов на западных стримингах, – в материале «Курсива». 

Нолливудские грезы

Жанром «голливудских грез» в кино мало кого можно удивить. Главный поставщик фильмов на мировой рынок из года в год успешно мифологизирует собственное наследие, погружая зрителей в волшебное закулисье: от «Бульвара Сансет» и «Малхолланд Драйв» до «Ла-Ла Ленда» и «Однажды в… Голливуде». Но в 2021 году на сценах американских театров появилась комедийная пьеса с необычным названием «Нолливудские грезы», написанная Джослин Био (одна из сценаристок фантастического сериала Netflix «Жизнь матрешки» и будущего сериала «Аколит» из вселенной «Звездных войн»). 

В пьесе рассказывается о двух сестрах из Лагоса, столицы Нигерии, которые пытаются добиться успеха в кино – на дворе начало 1990-х годов и страну захлестывает бум фильмов. Именно так рождается то, что кинокритики сегодня зовут Нолливудом, – масштабная африканская киноиндустрия, уступающая по объемам производства лишь индийскому Болливуду и занимающая таким образом второе место в мире. 

В мейнстримном медиаполе вне Африки ее кино не очень на слуху – обычный зритель с хорошей памятью, вероятно, с ходу назовет разве что имя выходца из ЮАР Нила Бломкампа, снявшего «Район №9», – а так называемое черное кино привычнее видеть на «Оскаре» («Лунный свет»), престижных европейских фестивалях (победитель последнего Берлинале «Дагомея», документальный фильм о сенегальских сокровищах) или среди блокбастеров вроде «Черной Пантеры» Marvel. Тем не менее среди рекордов нигерийской киноиндустрии – выпуск свыше 2 тыс. фильмов в год, вклад в экономику страны размером около $600 млн  и статус одной из ключевых отраслей континента, а также активное (и, что немаловажно, успешное) сотрудничество с крупнейшими стриминговыми площадками, от Netflix до Amazon, в последнее время. 

Смерть и возрождение

Кино в Нигерии, бывшей британской колонии, получившей независимость в 1960 году, начали снимать еще в 1920-е годы – усилиями британских же режиссеров, но в том числе с участием нигерийских актеров. Так, одной из первых кинозвезд стал уроженец Лагоса Орландо Мартинс, по забавному стечению обстоятельств успевший сыграть в фильмах сразу с двумя будущими президентами – Рональдом Рейганом (военная драма «Горячее сердце») и первым президентом Кении Джомо Кениатой (откровенно колониальная приключенческая картина «Сандерс с реки»). 

Первые годы независимости страны были отмечены военными переворотами и кровопролитной гражданской вой­ной 1967–1970 годов, но вместе с тем и успешной добычей нефти в 1970-е годы, которая во многом спровоцировала усиление киноиндустрии и привела к появлению так называемого золотого века нигерийского кино, формально берущего свое начало еще в конце 1950-х и продлившегося до начала 1980-х годов. 

Однако уже в 1980-е годы, после нефтяного бума, в Нигерии начался экономический спад. Правительство также было вынуждено пойти на девальвацию найры, национальной валюты, и в этот кризисный момент кинематограф лишился необходимой технической базы – снимать фильмы на пленку и прокатывать их в кинотеатрах фактически стало невозможно. 

Но к этому же моменту в Нигерии набрало силу телевидение, и зрители, которые массово смогли приобрести телевизоры во время экономического роста, привыкали, что кино можно смотреть дома. Примерно в этот же период по всему миру началась лихорадка видеосъемки, и кинопроизводство стало значительно доступнее. Поэтому нигерийские кинематографисты (отчасти вынужденно, а отчас­ти закономерно) перешли на новую модель съемок и дистрибуции, уйдя в область видео. 

Первым заметным шагом стал фильм ужасов 1983 года «Встреча со злом» Джими Одумосу, ныне считающийся утраченным, но ставший хитом на пиратском видеорынке Алаба в Лагосе. Именно там распространялись записанные во время телепоказа на VHS копии фильма, и впоследствии он, наряду с рынком Идумота, стал важным местом для всей нигерийской киноиндустрии этого периода. 

В начале было…

Официальной же (хотя это мнение оспаривается некоторыми специалистами) точкой отсчета Нолливуда исследователи называют сагу Криса Оби Рапу «Жизнь в рабстве» в двух частях и продолжительностью более пяти часов, вышедшую в 1992 году. Одна из легенд, связанных с фильмом, гласит, что сценарист и продюсер Кеннет Ннебуе решил заняться его съемками после того, как у него на руках оказались чистые видеокассеты, и, чтобы выгоднее их продать, он решил записать на них собственное кино.

В результате получился полноценный блокбастер – всего было продано около миллиона копий по всей стране, ставший фундаментом нигерийского кино на годы вперед.

«Жизнь в рабстве» рассказывает историю человека по имени Энди Океке, который мечтал разбогатеть. Однажды он сталкивается с мистическим сатанинским культом, обещающим ему исполнение всех желаний в обмен на жертву. Условие культистов – убийство жены Энди. Тот пытается их обмануть, приводя на ритуал проститутку, но в итоге ему все же приходится отдать им свою жену, которая проклинает его перед смертью. Энди начинает преследовать ее призрак, и, несмотря на полученное богатство, он снова страдает, едва не сходя с ума. В финале его спасает та самая проститутка, которая приводит его в христианскую церковь, где он искупает свои грехи. 

При лихо закрученном сюжете, впечатляющем хронометраже, огромном зрительском успехе и резонансе после выхода (актеры признавались, что встречали людей, которые думали, что все показанное в фильме было правдой, включая безумные сатанинские культы) «Жизнь в рабстве» снята очень просто – это нечто среднее между телефильмом и любительским, домашним кино в бытовых декорациях, безо всяких изысков. Именно низкобюджетность и зачастую, как следствие, низкохудожественность стали одними из своеобразных визитных карточек Нолливуда – как и, кстати, религиозная тематика и моралистические сюжеты. 

Любопытно, что с молитвы, например, начинается и документальный фильм о Нолливуде «Нолливудский Вавилон», вышедший в 2008 году.

«Я благословляю камеру и прочее оборудование, задействованное в нашей работе. Работайте до отказа! Работайте на пределе возможностей! Во имя Иисуса Христа. Аллилуйя. Снимаем», – говорит его главный герой, молодой режиссер Ланселот Одува Имасуен. 

Его впечатляющие темпы работы (некоторые участники фильма, представители старшего поколения, при этом замечают – количество явно превышает качество) хорошо отражают тогдашнее положение дел в индустрии: в «Нолливудском Вавилоне» показано, как он работает над своим 157-м полнометражным фильмом, а в финале, всего спустя две недели после окончания съемок, приступает уже к 158-му. «Сегодня работаем в типичном нолливудском стиле. Нужно отснять 59 сцен», – комментирует в один из дней сам Ланселот такой режим работы. 

Не Голливуд. Но!..

В 2019 году вышло продолжение «Жизни в рабстве» – «Жизнь в рабстве: Освобождение». К этому моменту нигерийский кинематограф прошел очередной этап трансформации: начался период так называемого нового кино. Дешевое и быстрое производство сменилось на более крупнобюджетное, а художественное качество фильмов значительно возросло. 

Среди пионеров Нового Нолливуда можно назвать картины (кстати, тоже в жанре мистических триллеров) «Ирапада» (2006) и «Статуэтка» (2009); последняя была показана в том числе на Роттердамском кинофестивале и тогда стала самым кассовым релизом национального кинопроката – она была выпущена уже в кинотеатрах. Актер Рамси Нуа, сыгравший в «Статуэтке» главную роль, впоследствии стал режиссером сиквела «Жизни в рабстве». 

Тот, в отличие от предшественника, также был выпущен в кинотеатрах.  Несмотря на достаточно сложную ситуацию (по данным 2021 года, в Нигерии было открыто всего 68 киноте­атров – это меньше, чем в Казахстане, хотя численность ее населения больше почти в 11 раз), страна в последнее время ставит кинотеатральные рекорды. Верхнюю строчку самых кассовых нигерийских фильмов занимает вышедшая в конце 2023 года криминальная комедия «Племя Джудово», заработавшая более миллиарда найр (около $700 млн). Вообще, комедии потеснили остальные жанры – теперь именно они занимают первые пять мест рейтинга самых прибыльных фильмов Нигерии. 

В 2020 году «Жизнь в рабстве: Освобождение» выпустили на Netflix. Стриминг достаточно активно поддерживает нигерийское кино. Так, в 2018 году его первым оригинальным проектом в стране стала драмеди Женевьевы Наджи «Львиное сердце» о женщине, которая пытается руководить автобусной компанией в то время, как ее отец, директор компании,  восстанавливается после сердечного приступа. 

Фильм нацелен на широкую аудиторию и выглядит как вполне типичный нетфликсовский продукт, к тому же снятый почти полностью на английском языке (стоит отметить, что языковое разнообразие Нигерии включает в себя такие языки, как хауса и игбо – на последнем была снята как раз «Жизнь в рабстве»). Именно это обстоятельство помешало «Львиному сердцу» побороться за «Оскара» как лучшему иностранному фильму, зато это был первый раз, когда Нигерия в принципе подавала заявку на участие. 

Тем не менее работающие с Netflix режиссеры стремятся сохранить национальную идентичность и рассказывать истории, актуальные в первую очередь для своей страны. Так, Эдити Эффионг, режиссер криминального триллера «Черная книга» (2023), вышедшего в топ Netflix (на старте его посмотрели более 20 млн человек), рассказывал, что был недоволен, когда увидел сцену на рынке Лагоса в марвеловском блокбастере «Первый мститель: Противостояние». 

«Ну же, Голливуд! Я мог сделать это лучше», – сказал он в интервью The Hollywood Reporter и добавил, что в «Черной книге» такой же рынок выглядит аутентичным, по-настоящему живым; а с бόльшим бюджетом (фильм стоил всего миллион долларов, однако на данный момент это самый дорогостоящий нолливудский релиз) он может добиться и более впечатляю­щих результатов. 

Примерно то же самое утверждал Кеннет Гьянг, режиссер социальной драмы «Журналистка», вышедшей на Netflix в 2020 году, говоря, что Нигерии нужно делать самобытное кино, не оглядываясь на западные примеры. Собственно, есть и немало критиков самого термина «Нолливуд», впервые употребленного журналистом из The New York Times Норимицу Ониси в 2002 году. Он словно подчеркивает вторичность нигерийского кино и прежде всего ассоциируется именно с бумом дешевых фильмов на видео, хотя индустрия уже давно прошла этот этап.