В преддверии второго тура внеочередных парламентских выборов во Франции почетный профессор экономики Школы бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини в колонке для Project Syndicate рассуждает, сработает ли система сдержек и противовесов для ультраправых, если они придут к власти.
Самосбывающийся прогноз
После поездки в Париж в конце 2022 года я написал вызвавшую споры аналитическую записку, опровергающую общепринятое тогда мнение. В ней я утверждал, что после переизбрания Эммануэля Макрона (ранее в том же году), французский президент продолжит управлять страной в духе Наполеона, самоуверенно проводя разумные, но непопулярные реформы с помощью указов, вместо того, чтобы обеспечить парламентское большинство. Я предсказал, что к следующим европейским выборам его партия окончательно потеряет популярность, что приведет к сокрушительной победе крайне правого «Национального объединения» Марин Ле Пен.
В этом случае Макрон будет вынужден довольствоваться еще более слабым представительством в правительстве, а опасения инвесторов победы Ле Пен на президентских выборах 2027 года, отразятся на рынках — в виде повышенной рыночной премии и более низких цен на акции. Подобные меры со стороны рынка, в свою очередь, станут самосбывающимся пророчеством, поскольку заставят Макрона продвигать еще более непопулярные меры жесткой экономии с помощью указов.
К сожалению, этот медленный крах развивался именно так, как я ожидал. После поражения его партии на европейских выборах в прошлом месяце, Макрон поступил неразумно, распустив Национальное собрание и объявив досрочные выборы. В лучшем случае он останется с «подвешенным парламентом» и слишком слабым меньшинством в правительстве, чтобы противостоять вотуму недоверия. Но более вероятное развитие событий заключается в том, что «Национальное объединение» выиграет выборы и возглавит следующее правительство, оставляя администрацию Макрона в унизительном положении «сосуществования».
«Мелонизация» и «родительский контроль»
Если «Национальное объединение» получит абсолютное большинство во втором туре, станет ли оно продвигать свою опасную ультраправую идею опрометчивого роста бюджетных расходов и антиевропейского унилатерализма, тем самым вступая в конфронтацию с Еврокомиссией? Или партия смягчит свою позицию и проявит себя более традиционной, как когда-то это сделали «Братья Италии» итальянского премьер-министра Джорджии Мелони?
Полная «мелонизация» маловероятна сразу по нескольким причинам. Во-первых, предвыборная программа Ле Пен и взгляды, которые она озвучивает, гораздо более правые, чем у Мелони. Во-вторых, итальянское правительство вынуждено было придерживаться умеренной позиции, поскольку рассчитывало получить почти 200 млрд евро ($217 млрд) от ЕС (гранты и льготные кредиты) по плану восстановления после пандемии. В отличие от Италии, Франция является чистым донором бюджета ЕС.
В-третьих, Мелони начинала с менее антиевропейским багажом, а также более про-НАТОвским и проукраинским уклоном, тогда как партия Ле Пен исторически является евроскептической, и ранее получала финансирование из России. К тому же, если бывший премьер-министр Италии Марио Драги, пользующийся большим уважением технократ, осуществлял «родительский контроль» над наивной Мелони, то Ле Пен вполне может действовать самостоятельно на свой страх и риск.
Смягчение позиций
Тем не менее, есть несколько оснований полагать, что Ле Пен и ее заместитель Жордан Барделла (в качестве премьер-министра) могут подвергнуться частичной «мелонизации». Во-первых, большинство партий смягчают свои позиции, придя к власти, просто потому что задачи управления требуют больше усилий и ответственности, чем те, с которыми привыкли сталкиваться оппозиционные партии. Во-вторых, если Ле Пен хочет стать президентом в 2027 году, ей нужно доказать, что «Национальное объединение» способно к эффективному управлению, а это может потребовать коалиции с более умеренными силами.
Кроме того, Европейский Союз и Европейский центральный банк могут влиять на политику Франции, пользуясь методом кнута и пряника. Франция уже привлекла внимание Европейской комиссии, которая требует сокращения, но никак не увеличения дефицита бюджета. И ЕЦБ может предоставить условную или даже безусловную поддержку странам, чьи суверенные процентные ставки чересчур выросли. И действительно, есть мнение, что президент ЕЦБ Кристин Лагард, бывший министр финансов Франции, может взять Ле Пен на попечение, и тогда «родительский контроль” все же будет иметь место.
Наказание рынка
Если все остальное не сработает, увеличение суверенных процентных ставок и резкое падение фондового рынка, или даже понижение рейтинга – все еще может остановить безрассудную фискальную политику, или, по крайней мере, заставить пересмотреть новые законы уже постфактум. «Линчеватели облигаций» остаются самым действенным инструментом сдерживания безрассудных экономических решений по всему миру. Именно из-за такой чуткости держателей бондов правительство Лиз Трасс в Великобритании продержалось всего 44 дня.
Если «Национальное объединение» проявит благоразумие, оно смягчит свою финансовую программу и успокоит свой базовый электорат, как это сделала Мелони, сосредоточив внимание на вопросах безопасности, правопорядка и ограничения иммиграции. Если партия столкнется с неудачами в экономической или социальной политике, она запросто может обвинить в этом Макрона, ЕС и «злых» инвесторов, подобными аргументами лишь подкрепляя мысль о том, что именно они должны получить президентскую власть.
Вероятность хаоса
Тем не менее, правительство во главе с «Национальным объединением» столкнется с серьезными рисками и вызовами в виде гражданского неповиновения, бюрократического («глубинно-государственного») сопротивления, забастовок рабочих (организованных лидером крайне левых Жан-Люком Меланшоном), протестов студентов и учителей, а также возможного всплеска насилия, аналогичного тому, который произошел в прошлом году в преимущественно мусульманских районах после убийства полицейским молодого французского мусульманина. Даже при более умеренных режимах Франция всегда славилась своими массовыми протестами и революциями, так что приход к власти ультраправой партии — при условии, что второй по величине парламентской группой будут крайне левые — вполне способен привести к постоянным беспорядкам и потенциально опасному хаосу.
Сосуществование с Макроном только усложнит ситуацию. Президент, который когда-то сравнивал себя с Юпитером, станет «хромой уткой», и есть вероятность, что он решит уйти в отставку, вызвав тем самым президентские выборы до 2027 года. Даже если нынешние выборы закончатся «подвешенным парламентом», правительство Макрона может быть свергнуто вотумом недоверия, что приведет к образованию неэффективного временного правительства, в котором мало кто из оставшихся союзников президента захочет остаться. Таким образом, Макрон все равно может уйти в отставку даже в случае «подвешенного парламента».
В любом из этих сценариев истеблишмент будет еще больше дискредитирован, и у Ле Пен появятся отличные возможности для укрепления своей поддержки. Нет выразительных, харизматичных политиков, которые могли бы бросить ей вызов на президентских выборах. Если только она и Барделла не допустят серьезных ошибок, они рано или поздно придут к власти. Но когда это произойдет, они могут быть достаточно «мелонизированы», чтобы развеять многие из худших опасений наблюдателей. По крайней мере, на это есть надежда.
Copyright: Project Syndicate, 2024.
www.project-syndicate.org
