Пускай избранный президент США Дональд Трамп унаследует от Джо Байдена сильную экономику, ему предстоит столкнуться с более сложной ситуацией в мировой экономике, чем в первый срок. С учетом того, что в новой администрации, вероятно, будет много новичков с ограниченным опытом госуправления, первоначальные успехи могут быстро смениться первой непандемийной рецессией эпохи Трампа, предупреждает бывший главный экономист Международного валютного фонда Кеннет Рогофф в колонке для Project Syndicate.
Возвращение восемь лет спустя
Какова будет судьба экономик США и всего мира после победы Дональда Трампа на президентских выборах? В декабре 2016 года в комментарии под заголовком «Бум Трампа?» я утверждал, что, несмотря на сомнения по поводу личности Трампа и его экономической политики, вполне вероятно, что США смогут добиться значительного роста ВВП в период его президентства, хотя это и будет сопряжено с риском роста инфляции.
За «преступление» в виде попытки быть объективным и предположить, что экономика США может оказаться продуктивной при Трампе, я подвергся критике со стороны коллег-экономистов и комментаторов, особенно прогрессивных. Многие, включая лауреата Нобелевской премии и колумниста The New York Times Пола Кругмана, напротив, предрекали глобальную рецессию и неизбежный обвал фондового рынка.
Хотя я не готов предсказывать крах рынка, мой прогноз на второй срок Трампа гораздо менее оптимистичен. Как и в 2016 году, Трамп унаследует сильную экономику, которую он, однако, продолжает ошибочно называть «ужасной». Но независимо от его внутренней политики, экономическая ситуация сегодня куда сложнее, чем в его первый срок.
Для начала, мир стал гораздо менее стабильным, чем восемь лет назад. Вторжение России в Украину в 2022 году принесло гораздо более разрушительные последствия, чем аннексия Крыма в 2014 году, а Ближний Восток, который стал более стабильным при Трампе благодаря «Соглашениям Авраама», теперь погружается в эскалацию регионального конфликта. Тем временем Китай занимает все более агрессивную позицию в отношении соседей, что увеличивает риск конфронтации в Южно-Китайском море в ближайшие годы.
Во время предвыборной кампании 2016 года как Трамп, так и сенатор Берни Сандерс, уступивший тогда Хиллари Клинтон в борьбе за выдвижение от Демократической партии, критиковали Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA) и выступали за введение импортных пошлин. В итоге Трамп, став президентом, ввел относительно умеренные пошлины, которые, тем не менее, обошлись американским потребителям в миллиарды долларов за счет роста цен.
В этот раз Трамп предложил гораздо более радикальные пошлины – в размере до 60% на китайские товары. Даже если ставки в конечном счете снизятся до 20%, новые пошлины все равно подстегнут инфляцию и ударят по американцам с низким и средним доходом, которые годами выигрывали от доступа к азиатским цепочкам поставок.
Кроме того, еще до прихода Джо Байдена государственный долг США с начала первого срока Трампа значительно вырос, чему способствовали его собственная налоговая политика и меры по борьбе с пандемией COVID-19. Глобальные реальные процентные ставки, которые в 2016 году казались застывшими на исторически низком уровне, резко выросли и сейчас значительно выше, чем в 2013 году, когда бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс предупредил о «секулярной стагнации» и предсказал, что ставки останутся ультранизкими в обозримом будущем.
Глобальная нестабильность
Несмотря на то, что тогда экономисты и рынки с готовностью приняли анализ Саммерса, рост реальных процентных ставок, особенно по долгосрочным долговым обязательствам, подорвал двухпартийную иллюзию о том, что увеличение долга может стать «бесплатным обедом». Управление Конгресса США по бюджету прогнозирует, что высокие ставки добавят 2–3% к дефициту США в ближайшие десятилетия, даже при оптимистичных предположениях.
Даже в «величайшей в истории» экономике, как называет ее сам Трамп, нет уверенности, что экономический рост сможет поспевать за увеличением государственного долга. Хотя пошлины, которые в конечном итоге оплачиваются американскими потребителями, могут принести дополнительный доход, Трамп предложил ряд дорогостоящих мер, таких как отмена налогов на чаевые и социальное обеспечение, которые могут добавить к национальному долгу $7,8 трлн.
Конечно, во время второго президентского срока Трамп может добиться определенных успехов, например, сократить масштабы регулятивной машины, которая значительно расширилась как при Байдене, так и при Бараке Обаме. Это расширение регулирования стало очевидной попыткой увеличить исполнительную власть в сферах, традиционно управляемых Конгрессом, что сделало корректировку курса необходимой.
Тем не менее в некоторых областях срочно требуется усиление регулирования, особенно в антимонопольной политике и криптовалютной сфере. Несмотря на усилия главы Федеральной торговой комиссии Лины Хан и председателя Комиссии по ценным бумагам и биржам Гэри Генслера по ограничению эксцессов в этих отраслях, Трамп пообещал уволить Генслера в первый день своего президентства и, как ожидается, заменит и Хан. Это вызывает опасения, что криптоиндустрия, которая внесла значительный вклад в предвыборную кампанию Трампа, тем самым обеспечила себе ослабленный надзор.
Трамп может попытаться облегчить бюджетное давление, заставив других членов НАТО взять на себя большую долю расходов альянса. Однако, учитывая текущую геополитическую нестабильность, США, вероятно, все равно придется увеличить собственные расходы на оборону. Несмотря на театральные приемы в переговорах, маловероятно, что Трамп будет добиваться выхода США из НАТО, хотя он может настаивать на реформах и перераспределении расходов. Остается лишь догадываться, будет ли Трамп после модернизации НАТО настаивать на его ребрендинге, как это произошло с NAFTA, переименованным в Соглашение США-Мексика-Канада.
Американская экономика также сталкивается с серьезными вызовами извне, которые, хотя и не должны привести к рецессии, могут замедлить рост. После краха пузыря на рынке недвижимости Китая китайская экономика, вероятно, больше не сможет обеспечивать примерно треть прироста глобального номинального ВВП. Несмотря на значительное влияние китайского правительства, проблемы Китая напоминают кризис Японии в 1990-х годах, для преодоления последствий которого потребовались десятилетия.
Тем временем крупнейшая экономика Европы, Германия, испытывает трудности после того, как война в Украине подорвала три ключевых фактора ее роста: дешевый российский газ, экспорт в Китай и гарантии безопасности от США. Германия скатилась в рецессию в 2023 году и может столкнуться с этим снова в этом году, отчасти из-за постепенного отказа от рыночных реформ в сфере труда, которые были введены в начале 2000-х годов. Хотя именно эти реформы сделали Германию более устойчивой к глобальному финансовому кризису 2008–2009 годов. После недавнего краха правящей коалиции «Светофор» канцлеру Олафу Шольцу, видимо, придется провести выборы в первой половине 2025 года, что может подготовить почву для сдвига вправо, аналогичного тому, который происходит в США.
Демократическое переосмысление
Проиграв Белый дом и Сенат, демократы потерпели болезненное поражение на выборах, последствия которого могут ощущаться годами, ограничивая их способность противостоять повестке Трампа. Партии стоило бы сдвинуться к центру — если не к политике Билла Клинтона, то хотя бы к прагматичному левому центру, который характеризовал президентство Обамы.
Нынешний политический момент требует серьезного самоанализа. В последние годы Демократическая партия заняла позиции, которые, хотя и были поддержаны американскими избирателями — например, более гуманную политику на границе, усиленные меры против дискриминации и полицейскую реформу — в настоящий момент они стали политической обузой из-за их радикального исполнения.
Филибастер (тактика блокирования законопроектов меньшинством) в Сенате — яркий пример этой динамики. Как я неоднократно утверждал, ликвидация филибастера — плохая идея. Тем не менее она получила широкую поддержку среди лидеров демократов, включая Камалу Харрис, непреуспевшую кандидатку в президенты от партии. После своей победы в 2020 году демократы, похоже, считали, что будут находиться у власти бесконечно. Теперь, если Трамп и его союзники двинутся в сторону отмены филибастера, как демократы смогут им возразить?
Американские университеты и основные СМИ также несут ответственность за возвращение Трампа. Не обеспечив демократов конструктивной критикой, они позволили левому крылу партии определять ее будущее. С учетом того, что консервативные идеи все больше исключаются из академических дискуссий, а культура отмены годами оставалась бесконтрольной (да, она существует и зачастую чрезмерна), неудивительно, что партия утратила связь с избирателями. Более сбалансированные дебаты в университетах и СМИ могли бы способствовать формированию информированного центристского подхода к экономической политике среди политиков с обеих сторон.
Так будет ли второй экономический «бум Трампа»? Это реально, но на этот раз добиться успеха будет гораздо сложнее. Даже если сильная экономика, унаследованная от Байдена, и краткосрочный экономический стимул обеспечат быстрый рост в первый год президентства Трампа, импульс может быстро ослабеть. С ослаблением мировой экономики и ростом геополитической напряженности обязательно возникнут проблемы. Если новая администрация, как ожидается, будет включать много неопытных политиков в свои ряды, она может не справиться с этими экономическими трудностями. В таком случае любой бум может быстро смениться первой непандемийной рецессией эпохи Трампа.
Copyright: Project Syndicate, 2024.
