Креативный директор Bvlgari Horlogerie о том, как сделать современные сложные часы
Корреспондент Kursiv Media встретился с шеф-дизайнером часового подразделения римского Дома Bvlgari на полях выставки Geneva Watch Days и расспросил о новинках, связи часового дела и музыки и историческом наследии.
– Для начала расскажите об одной из ваших главных премьер на нынешних Geneva Watch Days — часах Bvlgari Aluminium GMT x Fender Limited Edition.
– В связи с этим запуском мы организовали в Женеве живой концерт Джонни Марра (основателя и лидера известной в 80-е британской группы The Smiths – прим. «Курсива»), я до сих пор под впечатлением!
Модель вдохновлена культовой гитарой Fender Stratocaster, выполненной в уникальном оттенке коричневого. Мы создали ее в сотрудничестве с командой лондонского Fender Custom Shop. Оттенок циферблата напоминает цвет этого инструмента.
– Циферблат сделан не из дерева? По оттенку очень похож.
– Изначально мы хотели сделать его из дерева. К сожалению, толщина плашки была слишком большой, не хватало места внутри корпуса. В итоге решили сделать затемнения на лаковом циферблате. Я в восторге: в часах в точности повторен дизайн гитары с кругом внутри.
– Сотрудничество Bvlgari и Fender – это долгосрочный альянс или разовая коллаборация?
– Коллаборация. Одна из первых фотографий часов Bvlgari Aluminium первого поколения 30 лет изображала некоего джентльмена в этих часах на фоне микшерного пульта. Она очень сильна засела в моей голове, потому что с точки зрения цветовой гаммы была идеальна. Когда мы представляли сотрудничество для новых Bvlgari Aluminium, возникла идея сделать что-то, связанное с музыкой. У нас есть множество красивых часов, но мы никогда не говорили о музыке в контексте нашей регулярной коллекции.
Я вырос в окружении гитар, потому что у моего отца в молодости была небольшая группа и он играл на гитаре всю жизнь. Наш директор по маркетингу тоже играет на гитарах, их просто обожает. В какой-то момент мы подумали: «А что, если через Bvlgari Aluminium мы превознесем культовые бренды? Если мы хотим сделать что-то, связанное с музыкой – ведь это другой стиль, другой тип клиента – было бы здорово создать часы с одной из таких легендарных марок как Fender». Мы вошли в контакт с этой американской фирмой, их команда была в полном восторге от идеи. Они сделали гитару точно такого цвета как наши часы, с алюминиевой пластиной на задней панели с логотипом Bvlgari, с надписью Stratocaster и логотипом Fender Custom Shop. Я побывал в их мастерской в Лондоне, это невероятно – там можно увидеть множество потрясающих гитар. И часы, и гитара – это предметы, которые создают сильную эмоциональную связь с обладателем. Часы покупают потому, что их любят, собирают потому, что одержимы деталями, техническими характеристиками. Это увлечение еще сильнее в случае с гитарой. Связь, которая возникает у исполнителя с гитарой, даже еще более глубокая, чем с часами. Это было очень интересно для нас, потому что эти два предмета люди не покупают только потому, что им захотелось приобрести часы.
– Помимо коллаборации с Fender, среди ваших премьер этого года есть гораздо более сложные акустические часы (с большим и малым боем, минутные репетиры), тоже связанные со звуками и музыкой…
– Мы изготовили пять экземпляров Octo Roma Grande Sonnerie Tourbillon – модели с большим и малым боем, минутным репетиром, карийоном с четырьмя молоточками, а также турбийоном. Также представили ограниченную серию из 30 часов Octo Roma Carillon Tourbillon с минутным репетиром, карийоном с тремя молоточками и турбийоном, но проблема в том, что наш мастер-часовщик может собирать только 4-5 подобных экземпляров в год.
Я сделал циферблат, который мы называем «динамиком» с отверстиями для проникновения звука, а часовщики – какой-то невообразимый механизм. Возможность изменять мелодию — это то, чего вы не увидите больше нигде после того, как впервые был изобретен карийонный бой. Я уже и не помню, сколько веков мы его слушаем. Во время обсуждения с Лоренцо Виотти, нашим послом и знаменитым итальянским молодым дирижером швейцарского происхождения, я сказал: «Лоренцо, ты же профессиональный музыкант, у тебя есть часы, которые выглядят как музыкальный инструмент. Но, честно говоря, мы не музыканты, мы не можем оценивать такие вещи, это не наша работа». И Лоренцо начал придумывать разные мелодии, используя те же молоточки и гонги. Мастера Фабрис и Паскаль с нашей мануфактуры в Ле-Сантье переработали механизм, полностью изменили мелодию Grande Sonnerie. Теперь у нас есть молоточки, которые видны со стороны циферблата, изменен корпус часов, а также регулятор боя, потому что раньше механизм был слишком шумным в момент активации.
На разработку этой трехзвучной концепции ушло более двух лет. Это было очень важно для нас, включая и музыкальную сигнатуру новых часов.
– Дизайн скольких акустических часов вы разработали лично?
– Не помню, но, безусловно, самой важной была модель минунного репетира Octo Finissimo. Она была одной из наших первых рекордных (по тонкости механизма и корпуса – прим. ред.) и задала эстетику всей коллекции Finissimo. К тому же это были первые часы Finissimo из титана.
Но я начал проектировать акустические часы еще в начале своей карьеры. Тогда я работал с Джеральдом Джентой и Даниэлем Ротом (знаменитые швейцарские часовщики 70-90-х – прим. ред.) и очень хорошо помню, как работал над дизайном для Grand Sonnerie с четырьмя маленькими циферблатами и ретроградными функциями. Вчера я встретил одного из клиентов, который купил эти часы, и это было забавно, потому что помню, их делал в молодости.
В начале истории нашего часового подразделения компания Gerald Genta, купленная Bvlgari, была нашим отделом разработок, техническим офисом. Джанни Булгари (один из совладельцев Дома до нулевых годов – прим. ред.) придумывал дизайн корпуса, а Джеральд Джента — циферблатов. Думаю, что Джанни и Джеральд совместно разработали множество вещей, таких как часы Bvlgari с 12 винтами и деревянным безелем. Трудно сказать, кем из них был предложен этот эскиз, но Джанни разрабатывал общий дизайн часов, а Джеральд усовершенствовал его.
– Фабрицио, вы знаете знаменитую фразу «Часы — это последнее (или единственно возможное) мужское украшение». Ваш Дом – ювелирно-часовая компания. На многих новых рынках, как, например, России, Казахстана и Азербайджана розничные продавцы говорят, что клиенты-мужчины считают ваш бренд слишком ювелирным, слишком женственным. Как вы с этим справляетесь?
–Окей, я готов согласиться с тем, что Bvlgari – ювелирный бренд. Мы производим больше ювелирных украшений, чем часов. Bvlgari – ювелиры, но при этом способные создавать фантастические и совершенно уникальные часы. Когда вы видите женские Serpenti с ультратонким механизмом Piccolissimo или Octo Finissimo Ultra с сертификацией хронометра (особо точных часов – прим. ред.), то даже если вы — ювелир, вы понимаете насколько они сложны. Мы не занимаемся производством часов в традиционном представлении.
У нас другая история: мы — ювелиры, но способные создавать уникальные часы с помощью нашего производственного процесса, интегрированного по вертикали, так что мы сами производим наиболее технологичные механизмы, корпуса, циферблаты и браслеты практически для всех наших часов. Ваше замечание – верное, но также верно и то, что сегодня мы — один из самых динамичных производителей сложных часов на рынке.
Беседовал Юрий Хнычкин, член Академии Гран-при часового искусства Женевы, эксперт Fondation de la Haute Horlogerie (Швейцария), редактор «Коммерсантъ Стиль» (Россия)
