Почему провалились попытки Китая разжечь потребительский спрос

Для раскрытия потребительского потенциала Китая нужен по-настоящему фундаментальный сдвиг в менталитете / Фото: Shutterstock

На фоне замедления экономического роста Китай активно ищет способы стимулировать потребительские расходы. Но совместимы ли современная культура потребления, процветающая на Западе, с китайской политической системой? Об этом рассуждает преподаватель Йельского университета, ранее председатель банка Morgan Stanley Asia Стивен Роуч в колонке для Project Syndicate.

Китай и его проблемы с обществом потребления

Трудно переоценить мастерство китайских инженеров. Инфраструктура мирового класса, эко-френдли города, космические системы, высокоскоростные поезда – накопление Китаем столь впечатляющего физического капитала сыграло ведущую роль в росте его экономики. Но китайские достижения в сфере физического инжиниринга на стороне рыночного предложения не сопровождаются успехами в социальном инжиниринге на стороне рыночного спроса, особенно в стимулировании потребительского спроса.

Такое несоответствие возникает из-за политической системы современного Китая, в котором ценится стабильность и контроль. Хотя такой подход позволил стране превратится в «главного мирового производителя», он не помог раскрыть ДНК китайского потребителя. Социальный инжиниринг в виде государственного диктата резко отличается от того свободного, индивидуалистического духа, который, реагируя на стимулы, формирует поведение людей и модели потребления на Западе. Доля потребления домохозяйств в ВВП Китая остается ниже 40%, тогда как в развитых странах равна примерно 65%. Поэтому, несмотря на давние рассуждения о ребалансировке экономики в сторону потребления, Китаю пока тут нечем хвастаться.

Расшифровать ДНК общества потребления помогает американский опыт, задокументированный в книге Джона Кеннета Гэлбрейта «Общество изобилия». В числе ключевых характеристик — социальная мобильность доходов и богатства, открытые коммуникации и распространение информации, индивидуализм и свобода выбора, сокращение неравенства в образе жизни, межпоколенческий трансфер богатства и, наконец, возможность выбирать политических представителей. Западный консюмеризм – это в значительной степени желанное предложение.

И тут возникает фундаментальный вопрос: совместима ли китайская политическая система с современной культурой потребления? Этот вопрос выглядит особенно актуальным на фоне новых тенденций техноавторитаризма в Китае, которые кажутся противоречащими базовым свободам, служащим опорой консюмеризма. Использование некоторых новых технологий (особенно распознавания лиц и других форм слежки) в сочетании с системой социального рейтинга и ужесточением цензуры полностью противоположно потребительскому обществу, каким мы его знаем на Западе.

Да, намного проще мобилизовать государственный аппарат для влияния на производителей, чем разрешить базовые свободы потребителям. Так было в первые годы Народной Республики, когда китайские производители находились под строгим контролем Госплана. И то же самое мы видим сегодня, поскольку маятник экономической власти в Китае качнулся назад: от когда-то динамичного и предприимчивого частного сектора к госпредприятиям.

К чему привела борьба с «вредными привычками»

Ужесточение госконтроля над китайским обществом в последние десять лет резко противоречит заявленной страной цели – стимулировать потребление. В 2013 году, вскоре после прихода к власти, председатель Си Цзиньпин объявил просветительскую кампанию «линия масс», направленную на борьбу с четырьмя «вредными привычками» – формализмом, бюрократизмом, гедонизмом и расточительностью. Он верил, что это главные причины социального загнивания и коррупции в Коммунистической партии Китая. Изначально этот проект считался частью антикоррупционной кампании, начатой Си Цзиньпином, но в дальнейшем он зажил самостоятельной жизнью.

Си вновь заострил внимание на вредных привычках в 2021 году, когда регуляторы устроили атаку на компании интернет-платформ. Ее целью оказались не только китайские предприниматели, подобные Джеку Ма из Alibaba, но и так называемые излишества образа жизни – видеоигры, онлайн-музыка, культура поклонников знаменитостей, частное репетиторство. Подобный социальный инжиниринга по указке государства означает, что китайские власти нетерпимы к чувству широких возможностей и оптимизма, вшитому в ДНК западных обществ потребления.

При чем тут рождаемость

Еще один пример несоответствия между настроем регуляторов и заявленными амбициями можно найти в неоднократных попытках Китая решить свои демографические проблемы, связанные с сокращением рабочей силы. По прогнозам она уменьшится к концу века из-за политики семейного планирования «один ребенок в семье», которая сейчас уже отменена. Недавно китайские власти объявили о мерах повышения рождаемости, включая поддержку родов, расширение детских садов и другие решения, которые помогают создать общество, «дружественное для рождаемости». Но это лишь очередное решение в серии мер, начатой переходом к политике «два ребенка в семье» в 2015 году и «три ребенка» в 2021 году.

Несмотря на все эти усилия, коэффициент рождаемости в Китае остается намного ниже показателя воспроизводства населения (2,1 новорожденного на женщину репродуктивного возраста). Данные опросов указывают на две причины: обеспокоенность резким ростом расходов, связанных с детьми, и глубоко укоренившиеся культурные нормы небольшой семьи. Последний фактор указывает на поведенческий аспект проблемы: целое поколение молодых китайцев уже привыкло к тому, что в семье есть только один ребенок. Это очень человеческое по своей природе сопротивление попыткам правительства навязать населению нормы семейного планирования напоминает ситуацию с реализацией пекинской стратегии повышения потребительского спроса.

Лекарство от страха

Ключ к раскрытию потребительского потенциала Китая – заменить страхи уверенностью, а для такого перехода требуется по-настоящему фундаментальный сдвиг в менталитете, определяющем решения домохозяйств. Но именно здесь власти попадают в тупик. Стимулирование человеческого поведения радикально отличается от приказов госбанкам увеличить кредитование инфраструктурных проектов или приказов госпредприятиям инвестировать в недвижимость.

Я признаю, что это западный взгляд на китайскую проблему, а опыт научил меня, что подобные проблемы надо анализировать с китайской точки зрения. Однако повышение потребления затрагивает саму суть человеческого опыта: может ли в принципе существовать процветающая культура потребления с китайской спецификой, противоположная амбициозным нравам, которые лежат в основе западных обществ.

Финальное решение хронической проблемы недостатка потребления в Китае, возможно, зависит от этих глубоких размышлений о человеческом поведении. На недавнем заседании Центральной экономической рабочей конференции в Китае прозвучали намеки на предстоящий новый большой пакет стимулирования потребления. Но если китайские власти продолжат упорно ужесточать контроль над социальными нормами и человеческим духом, тогда все стимулы в мире – от кампаний обмена старой техники (trade-in) до реформ системы социальной защиты – будут напрасны.