К чему приведет политический кризис в Южной Корее

Краткие политические итоги декабря в Южной Корее: два импичмента президента (избранного и исполняющего обязанности) и массовые протесты на улицах. Фото: REUTERS/Kim Soo-hyeon

События, которые развернулись в Южной Корее в декабре, начиная с объявления президентом военного положения, подчеркнули удивительную устойчивость и скрытую уязвимость корейской демократии. В этот раз системе удалось выстоять, но ни одна демократия не сможет долго противостоять регулярным испытаниям на прочность, предупреждает в колонке для Project Syndicate Юн Ён Гван, председатель Асанского института политических исследований и бывший министр иностранных дел Республики Корея.

Южнокорейская драма

Начнем с хороших новостей. Национальное собрание оперативно проголосовало за отмену военного положения, которое ввел президент Юн Сок Ёль 3 декабря. Тем временем сотни тысяч людей вышли на улицы, протестуя против решения Юна и призывая законодателей от правящей партии «Сила народа» поддержать его импичмент. Их усилия увенчались успехом: несмотря на то, что представители этой партии покинули зал заседаний при первом голосовании, во второй раз они все же поддержали предложение об импичменте, и оно было принято.

Юн временно отстранен от должности и ждет решения Конституционного суда о своем импичменте. Рассмотрение дела может занять до шести месяцев. Если же суд подтвердит отстранение президента, то в течение 60 дней в стране пройдут новые президентские выборы. В то же время и без того напряженную ситуацию усугубил временно исполняющий обязанности президента Хан Док Су. Он отказался назначить трех судей Конституционного суда, чтобы сформировать полный его состав из девяти человек (решение об импичменте должны поддержать как минимум шесть судей, то есть, если в текущем составе хотя бы один судья проголосует против, Юн Сок Ёль может сохранить пост – Курсив). В итоге самому Хану также объявлен импичмент.

Что не так с политической системой Южной Кореи

Разворачивающаяся драма ярко демонстрирует ключевые слабости политической системы Южной Кореи. Конституционная поправка 1987 года, положившая конец военной диктатуре, ввела пятилетний президентский срок без возможности переизбрания.

Граждане были так рады тому, что они наконец смогут избирать президента прямым всенародным голосованием, что даже не задавались вопросами об ограничениях президентских полномочий. Однако с тех пор стало очевидно, что в конституционной системе Южной Кореи недостаточно механизмов сдержек и противовесов для обеспечения баланса власти.

Согласно конституции, премьер-министры должны рекомендовать назначения или увольнения членов кабинета, однако на практике президенты единолично распоряжались этими полномочиями. К тому же правящие партии зачастую функционировали скорее как часть президентской администрации, нежели независимые структуры, способные обеспечивать необходимый контроль. Даже судебная система может быть подвержена влиянию президента. Из-за отсутствия институтов, эффективно ограничивающих исполнительную власть, многие политологи называют систему Южной Кореи «имперским президентством».

Хотя южнокорейцы избирают своего «императора» на прямых выборах, на их решение сильно влияют предвзятая и зачастую вводящая в заблуждение информация. Частные YouTube-каналы и аккаунты в соцсетях лишь усугубили давно существующую проблему, которая позволяет неквалифицированным или склонным к авторитаризму лидерам приходить к власти. За четыре десятилетия после демократизации четыре президента Южной Кореи оказались в тюрьме, один покончил с собой, а трое, включая Юна, столкнулись с импичментом.

Единственным политическим игроком, способным бросить вызов президенту, могла бы стать оппозиционная партия. Однако мажоритарная избирательная система Южной Кореи, согласно которой победитель получает все, а проигравший остается ни с чем, способствует крайне сильной поляризации и бесконечной борьбе за власть.

Масло в огонь также подливает доминирование двух партий — «Силы народа» и Демократической партии. Такое положение отчасти связано с преобладанием одномандатных избирательных округов. Так, например, на парламентских выборах 2020 года правящая и оппозиционная партии получили 90% мест. При этом доля их голосов по партийным спискам составила лишь две трети, оставив без представительства почти треть избирателей. В двухпартийных системах оппозиция часто отвергает даже разумные инициативы правительства, опасаясь, что успех правящей партии может ослабить ее позиции на выборах.

Антагонистическая природа двухпартийной системы Южной Кореи стала ключевым аргументом Юна для введения военного положения. В своем обращении от 12 декабря он обвинил оппозицию в подрыве работы правительства, утверждая, что она добивается «импичмента многочисленных чиновников, которые, несмотря на отсутствие нарушений, подверглись длительным отстранениям от своих обязанностей». Юн также отметил, что с момента его избрания прошло «178 митингов» с требованием его отставки или импичмента.

Как найти выход из политического кризиса

Хотя это едва ли оправдывает решение Юна ввести военное положение, данная ситуация подтверждает, что конституционная система 1987 года изжила себя. Более того, столь сильная поляризация подрывает не только внутреннее управление, но и преемственность внешней политики, приводя к резким изменениям курса при каждой смене власти.

Если Юну все же утвердят импичмент, то его ключевая дипломатическая инициатива — улучшение напряженных отношений с Японией и создание крепкого трехстороннего союза с ней и США — может быть подорвана или вовсе сведена на нет. Это, в свою очередь, может дестабилизировать Индо-Тихоокеанский регион в столь непростой период, особенно на фоне возвращения Дональда Трампа в Белый дом. Авторитарный альянс Китая, России и Северной Кореи наверняка постарается использовать любую нестабильность или враждебность в своих интересах.

Чтобы разорвать цикл политических кризисов, повысить качество управления и обеспечить стабильность политики, Южной Корее необходима новая политическая структура с более эффективными механизмами сдержек и противовесов, а также настоящим разделением власти. Например, полномочия президента, избираемого народом, могли бы быть сосредоточены на внешней политике, тогда как внутренним управлением занимался бы премьер-министр, назначаемый Национальным собранием. Если со временем сложится более стабильная партийная система, то можно рассмотреть возможность увеличения количества мест для пропорционального представительства и переход к парламентской системе.

В любой демократии есть свои изъяны. Но недостатки системы Южной Кореи становятся барьером для эффективного управления и все чаще находят отклик на международной арене, словно скверный аналог k-pop групп. Вместо того чтобы продолжать извлекать краткосрочную выгоду без оглядки на будущее, южнокорейские политики должны воспользоваться возможностью, которую предоставляет текущий кризис, и провести важные и давно назревшие институциональные реформы.