Когда в 1988 году в Алма-Ату официально вернулся Наурыз (только в Алма-Ату — регионы начнут праздновать уже после столицы), горожан в третьем-четвертом поколении прежде всего удивят не концерты на площадях и не шествие в национальных костюмах. Многие «асфальтовые» казахи впервые увидели народные ремесла — сам процесс. То есть если изделия мастеров — текеметы, тускиизы, астау — все-таки оставались более или менее знакомыми, то техника их изготовления была для «городских» тайной за семью печатями. И на тот первый памятный алма-атинский Наурыз десятки людей собрались около мастерицы, которая делала на традиционном казахском ткацком станке өрмек такой же традиционный ковер – алаша.
Рассказываем о почти забытом, но, к счастью, возрожденном искусстве.
Как писал в своей книге «Культура казахского ремесла» (издательство «Өнер», 1982 год) этнограф Узбекали Жанибеков:
«По всему Казахстану широко распространены ковры алаша, выполненные в технике узконавойного ткачества и состоящие из нескольких пришитых друг к другу тканых полос. Пожалуй, это самый простой по технике ткачества, композиции и расцветке тип ковра и, по всей вероятности, очень древний у казахов», — пишет этнограф.
О его древности говорит не только способ создания алаша, но даже само место его изготовления – степь. То есть для такого ковроткачества необходимо большое открытое пространство: чтобы приготовить основу, мастерицы очерчивают круг диаметром от 6-7 метров, вбивая в землю по этой окружности множество колышков. На колышки наматываются клубки нитей. Потом из этих нитей с помощью приспособления, которое называется «мосы» (что-то вроде высокой треноги), в результате четко выверенных операций, делается основа, поделенная на две части – верхнюю и нижнюю. После колышки убирают и «переключают» древний степной станок на следующий этап, вбивая в землю две основные стойки — между ними растягиваются готовые нити и уже начинается собственно процесс ткачества, когда при помощи челнока (арқау на казахском) через нити основы продергивается нить утка, то есть поперечная (горизонтальная) нить.
Как рассказывает мастерица Гульзира Сарсенбаева, одна из тех, кто сегодня возрождает ткачество алаша, самое сложное – это создание основы, или «сборка». В ее детстве в казахском ауле, но на территории РСФСР (Российской советской федеративной социалистической республики) далеко не каждая умела это делать.
«В каждом ауле было только две-три женщины, которые умели собирать основу. Помню, как они забивали колышки и бегали по кругу, наматывая нитки. Остальные в это время ставили самовар, готовили баурсаки, и их очередь ткать наступала только после того, как основа была готова», — рассказывает мастерица.
Гульзира Сарсенбаева тоже была одной из тех, кто ткал алаша уже на готовой основе. Начала еще в школе, в средних классах, продолжила на студенческих каникулах, создавая красивые ковры для приданого – и своего, и младшей сестры.
«В нашей семье все и ткали, и войлок валяли. Тогда не покупали готового. Все пространство, какое было в доме, застилалось коврами, созданными своими руками. А потом наступило другое время, появились какие-то паласы, фабричные ковры, и алаша – не оказались, а показались ненужными. И я до сих пор не понимаю — почему», — делится Сарсенбаева.
Это на самом деле сложно понять: казахские ковры ручной работы высоко ценятся среди знатоков и коллекционеров. Причем знатоки особенно отмечают математическую точность, с которой наши бабушки создавали идеальные узоры и качество нитей (тоже созданных вручную): старые ковры алаша – они практически «вечные».
Интерес к старинному казахскому ковроткачеству начнет возрождаться – ожидаемо – вместе с обретением Казахстаном независимости. Причем не только в аулах, но и в городах. И тогда оказалось, что древний способ создания ковров, который был так удобен при кочевом образе жизни («станок для алаша – самый мобильный ткацкий станок в мире», шутят мастера), не подходит для работы в городе.
Этой проблемой озаботились многие казахстанские мастера – и Гульзира Сарсенбаева стала одной из первых, кто сумел ее решить. Причем сделала это во время пандемии. Она «просто» модернизировала древнее мобильное изобретение наших предков, сделав его стационарным. И немного приподняв уровень – так удобнее работать.
Сегодня один из ее станков можно увидеть в центре ремесленников Qazaq-Oner в Алматы. И, когда Гульзира Сарсенбаева за ним работает — как и 37 лет назад на первом официальном праздновании Наурыза, еще в Казахской ССР, вокруг обязательно собираются люди. К счастью, теперь это больше иностранцы: большинство казахстанцев вспомнили, что такое алаша и как его создают.
