Господдержка бизнеса требует тонкой настройки

Наше погружение в увлекательный мир господдержки бизнеса завершено. Kursiv Research презентует исследование влияния программ господдержки на кредитование казахстанского бизнеса в 2010–2024. 

Чтобы понять, насколько серьезное влияние оказывало государство на финансирование субъектов предпринимательства РК в последние 15 лет, мы изучили государственные программы, отчеты ФРП «Даму», а также официальную статистику кредитования казахстанского бизнеса. 

Начиная с «Дорожной карты бизнеса 2020» (ДКБ), запущенной в апреле 2010 года, двумя ключевыми механизмами господдержки бизнеса в Казахстане были субсидирование ставки по кредитам коммерческих банков и лизинговых компаний, а также гарантирование по ссудам БВУ, которое предоставлял государственный институт развития. Оба механизма были призваны повысить доступность заемных средств для широкого круга предпринимателей. Всего по механизму субсидирования было выдано кредитов на 8,7 трлн тенге, а объем субсидий составил 1,2 трлн. Благодаря гарантиям «Даму» бизнес получил 1,8 трлн тенге кредитов. 

В активности государства приливы чередовались с отливами. Данные отражают два явных пика льготного кредитования: 2012–2013 и 2020–2022 годы. В обоих случаях казна охотнее распахивалась для бизнеса на фоне преодоления очередных экономических неурядиц. Тактика вполне предсказуемая. 

Субсидирование ставки и гарантирование были нацелены в первую очередь на МСБ, хотя и крупному бизнесу по этим механизмам кое-что досталось. Наше исследование показывает, что львиная доля – 52% всех удешевленных или гарантированных ссуд – досталась микро- и малым предприятиям. Средний бизнес получил 30% финансирования, а крупный – 18%. 

Если посмотреть на отраслевой разрез, то там правит триумвират: обрабатывающая промышленность, транспорт и торговля. На эти три сектора приходится 62% льготного финансирования. Объяснить это несложно: «Дорожная карта бизнеса», запущенная еще в 2010-м, была призвана поддерживать цели ГПФИИР и, строго говоря, являлась одним из инструментов промышленной политики. Торговля же попала под щедрую руку посткризисной поддержки в 2020–2022 годах. Не остались в стороне и операции с недвижимостью, общепит с гостиницами, а также образование со здравоохранением – на них пришлось еще 22%. 

Региональный разрез отразил отраслевую специализацию бизнеса. Половину всего финансирования освоили заемщики из шести регионов: Алматы, Астана, и примкнувшие к ним Алматинская, Павлодарская, Туркестанская и Карагандинская области. 

Льготные кредиты в основном раздавали те же фининституты, что командуют парадом и в рыночном кредитовании. В субсидировании лидировали Народный банк, БЦК, Bereke Bank (бывший «Сбер»), Jusan и ForteBank – на эту пятерку пришлось 77% всех выдач. В гарантировании состав почти тот же, но БЦК вырвался вперед, а общая доля пятерки – все 83%. Не остались в стороне и государственные институты развития, БРК и Фонд развития промышленности, чей вес в субсидированном кредитовании и лизинговых сделок составил 2% и 10% соответственно. 

Когда в выступлениях и отчетах звучат суммы в триллионы тенге, кажется, что масштаб явления невероятно велик. Но если взглянуть на общую картину – сравнить объемы кредитования по госпрограммам с кредитованием казахстанского бизнеса в целом, то окажется, что оба механизма – субсидирование ставки и гарантирование – в среднем обеспечили лишь 5% от всех выданных БВУ кредитов. В пиковые периоды (2020–2022) эта доля достигала 10%. В разрезе главных секторов-получателей наибольшее влияние ощутил транспорт (19% всех его займов поддержаны государством, а в 2021-м – все 35%), обрабатывающая промышленность (в среднем 16%) и лишь затем торговля (скромные 2%). 

Еще один срез, свидетельствующий о масштабе поддержки. Общее количество предприятий, получивших льготное финансирование по наиболее распространенному и доступному механизму, гарантированию, не превышает 60 тыс., или около 3% к общему количеству действующих сегодня в стране субъектов бизнеса. 

Располагая этими данными, сложно упрекать правительство и Нацбанк в том, что они «перекормили» казахстанский бизнес господдержкой. Возможно, поддерживать предпринимателей стоило бы активнее. И, похоже, что в правительстве РК это понимают, раз дали добро на создание двух гарантийных фондов – одного ориентированного на крупный бизнес, другого – на МСБ. 

Другое дело – какие компании, как и сколько поддерживать. Для ответа на эти вопросы необходимо вернуться к базе. Если на уровне целеполагания с 2010 года у нас ничего не изменилось и системная поддержка бизнеса – это прежде всего инструмент диверсификации экономики, а значит промышленной политики, то самое время перейти к тонкой настройке – разделить условия действия мер поддержки функционально. 

Казахстанское правительство не может не помогать бизнесу в кризисный период. Для реализации этой функции необходимо разработать пакет «антикриз»: доступ к заемным деньгам без строгих отраслевых и целевых ограничений, но сроки действия поддержки ограничены. Кризис ведь не может продолжаться бессрочно, следовательно и антикризисная поддержка тоже. 

Второй пакет – «стандарт» – он нацелен на постоянное, неограниченное во времени стимулирование инвестиционной активности в тех отраслях и подотраслях, которые позволяют наиболее эффективно диверсифицировать экономику РК, создают рабочие места и обеспечивают экспорт товаров и услуг. 

А для того, чтобы определиться с тем, какие отрасли приоритетны, важно сделать еще один шаг назад и сформулировать долгосрочные цели промышленной политики. Этот фокус оказался смазанным после отмены последней ГПИИР в 2022 году.