Национальный банк продолжит работу по изъятию избыточной ликвидности из экономики, а также усложнит процедуры выдачи потребительских беззалоговых кредитов, сообщил председатель правления Нацбанка Тимур Сулейменов. По его словам, эти меры предусматриваются в рамках борьбы с инфляцией.
«В условиях высокой и растущей инфляции, ценовой нестабильности бизнес естественно будет инвестировать меньше и, соответственно, требовать более высокой премии. Поэтому работа с инфляцией является главной задачей для Национального банка и эту работу, естественно, мы проводим не в одиночку, а с правительством», – сказал он в ходе совместного заседания палат парламента.
По его мнению, базовая ставка оказывает значительное влияние на финансовые инструменты в Казахстане.
«Она достаточно хорошо влияет на уровень корпоративных кредитов и депозитов, то есть с небольшим лагом изменения базовой ставки сразу же отражаются на корпоративном кредитовании и ставках по депозитам. Что касается потребительского кредитования, этот отклик, корреляция несколько ниже в силу того, что, наверно, финансовая грамотность населения не такая высокая, как у финансовых институтов, высокая степень цифровизации и немножко другая поведенческая модель при потребительском кредитовании, нежели при корпоративном», – отметил Сулейменов.
Вместе с тем глава Нацбанка полагает, что потребительское кредитование также реагирует на изменения базовой ставки. В качестве факторов, поддерживающих рост цен, он назвал продолжающуюся тарифную и ценовую реформу. По его словам, они нужны, поскольку помогают обновить инфраструктуру и оборудование энергетического и коммунального секторов, параллельно делая их привлекательными для инвесторов.
«В 2023 году (тарифы на услуги энергоснабжения. – «Курсив») выросли на 20%, в 2024 году – еще где-то на 21%, и рост продолжается и в этом году, и это не может не оказывать влияние и на рыночные услуги, и на товары», – сказал он.
Другим инфляционным фактором Сулейменов назвал фискальное стимулирование и бюджетное финансирование. В частности, речь идет о вливании денег в экономику из Нацфонда.
«Мы около 6 трлн тенге в прошлом году, 5,3 трлн в этом году – они, естественно, увеличивают денежную массу. Если посмотреть статистику по итогам первого квартала – у нас рост денежной массы составил 18%, а номинальный рост ВВП – 13 с чем-то (процентов. – «Курсив»), то есть это расхождение 4,5-5% денег над товарами, работами, услугами, безусловно, оказывает проинфляционный эффект», – сказал он.
Еще одним инфляционным фактором выступает открытость казахстанской экономики к внешнему влиянию. К примеру, более 30% казахстанского импорта приходится на товары из РФ, в том числе по продовольственным товарам – 45%.
«Инфляция около 10% (в РФ. – «Курсив»), плюс по различным основаниям усиление курса рубля против и доллара, и евро, и тенге в районе 30% с начала года. Это значит, что товары становятся дороже… Мы импортируем уже по более высоким ценам», – отметил глава Нацбанка.
Другим фактором он считает беззалоговое потребительское кредитование, которое растет высокими темпами последние несколько лет. Однако, несмотря на наличие всех этих факторов, Сулейменов считает адекватным текущий уровень базовой ставки Нацбанка.
«Когда я говорил о росте денежных агрегатов – что мы делаем? В первую очередь мы начали зеркалировать операции по золоту, то есть мы изъяли с начала года из системы около 1,2 трлн тенге. По итогам года, я думаю, мы выйдем на сумму 3 трлн тенге, то есть эту разницу между товарной и денежной массой мы будем поэтапно сокращать», – сказал он.
Другим средством борьбы глава Нацбанка назвал введение минимальных резервных требований (МРТ) для банков второго уровня. Речь идет о минимальных суммах, которые банки должны резервировать в Нацбанке, чтобы продолжать свою работу.
«В банковской системе в разное время 7–7,5 трлн тенге излишней ликвидности, которую мы изымаем инструментами денежно-кредитной политики, и мы за ним платим. В том числе во многом банковские доходы объясняются тем, что уровень МРТ у нас был очень низкий с начала 2010 годов. Сейчас мы будем вводить МРТ на приличном уровне – это будет снижать доходы банков, то есть мы будем изымать безрисковый доход у банков», – отметил он.
Таким образом, будет сокращаться излишняя ликвидность в банковском секторе, а сами они будут стимулироваться к вложению средств в экономику, в частности в корпоративное кредитование.
«МРТ мы вводим поэтапно, чтобы не совсем пережать. Здесь тоже нужно соблюсти правильную этапность. Еще где-то 2,5-3 трлн тенге из системы мы изымем. Это опять же эту разницу между товарной и денежной массой сократит и у банков будет меньше доходов примерно на 400 млрд тенге. Мы считаем, они ищут эти доходы в корпоративном кредитовании», – сказал он.
Изменения коснутся и популярного потребительского кредитования.
«Мы уже ввели секторальный контрциклический буфер капитала. Базово если говорить, он делает потребительское кредитование чуть менее выгодным и опять же толкает банки в корпоративный сектор. Целый ряд других мер мы прорабатываем», – сказал Сулейменов.
По его словам, к сентябрю 2025 года Нацбанк выйдет с предложениями по пересмотру коэффициента долговой нагрузки, коэффициента обслуживания долга.
«Это снизит темпы роста потребительского кредитования», – отметил он.
Глава Нацбанка считает, что правительство и регулятор должны создавать условия для того, чтобы товарная масса в стране росла очень быстро.
«Чтобы мы могли этот цикл производства товаров внутри экономики максимально быстро реализовывать», – сказал он.
По его словам, базовый документ комплекса мер по сдерживанию инфляции подготовлен. Он выразил надежду на то, что он будет рассмотрен в правительстве в ближайшее время, а затем будет опубликован.
С вопросом о том, как Нацбанк и правительство борются с инфляцией, обратился депутат мажилиса парламента Бакытжан Базарбек.
«Несмотря на повышение базовой ставки в 2024 году до 15,25% в декабре, затем до 16,5% в марте 2025 года, инфляция не демонстрирует устойчивого снижения. На начало года она составила 8,6%, а в марте 2025 года – уже 10%. Это говорит о слабой передаче сигнала от ставки к экономике либо из-за высоких инфляционных ожиданий, либо из-за подрыва доверия к регулятору и низкой эффективности других инструментов», – сказал он.
По его мнению, если уровень инфляции устойчиво превышает параметры, заложенные в расчетах республиканского бюджета, то обесцениваются выделенные средства на социальные нужды, приводит к росту затрат на обслуживание правительственного долга и стимулирует рост дефицита бюджета.
«В прошлом году Нацбанк активно проводил стерилизацию избыточной ликвидности, которая создавалась в том числе за счет высокой доли бюджетных вливаний через БРК (Банк развития Казахстана. – «Курсив»), «Самрук-Казына», бюджетные трансферты. То есть Минфин вроде бы финансирует экономику, а Нацбанк ее тормозит. Может, поэтому инфляция нечувствительна к принимаемым мерам?» – сказал он.
В связи с этим депутат выразил сомнение в согласованности политики Нацбанка и правительства.
Годовая инфляция в Казахстане в мае 2025 года составила 11,3% после 10,7% в апреле. Темпы роста цен ускоряются с января 2025 года. В месячном выражении темпы роста цен замедлились до 0,9% против 1,2% в апреле.
