10 мировых рекордов за 11 лет — об этом и о перспективах часовых инноваций мы поговорили с Джонатаном Бринбаумом, управляющим директором часового направления Bvlgari.
Джонатан Бринбаум представляет ювелирно-часовой Дом Bvlgari, имеющий двойную природу: итальянский по происхождению, он давно и успешно делает часы в Швейцарии.
Как руководитель часового направления марки и француз по происхождению Джонатан, конечно, ближе к швейцарской традиции, но не игнорирует и римские корни Bvlgari. Об этом мы побеседовали с ним на Женевских часовых днях.
— Джонатан, вы стоите во главе часового направления Bvlgari в течение последнего года. Какие ваши самые сильные впечатления за это время?
Знаете, я работаю на Bvlgari уже более 10 лет. Я по-настоящему увлечен этим брендом и всем, что с ним связано, начиная с римского наследия, заканчивая присущей ему креативностью и тягой к инновациям, проявления которых всегда неожиданны для внешних наблюдателей, но, конечно, не для нас, инсайдеров марки.
За свою карьеру в компании у меня была возможность поработать в разных сферах, начиная с парфюмерии. Часы всегда были личной страстью для меня. Переход в этот сегмент обернулся огромным удовольствием. Я открыл для себя две вещи. Меня поразило, насколько мы технологичны, точны и насколько часовое дело — огромная область для инноваций. Мы бы не смогли установить десять мировых рекордов тонкости часов и механизмов, если бы не научились этим вещам. Я был поражен уровнем мастерства, по-настоящему поражен!
Второе, что меня поразило, это то, насколько тесно часовая индустрия связана с местным образом жизни, с территорией, на которой она расположена. В принципе, я догадывался об этом и раньше, так как работаю в Швейцарии уже больше 15 лет, но за последний год нашел тому еще больше свидетельств. Если вы бывали в Ле-Сантье, где находится наша часовая мануфактура, то знаете, что это – компактный и даже слегка изолированный от остальной Швейцарии регион, где буквально все пропитано духом часового дела. Вы почти физически ощущаете его, даже не заходя на производства: знакомые вывески на зданиях, названия улиц, обслуживающая инфраструктура – все связано с часами. Это очень трогательно, с одной стороны, и очень мотивирует всех работающих там, с другой. Люди невероятно увлечены своим делом, и окружающая их атмосфера способствует этой одержимости, в хорошем смысле. За этот год я встретил огромное число людей, чья страсть – создание часов и всего, что с ними связано. Любая встреча не просто с профессионалом, но с энтузиастом часового дела, теперь – и моего дела, заражает энергией. Чувствуешь себя частью большой семьи единомышленников.
— Важным событием 2025 года стало возвращение Bvlgari на главное часовое событие в мире — выставку Watches & Wonders. Это было полезно?
Это был большой успех! Мы долго обсуждали, как найти подходящее для нас место, так как у нас большие амбиции в отношении часов. Теперь мы по праву входим в «Лигу плюща» высокого часового искусства благодаря нашим технологиям, производству и тому, что мы все делаем своими силами. Поэтому, принимая решение об участии в Watches & Wonders, мы должны были сделать все по максимуму. Для фирменной экспозиции нам нужно было пространство площадью около тысячи квадратных метров, разумеется, в правильном месте, рядом со стендами других часовых марок группы LVMH. Этот пазл сложился плюс нам удалось создать потрясающий стенд: просторный, функциональный и обладающий индивидуальной узнаваемостью. Там мы воссоздали уникальную вселенную, вдохновленную Римом и наследием бренда. Люди этого ждали и были очарованы тем, насколько мы — римляне, насколько мы отличаемся от других марок.
По результатам выставки мы также добились выдающихся коммерческих результатов. В общем, все сошлось: отличные новинки, большой интерес клиентов, интерес партнеров, хорошие продажи. И, конечно, мы будем на Watches & Wonders в 2026 году.
— В чем вы видите свою задачу? Как через 4-5 лет можно будет описать часы Bvlgari?
Моя миссия — писать будущее. Именно для этого я здесь. Конечно, внимательно изучать прошлое и уважать его, но все-таки — писать будущее. Когда я смотрю в будущее, то вижу три вещи, которые для меня очень важны, скажем так, структурно. Первое — это наша техничность, наше мастерство, глубоко укорененное в Ле-Сантье в инновациях, рекордах, коллаборациях. Идея постоянного обновления и есть движущая сила Bvlgari. Без нее мы бы не добились всего, чего добились за эти годы. Последние 10 лет мы были сосредоточены на постоянном расширении ранее установленных границ, на творчестве, на сотрудничестве с выдающимися художниками и даже с другими часовыми марками, как например, MB&F, на создании ультратонких часов с усложнениями… Все это нужно продолжать, потому что это наша идентичность.
Во-вторых, я искренне верю в женские часы. Прежде всего потому, что мы видим все больше женщин, интересующихся часами. Мы все знаем, что индустрия сейчас переживает не лучшие времена. Единственный сегмент, который продолжает расти и привлекать внимание, — женский, причем в двух разных проявлениях. Одно из них – женские ювелирные часы: Serpenti Seduttori, Serpenti Tubogas, Serpenti Aeterna, которые мы запустили в этом году. Это движение навстречу часовому делу, основанное на дизайне, так как женщины ищут дизайн, основанный на ювелирных украшениях, а не на уменьшенных версиях мужских часов. Другое — мы видим женщин, по-настоящему увлеченных часовыми механизмами, тем, что скрывается за красивым корпусом и циферблатом. Я встречал замечательные часовые клубы, состоящие из женщин, которые очень интересуются компактным автоматическим механизмом Lady Solotempo BVS100. В Bvlgari мы обладаем этим мастерством благодаря работе над ультратонкими механизмами Octo Finissimo. Мы бы не смогли создать Solotempo, если бы не опыт, полученный при разработке Finissimo. Итак, это вторая область, которую мне предстоит исследовать.
Третья может занять некоторое время, возможно, потребуется еще лучше узнать клиентов, но я верю в новую универсальность. Я связываю ее с приходом на рынок нового поколения потребителей, которое интересуется часами, но при этом стирает границы между мужскими и женскими моделями. Мужчины теперь носят модели в 33-миллиметровом корпусе, а женщины обожают массивные часы своего парня, мужа или члена клуба. Что это значит для нас? Это значит, что мы можем играть с Serpenti, как мы сделали в коллаборации с MB&F. Новые версии Bvlgari Bvlgari, которые вы видите здесь, — это преемники одноименных оригинальных часов, которые на момент своего появления полвека назад были универсальными часами как для мужчин, так и для женщин. Почему бы не перейти на меньший размер? Я считаю, что бренду придется двигаться в этом направлении, потому что универсальность будет важна. Это не означает, что мы должны отказаться от своих легенд и делать с ними все, что захотим. Однако мне интересно развивать их.
— Как строится взаимодействие между часовыми марками LVMH? У них разные компетенции и разные возможности. У вас есть свобода обращаться к другим маркам напрямую для сотрудничества или в этом нет необходимости?
LVMH построена на концепции независимости отдельных бизнесов. Так создавалась группа. Группа намеренно, как вы знаете, инкапсулировала часовые дома и позволила им работать независимо. Конечно, теперь, когда шеф Bvlgari Жан-Кристоф Бабен возглавляет весь часовой дивизион группы, есть темы, которыми мы делимся. Что это за темы? Производство, закупки. Их мы обсуждаем совместно, чтобы объединить усилия и чтобы наши внешние поставщики воспринимали нас как единую силу. Но мы не делимся информацией о своих разработках, хотя я знаю Антуана, Жюльена и Жана (Антуан Пан, генеральный директор TAG Heuer, Жюльен Торнар, генеральный директор Hublot, Жан Арно, «часовой» вице-президент Louis Vuitton — прим. автора). У каждого бренда – свой ДНК. Все они имеют право развиваться по-своему. И это останется, что, я думаю, необходимо для сохранения их идентичности.
Часовое подразделение LVMH — это инвестиции в более чем 500 млн швейцарских франков в более чем 40 объектов в Швейцарии. Нам нужно, чтобы нас воспринимали как настоящую часовую группу. Мы пока еще меньше, чем Swatch Group и Richemont, но у нас есть стремление развиваться в этой области.
— Здесь, на Женевских часовых днях, вы представили выдающуюся историю мировых рекордов Octo Finissimo. Они очень разные, но благодаря дизайну узнаются безошибочно. Как происходит планирование коллекции? Что первично: механизм с усложнениями или возможности его воплощения в узнаваемом дизайне?
Finissimo рождались из дизайна. Именно эта идея и легла в основу этих ультратонких часов, которые можно носить под манжетой рубашки. Очень часто в Доме Bvlgari дизайн становится триггером. Он запускает индустриализацию того, что нам нужно делать. Изначален дизайн, а затем мы решаем производственные проблемы. А потом бывает еще и третий шаг, результаты которого вы также видите сегодня: художественное сотрудничество. Фабрицио (Буонамаса Стиллиани, креативный директор часового направления Bvlgari – прим. автора) понял, что Octo Finissimo – прекрасный холст для художников благодаря своему размеру и монохромному подходу к часам.
Именно поэтому Фабрицио (ведь он сам — художник) было очень заманчиво пообщаться с другими мастерами декоративно-прикладного искусства, обменяться опытом, узнать об их техниках и о том, что можно сделать вместе. Для нас было очень интересно на время Женевских часовых дней сделать небольшую паузу в 11-летней эволюции Finissimo и сказать: «Давайте посмотрим на все, что мы сделали!». Потому что есть и новые работы, но есть и те, которые мы были очень рады увидеть снова. Мы почувствовали, что наступил подходящий момент, ведь Женевские часовые дни — это мероприятие, в первую очередь, для клиентов и коллекционеров.
— А какая из новинок вам больше всего нравится?
Вы предлагаете мне выбирать между собственными детьми? Но, если честно, для меня настоящим прорывом стала коллаборация с Ли У Хваном, художником и скульптором корейского происхождения, живущим в Японии. На то есть две причины. Прежде всего, трогает история, что Фабрицио черпал вдохновение в его скульптурах. Знаете, эта идея с грубым камнем, который отражается в зеркале, и контраст между ними? Шероховатость первозданной природы и легкость зеркала он передал через контраст между браслетом и циферблатом. Зеркальный циферблат контрастирует с вручную процарапанным браслетом из титана. История, на мой взгляд, удивительно последовательна и удивительно креативна. И в этом прелесть того, что Фабрицио способен сделать с интересующем его художником. А для меня это еще и очень красивый объект. Коллекционеры в последние дни говорили: «Вот это да! Возможно, это самые прекрасные Finissimo, которое вы когда-либо делали!». Чего мы ожидали, но, знаете ли, всегда лучше услышать это извне.
Второе соображение заключается в том, что эти часы в точности отражают коды ДНК, из которых родились Finissimo: тонкость, монохромность, титан… Минималистичный подход к дизайну делают их, согласен, возможно, самыми красивыми, которые когда-либо мы показывали. Они способны удивить! Ведь если не удивлять, то будет тоскливо, а я не хочу, чтобы мы были скучным брендом. Думаю, этого и ждут люди. Им интересно знать, как происходит творческий процесс, и какие он приносит плоды.
Беседовал Юрий Хнычкин, член Академии Гран-при часового искусства Женевы, эксперт Fondation de la Haute Horlogerie (Швейцария), редактор «Коммерсантъ Стиль» (Россия).
