В Алматы, в Национальном Центральном музее Республики Казахстан, прошел пэчворк-фестиваль «Восточный базар». Современные работы, выполненные по всем правилам казахского лоскутного шитья құрақ или в американской технике пэчворк, соседствовали со старинными коврами тұскиіз из коллекции художницы Натальи Кривец, иллюстрируя одну из главных идей этого фестиваля: «сшивать миры», причем не только Восток и Запад, но и мир прошлого с настоящим и будущим.
Когда каждый лоскут имеет значение
«Құрақ… является одним из самых древних видов народного искусства казахов, – говорится на сайте Ассоциации мастеров лоскутного шитья Казахстана (организаторы фестиваля «Восточный базар»). – Оно возникло из практической необходимости бережного отношения к ткани, когда каждая деталь имела ценность. Постепенно из простого способа сшивания остатков материала выросло настоящее художественное направление, в котором каждый узор несет символическое значение», — рассказала Наталья Кривец.
Впрочем, лоскутное шитье – один из самых древних видов рукоделия не только у казахов. Если есть на нашей планете ремесло для всех времен и народов, то это пэчворк, квилтинг, боджаги или пояги (у корейцев), құрақ (у казахов, кыргызов, каракалпаков) – список можно продолжать долго. Наталья Кривец рассказывает, что увлеклась пэчворком, когда жила в Европе, и начала брать уроки у француженки; на первых же занятиях в памяти «всплыли» красивые лоскутные одеяла, что шила ее бабушка в украинском селе; а когда села шить свое первое панно, поняла, что делает құрақ.
«Я долго размышляла о том, почему у меня получается именно құрақ, а не пэчворк и не квилтинг. И пришла к выводу: наверное, это выражение моей идентичности», , — рассказывает художница.
А может быть – результат «насмотренности». Много лет Наталья Кривец собирает старинные казахские ковры тұскиіз: большинство из них куплены в Монголии, в аймаке Баян-Улгий, который справедливо называют самым казахским районом республики.
Тайный код тұскиіза
Баян-улгийские казахи еще недавно могли похвастаться тем, что сохранили многие старинные традиции, в том числе и такую красивую: девушка должна сама (в крайнем случае – с помощью мамы, бабушки, сестер) подготовить себе жасау – приданое. Для этого ее с детства, лет с 11-12, учили шить и вышивать, но не в школе на уроках труда, а дома – те же мама и бабушка. Причем они использовали в качестве образца (или учебного пособия) свои собственные изделия, то есть приданое, с которым они пришли в семью, и которое, естественно, готовили сами. И одним из главных «предметов» такого домашнего обучения была казахская техника вышивки «бiз кесте». Это когда нить протягивается сквозь ткань не иглой, а тонким крючком, в результате получается идеальный тамбурный шов, которым девушка заполняет пространство настенного ковра (того самого тұскиіз), полога (шымылдык), подушек, полотенец, одежды и т.д. – всего, что входит в «текстильную часть» приданого.
Сегодня по таким коврам можно прочесть историю семьи. Со всеми датами. И не только через орнаменты, которые могут рассказать умеющему их читать о многом, но и в буквальном смысле – многие мастерицы подписывали свои ковры. Конечно, вышивкой.
«На одном из самых любимых тұскиізов из моей коллекции, тоже приобретенном в Монголии, подписаны и год, и месяц, и число – 31-е, когда был закончен ковер, и имя мастерицы, и даже имя ее дочки, для которой с огромной любовью вышивался этот тұскиіз. Явно к свадьбе – вот эти два круга обозначают супружество. Вообще он очень красив, у него такая изумительная вышивка…», — вспоминает Кривец.
Сегодня по таким коврам можно узнать многое о казахских обычаях.
Например, о таком, как «тана тағу» (буквально – «прикрепить бляшку»): когда бляшки, или монеты, или пуговицы пришивали к одежде детей – от сглаза.
«Вот на этот тұскиіз когда-то давно пришили пуговицы, – комментирует художница. – Мне рассказывала казахская мастерица из Монголии, что раньше пришивали и пуговицы, и кораллы. И когда в юрту приходила семья с маленьким ребенком, с ковра срезали пуговицу и отдавали малышу. На счастье», — делится художница.
Но главный обычай, связанный с созданием тұскиіза – или правило? – никогда его не заканчивать.
«Последний орнамент постепенно «разрежается», то есть вышивается только контур узора, но уже не заполняется цветом, а последний завиток обрывают «на половине стежка». Как пишет историк Шайзада Тохтабаева, «мастерица не делает последний узелок». И край тұскиіза никогда не подшивается», — поясняет Кривец.
Когда-то такой неподшитый край ковра в юрте скрывался за стопкой корпе и подушек – это сегодня, пытаясь вписать старинный тұскиіз в современный интерьер, дизайнеры недоуменно спрашивают: «а можно его красиво подшить?». Наши предки бы сразу ответили, что нет, нельзя. И тому есть как минимум две причины, а возможно, и больше.
Первая – преемственность поколений: что не завершила мать, продолжит дочь. А значит – жизнь и род не заканчивается, а продолжается.
Вторая – почти магическая: наши предки верили, что по незаконченному краю уходит, исчезает, не задерживаясь, исчезает весь негатив, который мог попасть в эту юрту и эту семью. А если «красиво оформить», то есть завершить тұскиіз – плохая энергия останется с человеком.
…Кстати, Наталья Кривец использовала этот тайный смысл, тайный код тұскиіза в одном из своих панно в технике құрақ.
«Я же давно занимаюсь тұскиізами, и каждый раз у меня спрашивают, почему ковер не закончен. Я объясняю, что это означает нескончаемый цикл жизни (и, конечно, есть и другие версии). И мне давно хотелось показать и эту нескончаемость, и цикличность времени кочевников, и я все думала – как сделать құрақ бесконечным? В итоге мне пришла идея создать определенный блок узоров, который будет постепенно увеличиваться – нарастать, доходить до своего полного воплощения, а потом убывать – до нуля, и нарастать снова. Получился такой бесконечный құрақ, который я для наглядности повесила на штангу, и каждый может прокрутить его от начала… и до начала», — поясняет Кривец.
Правда, свои старинные тұскиізы Наталья Кривец подшивает – но это потому, что она готовит их к выставкам в музеях и галереях. А тұскиіз в доме, даже в самом современном интерьере, должен оставаться незаконченным, считает коллекционер, потому что «тайный код тұскиіза» и сегодня, по-прежнему, работает.
