В прокате идет «Метод исключения» — новая работа современного корейского классика Пак Чхан-ука. Фильм участвовал в Венецианском кинофестивале, где не получил никаких наград, но был очень тепло принят критиками. Южная Корея официально выдвинула картину на «Оскар», где у нее могут быть очень хорошие шансы. Главную роль в «Методе исключения» сыграл Ли Бен-хон, памятный по роли Фронтмена в «Игре в кальмара». О том, какой получилась эта антикапиталистическая сатира и при чем тут AI, — в рецензии «Курсива».
Патриарх благополучного семейства и менеджер среднего звена Ю Ман-су (Ли Бён-хон) неспешно жарит угря, щедро предоставленного ему компанией по производству бумаги, где он работает уже четверть века, и наслаждается в кругу родных первыми днями осени. Она же становится началом конца: угорь оказывается специальным прощальным подарком, потому что выкупившие фабрику американцы с извиняющейся репликой «нет другого выбора» тут же сокращают рабочие места. Под увольнение попадает и главный герой. Униженный Ман-су, пройдя через групповую терапию с аффирмациями разной степени нелепости и подработку, вынужден снова ходить на собеседования, но без толку — получить работу практически невозможно. Тогда, после случайно оброненной реплики жены (Сон Е-джин), ему в голову приходит план: нужно устранить лучших кандидатов на желаемую должность.
Несколько лет назад мировые феномены «Паразиты» и «Игра в кальмара», из которой сюда пришел актер Ли Бён-хон, рассказали всем о царящей в Южной Корее социальной несправедливости и о том, на какие радикальные меры люди могут пойти, чтобы выбраться из нищеты. «Метод исключения», без сомнений, продолжает эту линию, даром что снят он по книге американского писателя Дональда Э. Уэстлэйка, уже экранизированной в середине 2000-х знаменитым режиссером греческого происхождения Коста-Гаврасом (его жена и сын приняли участие в посвященной ему новой версии в качестве продюсеров).
Сам Пак Чхан-ук мечтал перенести роман на экран долгие годы, и изначально проект должен был сниматься в США, но из-за отсутствия инвесторов это не удалось сделать — чему режиссер в итоге был очень рад, когда наконец появилась возможность поставить фильм у себя на родине (кажется, сцену с американскими бизнесменами можно считать своеобразным мета-комментарием этой ситуации).
Как и «Паразиты», «Метод исключения» отличается тонко выполненной жанровой неоднородностью — это и остросюжетный триллер, и черная комедия. Оба сделаны с фирменной режиссерской экспрессивностью: так, больной зуб, лейтмотив всего фильма и одно из его чеховских ружей, обязательно выдирают на крупном плане невообразимо большими кусачками, словно в память об аналогичной сцене из культового «Олдбоя». От изобретательных, чуть ли не пижонских, но всегда осмысленных ракурсов и монтажных переходов порой захватывает дух, а наблюдать за артистом Ли Бён-хоном одно удовольствие. Прорывающиеся наружу отчаяние и безумие он играет с лицом звезды немого кино Бастера Китона, таким же красивым и порой непроницаемым, что отлично подходит общему абсурдному тону. Не зря даже сцена первого убийства тоже сделана под своеобразную немую комедию — громкая музыка перебивает речь Ман-су, не подозревающего, кто находится за его спиной, и его жертвы, поэтому остается читать субтитры на экране.
Помимо виртуозно освоенной режиссерской азбуки (будет странно и обидно, если Чхан-ука не выдвинут на «Оскар» в соответствующей категории через пару месяцев) в «Методе исключения» еще и отличный сценарий. Брачные вопросы, кризис маскулинности (куда же без него!), стремительная цифровизация — за два с лишним часа фильм проходится по нескольким актуальным болевым точкам и при этом умудряется оставаться преимущественно на поле зрительского, развлекательного кино без излишне душных нравоучений.
Хотя, как справедливо подмечают критики, Чхан-ук все-таки остается моралистом, и нравственный облик Ман-су — одна из центральных тем картины. Не зря ей больше подходит англоязычное название No Other Choice — «Нет другого выбора», фраза, которую по ходу сюжета несколько раз произносят герои; штука, конечно, в том, что выбор как раз есть. Удивительно, что все эти страсти разворачиваются на фоне скучной бумагоизготовительной промышленности — и как удачно это ложится на русскую поговорку «лес рубят — щепки летят» (не зря кино заканчивается кадрами агрессивно спиливаемых деревьев).
Вообще финал здесь традиционно ударный для корейца — что шокирующий «Олдбой», что нежно-романтический «Решение уйти» одинаково поражали своими концовками. Так и здесь — сколько ни вырывай больной зуб, в любимом саду Ман-су, который тот холит и лелеет, все равно заведутся гниль и тление, и главному герою суждено оказаться в индустриальном аду, принимаемом за рай. Там же появляется новая капиталистическая гидра — искусственный интеллект. Чхан-ук явно из лагеря его противников, и финал читается как предупреждение человечеству. И в то же время он показывает, что и без AI люди продолжают истреблять друг друга — не зря оружием в руках Ман-су становится памятный пистолет его отца, отнятый когда-то в бою у вьетконговца. Кто кого еще превосходит в кровожадности — вопрос открытый.
Ранее Курсив рассказывал о том, что в кинотеатрах вышла экранизация казахстанского спектакля «№37».
