Что нужно для защиты женщин в Казахстане

Впервые в истории Казахстана феминистское движение KazFem получило разрешение на митинг и провело его 28 сентября. 

Митинг феминисток проявил весь спектр эмоций, которые общество испытывает к организованному женскому движению. Были явные угрозы, нереализованные благодаря бдительности полиции, которая отсекала агрессивно настроенных визитеров. Была поддержка тех, кто пока не находит в себе силы и уверенности заявить о своих правах вслух, но пишет об этом в социальных сетях.

Митинг показал, что фемдвижение в стране не просто выжило в агрессивной среде, но впредь будет пользоваться отдельным вниманием государства. Президент Токаев уже доказал это, предприняв ряд практических мер. Он ужесточил наказание за насилие над детьми и обещал до конца года ужесточить ответственность за насильственные преступления против женщин. Это очевидные сигналы о том, что государство намерено прекратить практику апеллирования к патриархальным порядкам в делах, требующих холодного правового анализа и неизбежного наказания. 

Но тема безопасности не ограничивается законами. Это еще и вопрос больших денег, которые надо учитывать в бюджетах для реабилитации жертв насилия и выплаты компенсации в тех случаях, когда государство не сумело выполнить взятые на себя обязательства. Для выполнения этой задачи придется перевернуть сложившуюся пирамиду мировосприятия целого чиновничьего класса. И в этом смысле мы в начале эволюционного перехода.

Подруга за подругу

Присутствие на феминистском мероприятии действует на мужской разум отрезвляюще. Не надо обладать даром эмпатии, чтобы понять страдания молодой женщины, ставшей жертвой систематического насилия в семилетнем возрасте. 

Это не историческая драма, не книга, не лента «желтых» новостей – эта история звучит в центре крупнейшего мегаполиса страны в ХХI веке. Только крайняя степень отчаяния может заставить человека так раскрываться перед посторонними. И еще желание получить помощь и помочь другим.

Атмосфера на небольшом «пятаке» в парке развлечений, единственном разрешенном для митингов месте в городе, сгущается по мере того, как спикеры сменяют друг друга. Первое впечатление – что видела в жизни эта собравшаяся молодежь? – тает, уступая место тревоге. Любой из этих эпизодов мог произойти с близкими тебе людьми. А это грозит тем, о чем рассказывают спикеры – столкновением с системой, направленной на подавление чувства собственного достоинства, потому что система мотивирована не на поиск справедливости, а на поддержание благоприятной для нее статистики.  

«По официальным данным, сегодня будут изнасилованы четыре женщины и один ребенок», – говорит очередной спикер. Это страшно, потому что согласно другой статистике только 8,5% жертв насилия обращаются в полицию. Еще меньше дел доходят до суда. «Мы злые!», – скандируют вокруг. «Мы требуем безопасности!». 

Это отражено в резолюции митинга. В ней требование разработать закон о защите от домашнего насилия. Увеличить число кризисных центров и увеличить их финансирование, гарантируя жертвам медицинскую и психологическую реабилитацию. Обучить сотрудников полиции правилам работы с пострадавшими. Ужесточить наказание за сексуальное насилие, ввести статью о защите от домогательства на работе.

Дай мне защиту

Тема защищенности от насилия, безопасности – главная для фемдвижений во всем мире, считает Лейла Махмудова, гражданская активистка, сооснователь движения FemAgora CA. Страны отличаются друг от друга лишь степенью угроз для личности. Особенность Казахстана – апелляция государства к патриархальному мировоззрению. «Государство не хочет брать ответственность за безопасность женщины, «перепоручая» это близкому мужчине. Но это миф, который не работает. Вся полнота ответственности за безопасность должна быть на государстве, правоохранительной системе», – говорит Лейла Махмудова.   

Претензии к традиционному патриархальному укладу – это не о засилье мужчин в органах принятия решения, а о избытке мужского взгляда на проблему, считает Евгения Козырева, президент Феминистской лиги Казахстана. «Гендерная разница существует, и ее надо принимать во внимание», – говорит она. Речь о том, что мужчины, которые становятся жертвами насилия всего в четырех случаях из ста, не в состоянии понять всей глубины унижения и страдания, которые испытывают в таких случаях женщины. 

Асия Хайруллина, руководитель Лиги женщин творческой инициативы, обращает внимание на открытый характер выступления феминисток. «Когда мы начинали свою работу в начале 90-х, нам приходилось преодолевать большое сопротивление, об этом просто не хотели слышать», – говорит она.

Первые феминистские движения современного Казахстана появились в начале 90-х годов и были вовлечены в законотворческую работу в поле гендерного равенства и феминизма. «Было много работы, принятие законодательных актов, подписаны международные конвенции – например, о дискриминации женщин, о бытовом насилии, о равных правах и возможностях. Другое дело, что принятый закон не всегда сразу работает. Нужна кропотливая системная работа, но она идет», – говорит Асия Хайруллина.

Лейла Махмудова не отрицает, что, возможно, между разными поколениями феминистских движений нарушена некая преемственность. Вместе с тем она оценивает уровень развития KazFem, нынешнего лидера феминистского движения страны, как достаточный для преодоления существующих проблем. «Политическое пространство страны монотонное, если повестка о правах женщин не звучит в программах партий, она должна поддерживаться снизу. KazFem успешно с этим справляется, иначе это вообще бы широко не звучало», – говорит эксперт.

Асия Хайруллина не согласна с мнением, что между поколениями феминисток сформировался разрыв. «Мы не оторваны друг от друга. Есть повседневные рутинные вещи, а есть задача создания информационных поводов, раскрывающих болевые точки в новом ракурсе. KazFem формирует непримиримое отношение к проблемам, которые государство будет решать», – говорит она. 

Евгения Козырева подчеркивает главную трудность работы по обеспечению женской безопасности – необходимость финансовых гарантий со стороны государства. «Любые обязательства, которые требовали финансовых вложений, всегда с трудом проходили через парламент», – вспоминает она. К примеру, восстановление справедливости для жертвы насилия должно включать в себя не только наказание для преступника, но и психологическую реабилитацию для жертвы.

«Здоровье не восстанавливается бесплатно. Женщины, ставшие жертвами насилия и желающие восстановления, несут большие материальные траты. Те, кто не может себе этого позволить, носят боль внутри и тихо сходят с ума», – говорит Евгения Козырева.