АЭС в Казахстане: экономические «за» и «против»

Решение о строительстве атомной электростанции в Казахстане будет принято до конца следующего года, сообщил этим летом директор Департамент развития атомных и энергетических проектов министерства энергетики республики Батыржан Каракозов. Астана уже определилась с двумя потенциальными точками дислокации этого проекта, но при этом проявляет осторожность в оценке его экономической целесообразности и выбора будущих партнеров по реализации данного объекта. Что, учитывая специфику этого вида альтернативной энергетики, является оптимальной линией поведения.

Заявление г-на Каракозова прозвучало в начале июля этого года, на сессии Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) "Потенциал ядерной энергетики для лучшего энергетического будущего". Именно стандартами и рекомендациями МАГАТЭ Казахстан руководствовался, когда определял две потенциальных точки дислокации гипотетической АЭС — на данный момент, по словам главы атомного департамента минэнерго, таковыми являются Курчатов, расположенный вблизи бывшего Семипалатинского ядерного полигона, и поселок Улкен, находящийся вблизи города Балхаш Карагандинской области.

Впрочем, вопрос размещения АЭС — важный, но не единственный аспект будущего функционирования станции, который надо решить "на берегу", до начала ее строительства. Как сторонники, так и противники реализации данного проекта на территории страны больше говорят об экологической составляющей — экологических рисках и экологической же выгоде атомной энергетики, связанных с АЭС. Противники апеллируют к печальному опыту Чернобыля и Фукусимы, сторонники напоминают, что атомная энергетика при правильном использовании своих объектов дает фактически нулевую эмиссию в окружающую среду.

И те, и другие по-своему правы, но, как правило, они упускают из виду еще и такую немаловажную составляющую данного проекта, как его экономическая целесообразность и мультипликативный эффект для всей экономики. Выражающийся не только в том, сколько киловатт-часов будущая АЭС способна дать стране сверх имеющегося энергобаланса, но и куда эту самую "добавку" сбывать, а самое главное — какие последствия появление этой "добавки" будут иметь для существующих в стране генерирующих мощностей. В первую очередь, для угольных, на которых в настоящее время и стоит, по большому счету, казахстанская электроэнергетика.

И летом этого года Батыржан Каракозов в своем выступлении в МАГАТЭ делал акцент именно на этом, забываемом многими спорщиками, вопросе:

"Учитывая, что это очень сложный, дорогостоящий проект, который будет осуществлен в течение длительного времени, к этому вопросу подходят очень осторожно, — сказал представитель министерства энергетики. — В том смысле, что изучаются разные аспекты и разрабатывается технико-экономическое обоснование, до конца 2018 года будет принято решение о строительстве АЭС. На сегодняшний день очень много вопросов по карбонатному содержанию выбросов генерирующих мощностей. Однозначно, с вводом АЭС будут уменьшаться генерирующие мощности на угольных станциях и замещение, конечно, будет альтернативная энергетика".

Однако тут следует учитывать, что генерация электроэнергии на угольных станциях страны сейчас составляет почти три четвертых общего объема выработки — более 73 % всей производимой в Казахстане электроэнергии. Вписывать в это существующее на данный момент положение вещей новую генерирующую мощность — дело достаточно тонкое, особенно если учесть, что прогнозируемый баланс производства и потребления электроэнергии на внутреннем и внешних рынках постоянно корректируется. Иными словами, до строительства атомной станции следует максимально точно просчитать, сколько и куда электроэнергии она сможет сбывать — и не возникнет ли при этом дисбаланса в первую очередь на внутреннем рынке. Когда какая-то угольная станция вынуждена будет закрыться, потому что ее экспортная часть уйдет под АЭС, а вот на региональные потребности, закрывавшиеся этой угольной генерацией, мощностей АЭС не хватит.

В этом случае правительство получит такую головную боль, которую не перевесит даже достижение поставленной целевой планки — к 2050 году довести долю альтернативных источников энергии до 50% в общей генерации за счет введения в строй атомного реактора. Отметим, что летом этого года назвать долю, которую займет ядерная энергия в энергобалансе страны, глава атомного департамента министерства энергетики назвать затруднился.

"Расчеты по точной структуре и цифрам будут представлены, долгосрочный прогноз будет разработан позже", — сказал он тогда. Речь идет о разработке прогнозного баланса электрической энергии и мощности с перспективой до 2030 года, в котором минэнерго будут учитываться детальные вопросы: в каком регионе сколько электроэнергии будет нужно с учетом изменений, вносимых в Государственную программу по индустриально-инновационному развитию и с учетом информации акиматов по возводимых социальным объектам. Только после этой работы внутренняя потребность республики будет наглядно видна всем и каждому — и то же министерство энергетики сможет четко сказать, куда и сколько пойдет электроэнергии с будущей АЭС.

Тут надо понимать, что речь должна идти если не о постоянном, то о долгосрочном гарантированном сбыте, поскольку электроэнергия — это не бензин и не сахар, которые можно складировать на нефтебазах и в хранилищах социально-предпринимательских корпораций. Это специфичный продукт практически мгновенного употребления, сразу после выработки. А АЭС — не тот тип станций, которые можно после введения в действие приостановить и заморозить "до лучших времен", поэтому экономическая составляющая данного проекта с вопросами — "сколько и куда сможет сбывать станция своей продукции гарантированно" — как минимум не менее важна, чем вопросы ее экологической и технической безопасности. Которые минэнерго обещает обеспечить, во-первых, жестким выбором подрядчиков по строительству станции.

Напомним, что в прошлом году министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев четко заявил, что если Казахстан будет строить АЭС, то выбор подрядчиков будет проводиться на основе международного тендера, опять же — с соблюдением всех правил и рекомендаций МАГАТЭ.

"Квалификация специалистов АО "Национальная компания "Казатомпром" достаточная, чтобы сделать выбор", — убежден глава казахстанского минэнерго. Просчет будущего рынка сбыта немаловажен еще и потому, что АЭС — это достаточно дорогая вещь, чтобы относиться к ее строительству как к приобретению "игрушки": мол, пусть будет в наличии, а там разберемся, как ее встраивать в народное хозяйство. Такой подход был допустим во времена СССР, в котором царила плановая экономика, в рыночной же экономике такие "игрушки" будут иметь плачевные последствия для их обладателей. Чтобы было понятно, о каком порядке цифр идет речь, можно привести оценку главного научного сотрудника Национального ядерного центра Казахстана Шайахмета Шиганакова, который считает, что (по приблизительным оценкам), на строительство АЭС в Казахстане потребуется более 5 миллиардов долларов.

В качестве отправной точки своих изысканий он привел пример Белоруссии, которая для строительства двух реакторных блоков взяла у России кредит в 9 миллиардов долларов и добавила сверху собственный миллиард — соответственно, для Казахстана строительство одного энергоблока выльется в как минимум 5 миллиардов долларов. Тут надо также учитывать, что стоимость строительства может варьироваться как в сторону уменьшения, так и увеличения в зависимости от выбора типа реактора, готовности подрядчиков оптимизировать те или иные процессы (или, наоборот, добавлять какие-то опции, связанные с обеспечением безопасности или повышением мощности энергоблока). Но общий порядок цифр на данный момент — те самые пять миллиардов долларов. Понятно, что вбухивать их в станцию без гарантированного рынка сбыта никто не будет, отсюда и скрупулезные, многолетние уже подсчеты со стороны минэнерго будущего проекта.

Тут надо учитывать также тот факт, что если АЭС в Казахстане будет построена, то она неизбежно станет источником "демпинга" на рынке электроэнергии: Белоруссия строит свои энергоблоки с расчетом на то, что стоимость электроэнергии на ее рынке после появления атомной станции снизится примерно на 15%. И это при том, что в Белоруссии только собираются приступать к разведке своих запасов природного урана, которые, по предположениям белорусских геологов, сосредоточены в Гомельской области, вблизи с границей с Украиной, а Казахстан является лидером поставок природного урана на мировом рынке. Иными словами, белорусы ожидают снижения стоимости электроэнергии за счет АЭС при том, что топливо для них в стране будет завозным как минимум в первые годы работы.

Казахстан же имеет разведанное и добываемое сырье — и в декабре прошлого года уже начал строить завод для его переработки в ТВС (тепловыделяющих сборок, топливных "таблеток" для АЭС). Напомним, что строительство завода по производству ТВС осуществляется в Восточно-Казахстанской области Национальной атомной компанией "Казатомпром" и Китайской Генеральной ядерно-энергетической корпорацией (CGNPC). Управление заводом будет осуществляться через совместное предприятие "Ульба-ТВС", учредителями которого являются АО "Ульбинский металлургический завод" (51%) (дочерняя компания АО "НАК "Казатомпром") и компания CGN-URC (49%) (дочерняя компания CGNPC). Технологию для производства ТВС предоставляет французская компания "АРЕВА", которая является мировым лидером в данном сегменте: соответствующий контракт подписан между AREVA NP и ТОО "Ульба-ТВС".

Соглашение включает лицензию на технологию по производству топлива, инженерную документацию, поставку основного производственного оборудования, обучение персонала — иными словами, учитывая собственное производства топлива, казахстанский потребитель может рассчитывать на снижение стоимости электроэнергии на внутреннем рынке еще большее, чем прогнозируют белорусы. Но это опять же палка о двух концах: как этот демпинг переживут угольные станции и — самое главное — некоторые объекты возобновляемой энергетики, стоимость киловатт-часа на которых сейчас не выдерживает конкуренции с угольной генерацией (70 тенге и 7 тенге за киловатт-час соответственно)? И это опять же один из аспектов, которые минэнерго должно просчитать, прежде чем дать "добро" на строительство АЭС.

Иными словами, до настоящего времени вопросов с точки зрения экономики проекта строительства атомной станции в Казахстане достаточно много — и далеко не на все из них есть четкие ответы. К примеру, сторонники строительства АЭС заверяют, что под экспорт ее есть быстрорастущая и энергодефицитная площадка Синьцзян-Уйгурского автономного района на западе Китая — но опять-таки, пока нет четких гарантий со стороны китайских партнеров по покупке объемов электроэнергии с АЭС, говорить об этом рынке как о гарантированном смысла нет. Очевидно, что такие переговоры могут начаться только тогда, когда будет определены контуры и мощности гипотетической станции, плюс продумана (и достроена или выстроена) логистическая схема поставок продукции из Казахстана в СУАР. Так что неторопливость казахстанского минэнерго в просчете всех аспектов возможного строительства АЭС в данном случае — вещь вполне объективная и даже полезная. У Казахстана уже был печальный опыт инноваций со строительством объекта по производству биоэтанола в Северо-Казахстанской области без учета специфики его доставки в Европу — просчеты с АЭС по сравнению с печальной судьбой "Биохима" будут иметь куда более серьезные последствия.