Нельзя заставлять повышать зарплаты из-за забастовок на ККС-Sicim

Казнефть. Часть 35.

Нам нужна цифровая база забастовщиков: пора закручивать гайки

Дисклеймер: никого из ККС-Sicim не знаю, никаких контактов с этой компанией нет, но я за них. И постараюсь вновь аргументировать – идти на поводу у забастовщиков и различных шантажистов нельзя. Иначе забастовки станут новой нормальностью Казахстана.

27 января 2021 года публиковал материал о забастовках в моем родном Западном Казахстане: «Почему бастуют нефтяники. Снова», спустя 2 года можно сказать: тезисы и прогнозы подтвердились. Количество забастовок растет, их абсурдность тоже, а госорганы по-прежнему не выработали единый механизм противостояния таким «флэшмобам».

Домино

Сегодня Tengrinews опубликовал данную новость: «Забастовка рабочих компании KKC-Sicim началась рано утром 16 января. Люди закрыли въезд на промбазу и не вышли на работу. Требование у рабочих одно — повышение заработных плат на 50%. Рабочие стоят уже два дня и заявили, что будут стоять до приезда генерального директора предприятия из Италии в четверг».

Также указывается, что «Основное требование – повышение заработной платы на 50%, не считая индексации в 20 процентов… В компании требования назвали нереальными». Ну и, конечно, «Управление инспекции труда ЗКО открыло проверку на предмет соблюдения трудового законодательства».

Как правило, работники нефтесервисных компаний располагают достаточно оперативной информацией о процессах в сфере оплаты и условий труда в других организациях, и если пойти на поводу, выполнив требования, то волна аналогичных забастовок прокатится по всем компаниям западного региона. Эти процессы ускорились, забастовщики чувствуют безнаказанность, а бизнес – оказывается незащищенным.

Государство должно поддерживать компании, которые сталкиваются с такими действиями, иначе мы распугаем и зарубежных, и казахстанских инвесторов.

Забастовки абсурда

В 2021-2022 гг. я бы выделил три абсурдные забастовки, которые ярко характеризуют, куда мы скатываемся из-за потакания забастовщикам:

1. Забастовка водителей скорой помощи в Мангистау (сентябрь). Министр здравоохранения Ажар Гиният тогда отмечала, что средняя заработная плата врачей составляет 350 тыс. тенге, средних медицинских работников – 250 тыс., водителей – 100 тыс. Водители требовали увеличения оплаты до уровня врачей. На линии оставались лишь несколько бригад скорой медицинской помощи, которые принимали срочные вызовы первой категории. По итогам забастовки 57 человек лишились работы.

Считаю, что это правильно. Если забастовщики срывают работу, ставят под угрозу здоровье других людей, срывают производственные программы – они должны быть уволены. У работодателей должны быть все полномочия для этого, госорганы не должны препятствовать этому.

2. Тридцать безработных протестующих перекрыли дорогу в Мангистауской области (июнь), ведущую к объектам АО «Мангистаумунайгаз», с требованием принять их в нефтяную компанию. Акимат пояснил, что трудоустройство в нефтяные компании осуществляется согласно внутренним процедурам на основе квалификации, опыта работников, вакансий и очередности.

Аким Мангистауской области Нурлан Ногаев отметил, что «нанять всех безработных в нефтегазовую отрасль невозможно. Большинство граждан, желающих устроиться на работу, не имеют необходимого образования или квалификации».

3. Забастовки водителей и курьеров «Яндекс» в Алматы и Шымкенте, которые решили не выходить в час пик.

К слову, второй пункт абсурден по своей природе: протестующие требовали принять их на работу в нефтяную компанию, исходя из близости проживания к нефтяным месторождениям («это наша нефть»).

С такой логикой и я могу выйти на протест с требованием принять меня пилотом Боинга, потому что живу возле аэропорта. Мой системный тезис: государство за все эти годы не смогло вывести из сознания граждан Западного Казахстана лозунг это «наша нефть». Нефть не принадлежит только Западному Казахстану – это ресурс всей страны, всех граждан. Позже напишу об этом аналитику и о Медельинских нефтяных картелях Западного Казахстана.

Эти и другие забастовки объединяет то, что их организаторы фактически шантажируют и саботируют работу, мешая другим законопослушным гражданам и бизнесу. Вы знаете, что говорит Байдильдинов в таких случаях: не нравится эта работа – Вы всегда можете поискать другую, хороший специалист всегда будет востребован на рынке.

Рост патернализма привел к тому, что некоторое число граждан привыкло требовать улучшения своих жизненных условий от государства. А госорганы, в свою очередь, упустили тот момент, когда нужно было сказать жесткое «Нет» этому движению: у нас рыночная экономика, за свою профессию и заработки Вы сами несете ответственность.

Четвертым пунктом можно было бы добавить информатаку и посты в соцсетях о KPI, заводе по производству полипропилена в Атырау. Там атырауцы стали жаловаться, что на работу принимают/оставляют шымкентских работников, а местных мол притесняют. Более абсурдного диалога активистов и работников с руководством (KPI) я еще не видел (видео есть в соцсетях).

Если послушать, то требования активистов заключались в том, чтобы не увольнять атырауцев, а уволить шымкентских работников, потому что они неместные!

В компании справедливо отметили, что в Казахстане есть 3 нефтеперерабатывающих завода: в Атырау, Шымкенте и Павлодаре, соответственно, на работу в систему КМГ принимали работников с этих заводов и оставляют их в зависимости от компетенций и необходимости (основные строительно-монтажные работы были завершены, следовательно высвобождается часть обслуживающего персонала).

По этому поводу хорошо высказал точку зрения наш президент Касым-Жомарт Токаев на встрече с общественностью в Алматы в ноябре 2022 года: «Казахстан – это социальное государство, но перекладывать ответственность за собственное благополучие на власть или общество нельзя».

Что делать?

Несколько системных предложений вниманию профильных ведомств и аппарата правительства:

Создать информационную базу, куда компании и госорганы будут вносить данные о забастовщиках. Доступ/подписку к этой базе смогут покупать компании-работодатели в целях проверки своих будущих работников. В действительности, принимая человека на работу, нет возможности получить информацию о его незаконном бэкграунде.
Банки второго уровня, финансовые институты должны оценивать наличие таких людей в данной базе, поскольку это может сказаться на платежеспособности потенциальных заемщиков и/или их желании выплачивать кредит в будущем (они и к банку на митинг могут выйти).
На мой взгляд, организаторы подобных забастовок (а они есть всегда) должны нести административную ответственность, и к ним должны быть определенные действия, к примеру, запрет на несколько лет на участие в любых госпрограммах помощи/финансирования: покупки авто, льготная ипотека и др.
Компании-работодатели должны иметь все законодательные права для выставления забастовщикам платежных требований из-за убытков и/или упущенной выгоды вследствие простоя. Такие прецеденты должны быть публично озвучены для понимания того, что государство намерено пресекать незаконные митинги.
С учетом того, что подобные «мероприятия» могут иметь дальнейшие последствия в виде продолжения протестов в других компаниях, информационную базу данных целесообразно вести на платформе правоохранительных органов.

P.S. 5-6 лет назад я как руководитель нефтесервисной компании сталкивался с таким шантажом сотрудников. Перед отъездом на вахту работники потребовали единовременную премию для сбора детей в школу (такие выплаты есть в системе НК КМГ). Естественно, я отказал, так как у нас была частная компания, и пригрозил сотрудникам увольнениями. Этого они не боялись и были готовы, так как понимали, что компания понесла бы больший ущерб от срыва вахты.

А знаете, что возымело эффект? Я сказал, что отправлю их фамилии списком в КазМунайГаз, и их после увольнения по статье не возьмут туда на работу. Так вот: нам жизненно необходимая такая база данных по забастовщикам.