Почему доля оплаты труда в ВВП остается ниже таргета правительства

Казахстанскому кабмину не удалось достичь собственной цели в первый же год реализации Программы повышения доходов населения. Ключевой индикатор – доля оплаты труда в структуре ВВП оказалась на 2,2 п.п. ниже, чем планировалось. Kursiv Research объясняет, почему правительство само создало себе новую проблему, когда использовало эту метрику в документе, и проигнорировало старую.  

Общая проблема

В начале августа БНС АСПР РК опубликовало данные по структуре ВВП за 2022 год методом доходов: главным компонентом осталась валовая прибыль/валовый смешанный доход – 61,0% (63 трлн тенге в текущих ценах), вес чистых налогов на производство, и импорт составил 8,6% (9 трлн), доля оплаты труда – 30,4% (32 трлн). 

Актуальность отчету в этом году придает то, что индикатор «оплата труда» включен в качестве основного в принятую в апреле минувшего года и скорректированную в мае Программу повышения доходов населения до 2029 года.

Авторы программы усматривают прямую связь между данным показателем и целями госполитики в сфере доходов населения и указывают, что относительно низкая доля оплаты труда в РК обусловлена «наличием проблем, связанных с диспропорциями в оплате труда, наличием скрытой безработицы и, как следствие, ростом работающих бедных». «Реализация комплексного плана (программы. – «Курсив») приведет к трудоустройству более 3,3 млн человек, в том числе 2,3 млн молодежи до 2029 года, увеличению доли оплаты труда в ВВП до 41,1% (с 30,1%), снижению уровня бедности до 5% (с 5,3%), безработицы – до 4,6% (с 4,9%)».

Такую метрику казахстанские власти выбрали, руководствуясь глобальной статистической закономерностью, хотя и довольно спорной. По данным Европейской комиссии при Экономическом и социальном совете ООН (UNECE) на 2020 год, доля оплаты труда в структуре ВВП развитых стран, как правило, выше, чем у развивающихся. Самый высокий показатель у Швейцарии – 68,4%, в тройке также Исландия (66,3%) и Нидерланды (63,6%). В Германии доля оплаты труда составляет 63,4%, в США – 60,4%, в Италии – 56,5%. Для сравнения, в развивающихся экономиках это значение ниже: в РФ – 54,3%, в Польше – 48,5%, в Турции – 35,7%. Примечательно, что упомянутая международная организация оценивает данный показатель в РК выше, чем статбюро нашей страны, – на уровне 40,4%. 

При этом в самих развитых странах беспокоятся, что показатель сокращается. В тематическом докладе ОЭСР, вышедшем в 2015 году, отмечается эта тенденция: с 1990 по 2009 год в 26 из 30 развитых экономик медианный уровень доли зарплат в структуре ВВП сократился с 66,1 до 61,7%. Однако воспринимается этот тренд неоднозначно. «Сокращение доли труда часто ассоциируется с большим неравенством доходов […] В то же время отношения между долей этого фактора и личным распределением могут быть относительно сложными, поскольку экономические агенты получают доходы из разных источников», – указывается в исследовании. 

Структурные изменения

Решив меньше чем за 10 лет повысить долю оплаты труда в ВВП, казахстанское правительство поставило перед собой исключительно амбициозную задачу. По данным статбюро, с 2010 года «зарплатная доля» находилась в интервале 30,5–32,7%, среднее значение – 31,2%, медианное – 31,0%. Это значит, что перед экономикой ставится задача в течение ближайших семи лет увеличить показатель в 1,3 раза, или на 9,9 п.п. от среднего значения в 2010–2022 годах. При этом основной путь предстоит пройти в период первых трех лет действия программы: к 2025 году доля оплаты должна достичь 38,5% (+7,3 п.п. к среднему значению). 

Чем подкреплены амбиции правительства? В числе инструментов увеличения показателя авторы программы видят разнообразный набор мер, в числе которых и давление на предприятия с целью увеличения фонда оплаты труда, и финансирование создания рабочих мест в обработке, и стимулирование предпринимательских инициатив через гранты и субсидированные кредиты, и увеличение зарплат госслужащих. 

То есть речь идет о традиционных для казахстанской госполитики методах, которые применялись и в последние 10 лет, но заметного влияния на структуру ВВП, как мы видим, не оказали. Как подтверждение этому в первый же год реализации программы показатель не изменился, оставшись на уровне предыдущего, 2021 года – 30,2%, хотя по плану должен был уйти на 1,4 п.п. выше (до 32,6%).

Еще больше сомнений в возможностях правительства выполнить индикативные цели программы возникает, когда раскрывается природа такого положения дел. 

Доля валовой добавленной стоимости, создаваемой сферой услуг (метрика из другой методики подсчета ВВП – методом производства), в странах – лидерах по весу оплаты труда также высока: в США – около 78%, в Швейцарии – 72%, в Нидерландах – 70%. Для сравнения: в РК эта доля едва превышает 50% (в 2022-м – 52,6%), такие же значения выдает ВВП Турции; в РФ вес сферы услуг чуть выше – около 55%, в Польше – около 57%. 

Сервисные секторы устроены так, что доля фактора труда в них значительно выше, чем капитала. Это влияет на общую структуру как затрат, так и доходов – валовой добавленной стоимости (ВДС). Отраслевая статистика показывает, что и в Казахстане в секторах сферы услуг доля оплаты труда выше, чем в реальном секторе (производство товаров): по итогам 2022 года вес труда в ВДС реального сектора был на уровне 27,4%, в сфере услуг – 36,8% (показатели ВДС подсчитаны без учета налогов на продукты). Современное производство товаров по определению требует относительно больших затрат капитала и меньших – труда. 

Локальная практика это подтверждает. Низкий вес оплаты труда – в ВДС наиболее капиталоемких отраслей: девелопменте (6,1%) и горнодобывающем секторе (21,9%). А наиболее высокий в секторах, где капиталоемкость невысока, а вот трудоемкость значительная – в госуправлении (76,6%), образовании (65,9%), здравоохранении (55,6%). 

Иными словами, структурное перераспределение внутри ВВП, которое приведет к росту доли оплаты труда, может произойти лишь в результате перестройки самой экономики – выходе ее либо на более высокий уровень (с расширением расходов экономических агентов на образование, здравоохранение, прикладную науку, искусство, отдых и развлечения, внутренний туризм), либо при откате на более низкий и вытеснении капитала трудом в ключевых секторах, огосударствлении экономики. Если следовать букве и духу казахстанской государственной экономической политики, то правительство стремится к первой модели. 

И здесь мы выходим на действительно серьезную проблему, к решению которой казахстанские власти никак не могут подойти системно, хотя госпрограмм на эту тему в последние два десятка лет написано много. 

В структуре валовой прибыли находятся расходы на потребление основного капитала, то есть на инвестиции в основные средства. По итогам 2022 года вес этого компонента в ВВП составил 10,7%, или 11 трлн тенге. Оставшаяся часть – 50,3% (52 трлн) – чистый смешанный доход и чистая прибыль. При этом БНС оценивает общий объем инвес­тиций в основной капитал в РК по итогам 2022 года в 15 трлн, или 15% к ВВП. 

Казахстан – развивающаяся экономика, для которой нормален высокий уровень инвестиций в структуре ВВП. В действующей концепции инвестиционной политики РК отношение инвестиций к ВВП должно быть выше, чем фиксируется сейчас, – 17,5% в 2022-м и 25,1% в 2026-м. Экономические агенты в таргеты кабмина явно не попадают. 

С чем это может быть связано? Во-первых, с диспропорциями экономики: на три наиболее капиталоемких сектора (добыча, операции с недвижимостью, транспорт), собирающих 60% всех инвестиций в основной капитал, приходится около 30% ВДС. Во-вторых, в экономике дефицит хороших проектов в сфере услуг, обрабатывающей промышленности, энергетике и водоснабжении. В-третьих, низок уровень частных инвес­тиций в образование и здравоохранение. 

И здесь роль государства действительно важна: создав стимулы для инвестирования в эти секторы, оно может запустить структурную трансформацию экономики, итогом которой и станет столь желаемый правительством рост «зарплатной» доли. 

Как считали?

Согласно утвержденной в РК методике (которая, впрочем, не противоречит международному подходу – действующим стандартам статистики национальных счетов), этот подход представляет ВВП как сумму компонентов доходов – оплаты труда, чистых налогов на производство, валовой прибыли и валового смешанного дохода. 

Под оплатой труда понимается совокупность зарплат наемных работников и отчислений работодателей на социальное страхование. Однако эта метрика отличается от того, что на уровне фирм принято определять как «фонд оплаты труда» (ФОТ), причем в меньшую сторону. По стандартам СНС в зарплату не включают расходы работодателей на товары и услуги, которыми работники пользуются в интересах работодателей, а также оплату труда наемных сотрудников. 

Сведения об оплате труда статбюро получает из «общегосударственных статистических наблюдений по труду, о финансово-хозяйственной деятельности предприятия, о деятельности малого предприятия и выборочного обследования занятости населения». То есть в условиях заметной доли ненаблюдаемой экономики точность данного показателя может быть невысокой.